Так и мы все: с чистой душой заполняем анкету из ста сорока пунктов, каждый из которых требует врать, врать, врать…
Как же нам назвать себя, друг-товарищ, как обозначиться в до человеческом — не закамуфлированном своем исполнении? Для удобства, условно, дабы отличать паспортное я от «марсианского» Я? Пусть это будет придуманное слово — СИМОРОН. Никакой такой Симорон, не имеющий вкуса, цвета и запаха.
Фигурально можно представить себе «клювокрыла», пролетающего над нашей планетой, с пассажиром-туристом из неведомого Космоса. Может быть, он проследовал бы себе мимо… но что-то его заинтересовало.
Поставь себя на место этого «марсианина»: пестрая земная суета, какие-то букашки шастают туда-сюда… Чем это они занимаются? Голову даем на отсечение — не догадаешься. Потому что, быть может, нигде больше в мироздании такого явления нет. Итак, раскрой пошире уши (или что там их у тебя заменяет)…
ОНИ — ЕДЯТ!
Едят воздух — каждое мгновение, наяву и во сне, в сознании и в беспамятстве…
Едят воду, не в силах прожить без нее двух дней…
Едят тела, зверей и растений, прерываясь лишь на переваривание этих тел…
Едят круглосуточно чувства и мысли существ, подобных себе…
Тотальная зависимость от условий существования на этой планете, постоянная забота о добывании пищи разного рода, вечный страх нехватки ее — вот что такое жизнь на Земле.
У туриста, если бы ты им был, глаза полезли бы на лоб (или что там его заменяет):
– И что, ничего другого в здешнем репертуаре нет? Никаких иных тем?
Никаких! Что бы ни затевалось — работа, торговля, изобретения, врачевание, строительство и разрушение, мир и война — все это лишь блюда в «общепитовском» меню человечества.
– Странно… Зачем есть друг друга — ведь Вселенная сыта сама собой… Неужели они этого не видят?
Не видят, наверное…
– А может… в этом их занятии есть какая-то особая прелесть? Может, и мне стоит попробовать?…
Не ручаемся точно, но что-то подобное из твоих «уст» тогда прозвучало. Роковое решение принято, остались детали: в каком облике появиться на планете, какую выбрать расу, нацию, пол… Объектов для подражания, экипировки — тьма тьмущая, прыг в назначенную координату!
Так или примерно так сворачиваем мы со своего магистрального пути на космическую обочину, соблазнившись непостижимыми играми ее населения. И — запускаемся во всеобщую земную трапезу, выступая периодически в ролях то едоков, то их пищи.
Пока ты пережевываешь это сообщение, обратимся к нашим давешним гостям.
Теперь вы понимаете, друзья, почему не сработал торт? Слишком мощный панцирь надели мы на себя, панцирь, сплавленный из множества заимствованных, чужих целей, задач… Увидеть сквозь эту толщу проходы-выходы — непросто. Все вокруг настолько вовлечены в «кулинарные» процедуры, настолько ослеплены ими, что полагают: это и есть реальность, и, куда бы мы с вами ни сунули нос, какие парсеки ни преодолели, — повсюду будут слышны запахи той же «кухни». Но стоит сделать всего лишь шаг в сторону, как слетают шоры, шторы, шорты и фиговые листки и становится очевидной эфемерность наших представлений…
Шпаргалка 3
Контрольный вопрос: обязательно ли участвовать в данном шоу в качестве беспомощных персонажей?
Варианты ответа:
а) никуда не денешься;
б) назад дороги нет;
в) жизнь дается человеку один раз, и прожить ее надо…
г) ну что вы ко мне пристали?
Мда… Ни одна из таких отговорок не тянет даже на копейку. В любой валюте.
Хорошо, сыграем в игру попроще — в шахматы. Морщины на лбу просвет в очах: «е-2 — е-4»! Почему, однако, не вскакиваешь на доску не перемещаешься по клеткам ногами? А-а, ты не слон, не ладья, не пешка… Отсюда, со стороны, наблюдаешь возможности, закрытые для «взора» этого войска, и используешь их для создания выигрышной обстановки?
Что ж, раз уж ты выбрал такую независимую позицию, сделай следующий шаг Раздвинь в своем личностном психофизическом пространстве игровые границы, восстановись в качестве космического гуляки, который, увлекшись некогда тем, что происходит на этой планете, отклонился от своей симоронской трассы и спикировал к здешнему «столу».
Варианты вопроса по данному поводу:
а) произошло это буквально?
б) или не произошло?
в) метафора это?
г) или исторический факт?
Ответ: не имеет значения!
Если ты поднимешься в своем сознании, мироощущении к той позиции, с которой началось описываемое падение, расширишься до параметров своего исходного Я, ключ ко множеству житейских ситуаций, кажущихся неразрешимыми, найдется сам по себе.
И не только это найдется… Высотность предрасполагает к тому, чтобы увидеть в низовьях отблески той же высотности. Как сказал один знакомый шестилетний молодой человек, наблюдавший за отражением облаков в воде: «Небо в реке утонуло, а поэтому можно сразу и летать, и плавать». Так просто… Просто взять и соскоблить с земной карты случайный наружный слой, прорисовать на ней то, чего карта эта никогда не знала: маршруты далеких миров. Что уж никак не лишне для тех, кто путешествует здесь по непроходимым болотным тропкам.
В твоих руках — эстафета собратьев, наследство, которому нет цены: баранка вселенского вездехода. Если когда-нибудь обнаружится, что рамки, предписанные местной автоинспекцией, очень уж для этого транспорта тесноваты, — что помешает тебе повернуть туда, где ждет вольготная безграничность? Или — безграничная вольготность?…
Впереди паровоза
По мере продвижения по житейскому лабиринту мы лепим собственную личность — противоречивую мозаику тех или иных черт, красок, свойств, присущих нашему окружению и сканируемых у него. Чем больше в нашем характере отражены элементы этого окружения, тем основательнее отдаляемся мы от своего «клювокрыла». Следы теряются, затушевываются — как найти дорогу обратно?…
Логика подсказывает: прежде всего желательно прекратить, наконец, коситься на встречную публику, перенимая на всякий пожарный ее ужимки. Если все же страсть к обезьянничанию не затухает, придется заняться ее искоренением целенаправленно. В надежде, что вместе с водой выплеснем, может быть, и «ребенка» — уже намотанные на себя хвори и прочие несуразицы.
Какие у нас просматриваются в этом плане возможности? Ага, вот классический вариант. Схоронимся от всех в пещере, пустыне, защелкнем окна-двери, посидим так с десяток лет… М-да, На одиннадцатый год выходим, смотрим: ложки-вилки за это время отменены, люди спят не на подушках, а на кадушках. Беда! — как же теперь общаться с народом? Придется учиться заново…
Хорошо, давайте по-другому. Хочется сесть на стул — поступим наоборот: водрузим стул на себя. Все ходят ногами — будем ходить на головах. Читать книжки с конца. Хрюкать, гоготать, щебетать… Снова м-да. Ибо описанное не противопоказано человеку мыслящему. Часто даже способствует его пищеварению и имиджу…
Третий рецепт. Вооружаемся мечом или кувалдой, при первой же провокации на захват нашего внимания лупим, дубасим не глядя. Одни ошметки кругом — нечему подражать… Или мирный способ. Заслонимся от всех и вся щитом — элегантной идеей типа: «Все дхармы пусты, хоть шаром покати». Никакая собака не проникнет-извилины расшибет… Беда лишь в том, что и меч, и щит взяты из того же арсенала, что и другие этикетки-наклейки. Кто научил нас пользоваться кувалдой? Героический сантехник дядя Митя. Кто вбил в голову «пусто-пусто»? Соседка Рама-Брама, в девичестве Ксюша. Ну не наше все это, блин, чужое это хозяйство: кто-то наварил, нажарил, а мы травись…
Словом, ни прятаться, ни сражаться, ни выкручиваться — ничто не проходит.
Сколько бы мы не возились со своей ПОВТОРЯЕМОСТЬЮ, пытаясь что-то в себе изменить, стать не такими, как все, — в конечном счете оказывается, что мы лишь укрепили, упрочили нити, которые держат нас в паутине.
Единственный выход…
Представь себе, друг-товарищ, что ты находишься в большом, просторном помещении. Удобно, уютно, ничто не мешает работе, движению, отдыху. На стенах обои приятного тона, рисунка,… Но вот как-то ты заглянул к приятелям, увидел модный интерьер и решил изменить свой, чтобы в духе времени, так сказать. От нетерпения использовал для «подстежки» прежние обои. Через год или месяц — новые впечатления, новая переклейка… Потом еще и еще…
Однажды обнаружилось, что перемещаться в пространстве, дышать стало тяжко: массивная толща драпировок сжала его до объемов камеры-одиночки в китайской тюрьме. И это не предел — ведь обработка стен продолжается. Скоро в этом склепе совсем не останется места — он вытолкнет тебя наружу, на вольную волю…
