– Ого, сегодня сэр Макс пожаловал ко мне не просто так, а по делу!
Насмешливый голос Лойсо раздался откуда-то из-за моей спины. Я обернулся и уставился на единственного обитателя этого странного Мира, его хозяина и по совместительству вечного пленника.
Он неподвижно сидел на плоском камне, переливающемся всеми оттенками меда: как я понимаю, это было его любимое место. В облике Лойсо не произошло никаких изменений. Все те же просторные белые штаны и рубаха без ворота, мягкие угуландские сапожки из рыжеватой кожи, худые длинные руки аккуратно сложены на коленях, очень жесткие светлые пряди выгоревших волос почти закрывают лицо. Он выглядел точно так же, как в тот раз, когда я попал сюда впервые.
– Я действительно пришел по делу, – честно сказал я. – Но я рад вас видеть, Лойсо.
– Я знаю, – улыбнулся он. – Я тоже рад тебя видеть… Ты давно здесь не появлялся.
– Ваша правда. Будь моя воля, я бы еще какое-то время не показывался, если честно. После того как меня чуть не сграбастала Черхавла, мне хотелось на какое-то время вообще забыть о чудесах… А вы – одно из самых странных чудес в моей нескучной жизни!
– Надеюсь, что так, – с удовольствием подтвердил Лойсо. – А что там у тебя вышло с Черхавлой? Мне действительно интересно. В свое время я совершил туда настоящее паломничество, знаешь ли… Я был очень молод, и у меня имелись более чем романтические представления об этом легендарном месте. Можешь себе представить: меня туда не пустили. То есть я все-таки нашел этот грешный городок, но мне так и не дали перебраться через стену!
– Может, оно и к лучшему, – мрачно сказал я.
– Ну да! К лучшему, скажешь тоже… Ладно, если не хочешь говорить на эту тему – не надо.
– Я действительно не очень хочу, но все-таки расскажу вам эту историю. Только не слишком подробно, ладно? Вы же знаете, как я люблю ваш замечательный климат… А мне еще хочется расспросить вас про Угурбадо – это и есть то самое дело, по которому я сюда заявился!
– Да знаю, знаю. Ты себе представить не можешь, как легко читать твои мысли. Ты так громко думаешь, хоть уши затыкай!.. Честно говоря, я не совсем понимаю, на кой он вам сдался. Угурбадо – птица не того полета, чтобы лишить сна и аппетита твоего драгоценного Кеттарийца… Только не трать время и силы, доказывая, будто Угурбадо интересует тебя лично и больше никого. Честно говоря, мне абсолютно все равно, кому вдруг потребовались подробности его биографии. Если ты просишь – мне не жалко… Но сначала расскажи про Черхавлу, ладно?
Мое выступление было не таким уж кратким. По правде говоря, мне давным-давно требовалось подробно рассказать кому-нибудь эту жутковатую историю. Джуффин на сей раз забастовал. Он упорно отказывался меня выслушать, поскольку ему вдруг показалось, что мне пора обзавестись парой-тройкой так называемых личных тайн. Рассказывать о Черхавле своим коллегам или той же Теххи я почему-то не решался, а никаких психоаналитиков у нас, в Ехо, отродясь не было – впрочем, это как раз к лучшему… Так что любопытство Лойсо оказалось мне очень даже на руку.
– А ты сам-то можешь объяснить, почему тебе так не понравилось это приключение? – спросил он после того, как я наконец-то умолк и с горем пополам перевел дыхание. – Ты здорово понравился этому зачарованному городу – ну и что с того? Ты же так любишь всем нравиться! И потом, все закончилось так, как ты хотел: ты решил удрать, и тебе это удалось. Не вижу никакого повода для дальнейшей скорби… А может быть, ты теперь сожалеешь, что не принял это заманчивое предложение?
– Нет. – Я решительно помотал головой. – Меня до сих пор несказанно радует, что я оттуда смылся. Не нужны мне никакие чудеса, если их мне пытаются всучить насильно!
– Извини, Макс, но все чудеса, которые случались с тобой до сих пор, тоже не были результатом твоего обдуманного выбора! – насмешливо сказал Лойсо. – То же самое можно сказать о любом из нас. Неужели ты полагаешь, что когда я был ребенком, я подолгу засиживался на своем горшке и думал: «Вот когда вырасту, непременно стану таким ужасным колдуном, что люди будут содрогаться при одном звуке моего имени!»
– Да нет, конечно! – рассмеялся я. Обрисованная Лойсо картина стояла у меня перед глазами. – Вообще-то я и сам знаю, что ни у кого с самого начала нет никакого выбора, но… Все равно в этой истории с Черхавлой было что-то неописуемо неприятное!
– Хочешь, скажу, что именно? – спросил Лойсо. Выдержал драматическую паузу и наконец продолжил: – Ты чувствуешь, что проиграл эту битву, вот и все. Могу тебя понять: проигрывать никто не любит, в том числе и я сам…
– Почему – проиграл?! Не понимаю. Я же все-таки вернулся домой, как и хотел…
– Да, вернулся. Но выход из положения нашел не ты сам, а твой спутник. Твои собственные идеи тянули разве что на весьма оригинальный способ самоубийства – это в лучшем случае! Кроме того, тебе пришлось довольно дорого заплатить за свою свободу: ты отдал Черхавле одногоиз своих спутников. Этот человек не был твоим другоми не вызывал твоих симпатий; кроме того, он вообще являлся главным виновником ваших неприятностей… Но у тебя имеется свое мнение насчет того, как следует поступать с людьми. Ты ненавидишь принуждение, и тебе в голову никогда не приходило, что однажды ты сам так легко согласишься заплатить чужой свободой за свою собственную… В тот момент у тебя не было времени, чтобы думать о таких пустяках, и ты решил, что еще дешево отделался, – между прочим, так оно и есть! Но когда все осталось позади, ты спохватился, понял, что натворил, и результат налицо: теперь тебе ужасно не нравится признаваться себе, что путешествие в Черхавлу – такая же часть твоей жизни, как и все остальное. Пока я тебя слушал, мне показалось, что ты уже начал забывать некоторые подробности. И я совершенно уверен, что ты намеренно стараешься их забыть… Развене так?
– Наверное, – растерянно согласился я.
Странно: вроде бы слова Лойсо должны были меня разозлить, но я испытал ни с чем не сравнимое чувство облегчения. Он наконец-то сказал вслух то, в чем я уже несколько дюжин дней не решался себе признаться. Констатации малоприятного факта оказалось достаточно, чтобы я осознал его заурядность. Ну проиграл я одну-единственную схватку с непостижимым противником, как не раз проигрывал в карты, особенно садясь за стол с новым партнером, – с кем не бывает! Ну отдал я Черхавле этого беднягу Кумухара Манулу – очень может быть, что о такой счастливой судьбе парень и мечтать не смел! Одним словом, ничего трагического не случилось, можно жить дальше.
– Ну вот, – усмехнулся Лойсо, – до чего я докатился! Сижу тут с тобой, снимаю многочисленные камни с твоих многочисленных сердец! Можешь рассказать об этом своему ненаглядному Кеттарийцу: он сразу поймет, что я давно перестал быть злодеем, заплачет от умиления, выпустит меня отсюда и похлопочет у нынешнего короля, чтобы меня назначили господином Почтеннейшим Начальником какого-нибудь сиротского приюта… Впрочем, нет: это, пожалуй, было бы слишком ужасно!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
