– Зато экономисты говорят как о благотворной задаче: «Нужно накопить жирок…»
– Ещё Аристотель считал, что есть экономика, а есть хрематистика. Экономика – это целенаправленная деятельность по созданию благ, необходимых для естественных потребностей человека. А в хрематистике сверхзадача – накопление. Скажем, накопление государственного золотого запаса, создание запаса продовольствия на случай неурожая – это экономические меры. А накопление богатства как самоцель, как поклонение прибыли – это уже хрематистика. Аристотель предупреждал, что скатывание в хрематистику губительно. Мы скатились в хрематистику в самом худшем её варианте. Есть западная модель экономики, а есть периферийная модель, смысл которой – обслуживать золотой миллиард, а не местное население. Наша экономика сегодня именно такая.
– Итак, за прошедшие двадцать лет…
– Мы двигались вниз. Организм нашей экономики болен. Потому что это антиэкономика. Рыночная экономика, как остроумно сказал один мой коллега, не производит, она только перераспределяет и потребляет. И потому идёт движение вниз, амортизация основных фондов, проедание того, что было создано предыдущими поколениями. Вот полёт Гагарина состоялся всего через полтора десятилетия после войны, а был ещё атомный проект… Мы продвигались на пути к бесплатному всеобщему образованию. Когда в 90-е годы громили этот процесс, кричали: «Ах, как страшно – натягивают тройки!» Это действительно было нездорово, но на фоне нынешних проблем образования, нынешней массовой малограмотности вспоминать об этом просто смешно и грустно…
Беседу вёл Арсений АЛЕКСАНДРОВ
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 4,9 Проголосовало: 9 чел. 12345
Комментарии: 15.06.2011 16:23:31 - Николай Алексеевич Барболин пишет:
,,..экономический рост и развитие рынка приводит здесь не к раскрепощению народа, а к его закрепощению. Буржуазное развитие в странах периферийного капитализма оказывается подчинено совсем другой логике, нежели на Западе... Б. Кагарлицкий.
Крайняя слева в заднем ряду
Дискуссия
Крайняя слева в заднем ряду
КНИЖНЫЙ
РЯД
Леонид Млечин. Фурцева . – М.: Молодая гвардия, 2011. – 410 с.; 8 л. ил. – (Жизнь замечательных людей: Сер. биогр.; вып. 1303). – 5000 экз.
Перед нами вышедшая в серии «ЖЗЛ» биография Екатерины Фурцевой – единственной женщины, как сказано в книге, сумевшей «занять постоянное место на мавзолее», то есть войти в ряды высшего руководства СССР. Правда, сразу следует оговориться – рассматриваемая книга не является биографией в классическом понимании этого слова.
«ЖЗЛ» за много лет приучила нас к мысли, что произведение подобного жанра должно опираться на определённый круг источников, как на трёх китов. Первый кит – это личный архив исследуемого лица и воспоминания родственников. Второй кит – воспоминания близких друзей, сокурсников, коллег и их архивы. Третий кит – воспоминания посторонних людей, пресса, кинохроника, исторические документы и т.д.
Конечно, троичную формулу удаётся соблюсти не всегда, но в случае с Фурцевой условия благоприятные. Со дня смерти прошло менее полувека. Живы родственники и те, кто не раз виделся с Екатериной Алексеевной лично. Почему же в данной книге формула не соблюдена? Из воспоминаний родственников есть только интервью, которое дочь Фурцевой, умершая в 2005 году, дала газете «Совершенно секретно». А почему не обратиться к внучке? Из близких друзей подробно цитируется только Нами Микоян. А почему Людмиле Зыкиной, ближайшей подруге Фурцевой, отведено всего несколько строк? Пусть известная певица скончалась в 2009 году, но она охотно рассказывала о своих дружеских связях для ТВ и печати. Опять же сохранились личные архивы.
С третьим китом всё в относительном порядке, но и здесь автор упустил одну хорошую возможность. Екатерина Фурцева, как министр культуры, много ездила по миру, давала интервью. Да, сбор информации требует много сил, но биографии – совсем не лёгкий жанр, нелёгкий в первую очередь для автора.
Причины отказа от долготрудной работы могут быть чисто субъективные. Например, семья и друзья исследуемого лица не хотят сотрудничать с биографом, с которым разошлись во мнениях. Но даже в таких информационных границах получится достойная книга, если говорить об общеизвестных событиях, представив их глазами Фурцевой. Но автор и этого не делает.
Остаётся загадкой, как выглядел город Вышний Волочёк, где будущая «женщина на мавзолее» провела первые 20 лет жизни. Также вскользь рассказывается о Крыме, Ленинграде, где Фурцева одно время жила. При этом очень много внимания уделяется событиям, не имеющим к ней прямого отношения. Например, автор на двенадцати страницах рассказывает, как в октябре 1941 года партийное начальство «драпало» из Москвы, попутно расхищая партийные кассы и угоняя служебные авто… В это время Фурцева находилась в Самаре.
В книге постоянно встречаются объёмистые отрывки текста и просторные документы, в которых Фурцева не упоминается ни разу. Зато рассказывается, например, как на банкете у Сталина пьяное партийное начальство кидалось помидорами в потолок. Фурцева, в то время занимавшая скромный пост в райкоме, не общалась с членами ЦК КПСС. Зачем дан эпизод? Автор поясняет, что она знала об этом по слухам и разговорам. Такой предлог используется довольно часто, и в результате биография превращается в сборник компромата на советских функционеров, причём зачастую на уровне анекдотов и слухов. Серьёзная попытка увидеть происходящее глазами Фурцевой предпринимается лишь однажды – когда рассказывается, как на XXII съезде партии «дорогую Екатерину Алексеевну» публично критиковал писатель Шолохов.
Ещё один путь, по которому можно выстроить интересную биографию, – подтвердить или опровергнуть наиболее распространённые мифы, связанные с изучаемым лицом. У Млечина и этого нет. Остаётся без ответа вопрос о глубинных причинах попытки самоубийства…
В общем, в данном труде нет главного – образа героини, зато в изобилии рассказы о совершенно других людях. Причём подаются они с совершенно однозначных идеологических позиций. О том, каковы позиции, и говорить не стоит – они слишком известны. Из огромной советской эпохи его интересуют лишь тёмные стороны. В результате перед нами грубо сработанный групповой портрет советских верхов в 1930–1970-х годах, где Екатерина Фурцева где-то крайняя слева в заднем ряду. Да и то не в фокусе.
Это не первый опыт автора в данной серии, посвящённый крупным деятелям советского времени. И все изготавливаются по одному рецепту – однобоко и на скорую руку. Ни о чём не задумываясь особо, ибо приговор автора заранее известен. Интересно, чем сей рецепт так приглянулся издательству?
Светлана ЛЫЖИНА
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 4 чел. 12345
Комментарии: 15.06.2011 22:34:42 - Борис Иванович Сотников пишет:
У Млечина очень плохая репутация
Читать произведения Млечина трудно. Никогда точно не знаешь, где правда, а где ложь. Надо гадать, верить или не верить.
Цена музея
Литература
Цена музея
ВЗАПРАВДУ
Марина КУДИМОВА
Посмертная судьба значительного – тем более великого – писателя тесно связана с музейным мемориалом. Много лет продолжалась борьба за открытие полноценного музея Гоголя на Никитском. Завершилась она лишь в преддверии 200-летнего юбилея автора «Мёртвых душ». Чем больше проходит времени, тем труднее собрать экспозицию, где подлинники не вытесняются муляжами. Однако прав И. Золотусский, напоминая, что Пушкин прожил на Мойке, 12, всего полгода: для того чтобы создать солидную экспозицию и собрать внушительный архив, совершенно не обязательна буквальная привязка к месту жительства «омузееваемого».
В том, что сыновья Н. Ольшевской, близкой подруги А. Ахматовой, протоиерей М. Ардов и народный артист СССР А. Баталов, озаботились созданием в столице музея поэтессы под названием «Легендарная Ордынка», нет ничего удивительного. Изумляет скорость, с которой обычно глуховатые к вопросам культуры депутаты МГД обсудили этот вопрос. При Лужкове обращение братьев мурыжили несколько лет, да так и оставили без ответа. Возможно, брат-священнослужитель просто удачно выбрал время для передачи обращения – на открытии памятника И. Бродскому по обязанности присутствовали депутаты Мосгордумы.
