а глаза сверкали озорством. — Я бы совратил тебя и испортил так, что ты никого больше не захочешь. А этого ты не захочешь, Дикая кошечка. Ты же хочешь когда-нибудь смириться с посредственным сексом.
— Самоуверенно, — заметила она, следуя за ним шаг за шагом.
Торрен взглянул на свой член и кивнул.
— Ага. Большой и дерзкий.
— Ты будешь меня раздражать, — сказала она, украв его слова. — Я уже точно могу это сказать. — Кендис наклонилась, зачерпнула горсть снега, скатала его в шар и швырнула в него.
Торрен легко увернулся.
— Ты бросаешь, как стриптизерша.
— Боже мой, сколько раз ты собираешься поднимать эту тему?
Торрен легко наклонился и зачерпнул снег своей гигантской рукой, а затем сложил огромный снежный ком.
— Не менее дюжины раз в день. Вот как я собираюсь прогнать тебя, разве ты не знаешь? Позор тебе за твою позорную профессию.
— Ты грубиян, — сказала она, отпрыгивая от его снежного кома.
— Разве ты не слышала о гориллах? Мы худшие.
— Вы все засранцы?
— Каждый до последнего.
— Даже Конг?
Торрен перестал пятиться и нахмурился.
— Мой папа — единственный хороший оборотень-горилла.
Кендис грустно улыбнулась и призналась:
— Иногда мне кажется, что мой папа был единственным хорошим тигром.
Они стояли и смотрели друг на друга, ни один из них не прокомментировал того, в чем только что признался. Каждый заверял другого, что они ужасны. Что всё хорошее в их семье осталось в их отцах.
Торрен выпрямил спину и глубоко вдохнул.
— Пахнет ужином. Что ты пьешь? У нас есть дешевое пиво или вода из-под крана.
— В особняке нет дорогого вина? — спросила она.
Губа Торрена дернулась, но не от удовольствия. Это была не улыбка.
— Осмотри дом, когда войдёшь. Серьёзно осмотрись. Мы здесь не шикуем, Дикая Кошка. — Торрен перевел взгляд на снег, затем снова на мгновение посмотрел на неё, прежде чем развернуться и зашагать к закрытому заднему крыльцу.
Хах. Кендис последовала за ним и открыла дверь, которую Торрен с грохотом захлопнул за собой. И тогда она сделала, как он просил. Она действительно осмотрелась. На веранде было намного теплее, защищенном от ветра стенами с окнами, но стол представлял собой ни что иное, как дешевый раскладной карточный столик, рассчитанный на шестерых. Стулья были несовместимы с пластиковыми, а два из них были обмотаны скотчем на ножках. Синий холодильник, старый и поцарапанный, стоял рядом с грилем на углях, который в универсаме, вероятно, стоил тридцать баксов. Вир и Нокс забирали гамбургеры, а Невада расставляла поднос с помидорами, солеными огурцами и салатом. Сверху на каждом углу были прикреплены обогреватели, но ни один из них не был включен, и все были в куртках.
— Могу ли я помочь? — спросила она у Невады.
— Ага, можешь взять салфетки и нож для горчицы? — пробормотала она, начиная открывать приправы на столе. — Ой! И возьми клубнику?
— Конечно, — пробормотала Кендис, идя в кухню. Отсюда ей была виден зал, и она действительно прониклась им. Диван и двухместное кресло были красно-коричневыми и не сочетались друг с другом. Они были сделаны из рваной старой кожи с прорехами на некоторых сиденьях. Угловые столики выглядели так, будто их привезли из секонд-хенда, и не было ничего, что украшало бы стены или навес над каменным очагом. Кухня была красивой, с полированными гранитными столешницами и деревянными шкафами ручной работы. Но когда она открыла шкаф рядом с холодильником, там были пластиковые стаканчики из барбекю-ресторанов и бумажные тарелки.
— Видишь? — спросил Торрен позади нее.
Её должно было напугать, как тихо он смог подкрасться к ней, но она почему-то даже не вздрогнула. Её тело по-особенному реагировало на звук его низкого, ворчливого голоса. По её спине пробежала сильная дрожь, и она не обернулась.
— Мне нравится такая реакция. Мне нравится, что я могу заставить тебя дрожать, — сказал он, подходя ближе к ней.
Его тепло передалось её спине, и когда он коснулся её руки кончиками пальцев, она автоматически выдохнула и растаяла, прижавшись спиной к его твердой каменной груди. Это было всё равно, что прислониться к стене, но она почему-то чувствовала себя в безопасности.
Глубокий, удовлетворенный рокот вырвался из его груди и ударял по её лопаткам.
— Ты сказал, что совратишь и испортишь меня, — прошептала она, закрыв глаза и чувствуя, как кончики его пальцев пробегают по её волосам. — Что, если я уже испорчена?
— Что ты делаешь? — спросил он почти нечеловеческим голосом. — Вы зовёшь зверя на охоту. Ты играешь в рискованную игру.
Она ответила мурлыканьем и выгнула спину, прижимаясь ягодицами к его члену. Большой мальчик. Его рука сжала её бедро, чтобы удержать на месте, а другая рука сжала её волосы и оттянула голову назад, обнажая шею.
— Тебя было бы так легко ранить, — прошептал он.
Когда Торрен поцеловал её шею, оставляя засос, Кендис застонала, полностью растворившись в этом моменте. Она потянулась назад и схватила штанину его джинсов, умоляя его подойти ближе. И он поддался. Он толкнул её к кухонной стойке и прижался своим членом к её заднице так сильно, что она захотела большего. Грубый горилла, он заставит её почувствовать себя хорошо и ненадолго забыть о плохих сторонах её жизни. Он мог бы предложить ей восхитительный побег.
Он начал двигаться всё быстрее, втираясь в неё сквозь их одежду, а когда он переплел их пальцы, и прижал её руку к стойке, она хотела уже умолять его отвести её в какое-нибудь уединенное место, чтобы он мог покончить с этим мучением.
Но он отпрянул от неё так быстро, что она вздрогнула. В одну секунду он был с ней, соединяясь, касаясь её, согревая её, а в следующую… он был на другой стороне кухни, хватая со стойки два стакана воды. Не оглянувшись на неё, он исчез по короткому коридору на заднее крыльцо. Дверь хлопнула так сильно, что она подпрыгнула.
Что это, черт возьми, только что было?
Её тело всё ещё горело от его прикосновений, и она попыталась вспомнить, что Невада просила принести. Тарелки? Хорошо. Майонез? Да. Отлично, она ещё не была совершенно бесполезна.
Но когда она, спотыкаясь, вышла на крыльцо, Невада хмуро посмотрела на тарелки и пробормотала:
— Клубнику, салфетки и нож. Даже близко не попала. — А затем она перевела взгляд на Торрена, который протискивался в маленькое пространство между Виром и Ноксом.
— Прости, — пробормотала Кендис. Она развернулась и пошла обратно на кухню, собрала нужные вещи, которые должна была принести, и поспешила обратно на улицу.
Остальные уже сидели, и единственный свободный стул остался рядом с Невадой, с
