– Судя по тому, что он велел тебе передать мне, ты подошел, – мрачно усмехнулся Скрипач. – Да… великолепно, просто великолепно. Мы тут десять дней. За это время я остался без ноги, а тебя изнасиловали. Что-то будет дальше?
– Рыжий… я бы не сказал, что это можно назвать изнасилованием, – осторожно поправил Ит. – Изнасилование – это когда насильник получает удовольствие. Ведь так?
– Откуда ты знаешь, от чего именно он получает удовольствие? – резонно спросил в ответ Скрипач. – Может, его прет от того, что ты в процессе теряешь контроль, или от чего-то еще, похуже? И потом, удовольствие удовольствию рознь.
– Кто-то любит арбуз, а кто-то свиной хрящик, да, – согласился Ит. – Ладно. Переживу. Хоть не изуродовал, и то дело. Не думал никогда в жизни, что до подобного может дойти. Всё, проехали. Рыжий, давай спать, до утра всего ничего осталось, а тебе через несколько часов на стол ложиться. И вообще, утро вечера мудренее.
***
Рыжего забрали из палаты всего лишь на четыре часа – по всей видимости, подобные операции местным врачам были не в новинку. Привезли его обратно всё еще спящим, поставили систему, и велели Иту следить самому: по их словам выходило, что рук не хватает, основной состав этого госпиталя уехал почти полностью на какую-то военную кампанию. Ит справедливо предположил, что им, по всей видимости, просто не очень хочется возиться с рыжим, который тяжелым больным вовсе не был, а хочется им позаниматься своими делами… ну и черт бы с ними, сам послежу. Заодно и ногу посмотрю, надо же знать, что они там такое сделали?
Биопротез на поверку оказался чуть ли не лучшим, чем были в ходу на том же Окисте: полностью сохранна своя коленная чашечка, грамотно распределена нагрузка, мало того, протез с чувствительностью, с полной – и пятку можно почесать, и мизинцем об тумбочку удариться с вполне прогнозируемым результатом. Пока что протез обходился без кожуха – в первые двое суток нужно следить за тем, как закроется свой кожный лоскут, а потом кожух ставится на выбор. Хоть имитация ноги, хоть металл, хоть золото – что хозяин захочет. А ведь не дешевая игрушка, надо сказать. Конечно, в первый месяц к ней нужно будет привыкнуть. Впрочем, Ит во время своей богатой практики встречал разумных, которые на подобных протезах бегали десятилетиями, и совершенно не желали воссоздавать натуральные конечности – мотивировали они это тем, что протез удобнее.
Ладно, пока так. Пока пусть так. Вот выберемся из этого всего, и первым делом вернем рыжему родную ногу. А пока придется потерпеть. «И вообще, хожу же я сам с эндопротезом на полтела, и ничего, – подумал Ит. – Я про это почти не вспоминаю. Разве что когда что-то сломается, но сломать эндопротез сложнее, чем свои кости. За двадцать пять лет единственный раз тот агент мне два ребра сломал, когда Эри вывозили… и всё. Ничего, переживет рыжий. Справимся».
…К вечеру, когда проснувшийся Скрипач осваивался с «новой ногой», к ним в палату снова заглянула всё та же рыжеволосая женщина.
– Мы приняли решение, – голос ее звучал недовольно, да и выглядела она так, словно хлебнула чего-то противного. – Относительно вашей дальнейшей работы.
– И куда нас направляют? – спросил Ит. – К вам?
– Нет. Завтра утром вас забирает Саб.
– Кто такой Саб? – нахмурился Ит.
– Не делайте вид, что не поняли, – скривилась женщина. – В общем, желаю удачи. Она вам теперь ой как понадобится.
2. Саб
Угольно-черный, похожий чем-то на арбалетный болт корабль неспешно шел над горной грядой, над скалами и пропастями. Ит и Скрипач сидели на втором ряду кресел молча, осторожно оглядываясь, и не решались пока что ничего говорить – обоим было не по себе. Вел корабль тот самый врач. Он до сих пор так и не снял свой костюм, поэтому о том, как он выглядит, им оставалось только гадать.
Сейчас было раннее утро, солнце едва взошло, и пейзажи под кораблем выглядели удивительно красиво и величественно. В долинах стояла еще предрассветная мгла, а вершины гор уже вовсю раскрашивало солнце. Вскоре горы стали ниже, покрылись лесам, а впереди появилась едва различимая в утренней дымке береговая линия. Корабль начал снижаться, описывая широкую дугу; внизу замелькали скалы, валуны, потом корабль пронесся над небольшой бухтой, притормозил над острым, каменистым мысом, и вдруг ухнул вниз.
– Приехали, – не оборачиваясь, сообщил врач. – Файри, сиди, ты не сможешь пока что дойти сам. Я помогу. Ит, идем.
Рыжего он взял на руки, легко, словно тот вообще ничего не весил, а Иту кивнул, указывая взглядом куда-то в сторону – туда, мол.
Корабль находился в узком каменном ангаре; из ангара вела вниз крутая лестница. Сначала по этой лестнице отправился вниз врач, затем, следом за ним, пошел Ит. Ступени лестницы, тоже из природного камня, оказались отшлифованы до блеска тысячами шагов, и Ит понял, что жилище, в которое они прибыли, старое, более чем старое. Полтысячи лет, как минимум.
– Садитесь, – приказал врач, сгружая Скрипача на некое подобие лежанки, стоящей посреди большой круглой комнаты с единственным окном, выходящим на море. – Надо познакомиться. Ит, садись. Или ты плохо запомнил про отказы?
Ит покорно сел рядом с рыжим. Врач усмехнулся, завел руки за голову, расстегивая костюм.
– Как же надоели эти тряпки, – пробормотал он. – Ненавижу…
Он скинул костюм, под которым оказались только шорты длиной до колен, и с явным удовольствием потянулся. Видимо, одежда ему действительно не нравилась.
Этот рауф был, пожалуй, даже крупнее Кира – а мужчин крупнее Кира они встречали нечасто. Глядя на него, Ит подумал, что, наверное, любой другой гермо, очутившись на их с рыжим месте, был бы счастлив оказаться в компании такого мужчины. Ну просто оживший предел мечтаний миллионов. Канон. Идеал.
Стоящий перед ними рауф был красив – той редкой, агрессивной и грациозной красотой, которая присуща диким животным. Широкие плечи, тонкая талия, прекрасно развитая мускулатура, бронзовая от загара кожа. Подвид, к которому принадлежал этот рауф, относился к группе, условно называемой «пегие» – волосы у него оказались трех цветов, основной темный, с вкраплениями рыжих и светлых прядок; направление роста волос – назад, от лба к затылку. Редко такое встретишь. Черты лица правильные, тоже близки к каноническим – классический треугольник. Высокий лоб, тонкий и ровный нос, узкий подбородок; глаза – редкого для рауф серо-стального цвета. Взгляд внимательный, цепкий, и немного насмешливый.
– С чего бы начать? – произнес он. – Наверное, придется с самого начала.
– Вас зовут Саб? – решился, наконец, Скрипач.
– И да, и нет, – хмыкнул рауф. – Для вас двоих да, Саб. Так будет проще. И не нужно называть меня на «вы», здесь это не принято. Равные и боги обращаются друг к другу на «ты», на «вы» к нам обращаются низшие.
– Равные и… кто? – не понял Ит.
– Боги. Поскольку вы ничего не знаете, первое время будет сложно. С некоторыми вещами трудно сразу освоиться. В общем, так. Вы оба будете работать со мной. Я – бог, а боги никогда не работают в одиночку. Сканда, который вас чуть не грохнул, тоже бог, так вот у них там здоровенная команда, причем большую часть своих делишек они крутят именно группой. Вам повезло, что Сканда был один, когда заприметил вас. Был бы там еще кто-то из их команды, мокрого места бы не оставили.
– Ничего не понимаю, – покачал головой Скрипач.
– Совсем? – Саб нахмурился.
– Абсолютно, – подтвердил рыжий. – Можно кое-что уточнить?
– Ну, попробуй.
– Если я правильно понял, ты работаешь… эээ… богом. А на кого ты работаешь?
– Молодец, – похвалил Саб. – Люблю грамотную постановку вопросов. Я – наемник, работаю тут по контракту. То есть контракт уже давно кончился, но я решил остаться, потому что мне тут нравится. Раньше я работал в официальной…
– Агентом, – подсказал Ит.
– Верно. Но я оттуда решил уйти. Слишком много шелухи, слишком мало реального дела. Через некоторое время нашел этот проект, подписался, прошел экзамен, и получил место. Теперь касательно твоего вопроса про «на кого работаешь». Я не знаю. Да мне это и не интересно. Можно сказать, что я работаю на конгломерат, который удерживает тут участки добычи. Это, пожалуй, будет самым точным ответом.
– И чем занимаются боги? – Ит нахмурился.
– Боги – это, в первую очередь, посредники между местным населением и конгломератами. Местными нужно грамотно управлять, они ведь тоже ресурс. Так же боги – дипломаты и переговорщики, разведчики, шпионы. Боги воюют, иногда дерутся друг с другом, делят сферы влияния… всего сразу и не перечислить.
– У тебя раньше были помощники, ведь так? – спросил Ит. – Извини, но я слышал часть разговора после теста. Что с ними произошло?
– Убили, – равнодушно дернул плечом Саб. – Обычное дело. Это была совершенно никудышная пара. Я давал заказ на двух военных врачей, мне приволокли гражданских. Они и года не продержались. Невелика потеря.
