Точка гиперсферного всплытия зачищена.
Обменявшись данными с ведущей машиной звена, он лег на новый боевой курс.
Исполинская космическая конструкция стремительно рванулась навстречу, последние ракеты сорвались с пилонов, уходя к целям, курсовые орудия штурмовика работали не умолкая, пока серия импульсов стационарного лазера не настигла «Гепард».
Расплавленная броня плеснула ослепительными брызгами, орудия мгновенно смолкли, кибернетическая система штурмовика отключилась, иссякло питание – лазерные разряды прожгли корпус машины четырьмя параллельными полосами, перерубив энергоцепи, повредив блоки бортового компьютера, ослепив датчики сканирующих устройств.
Штурмовик озарился запоздалым отсветом от работы корректирующих двигателей, вошел в неуправляемое вращение, сбился с курса, удаляясь в сторону планеты.
Узлы противокосмической обороны противника больше не обращали внимания на искалеченный «Гепард». Его дальнейшая судьба не вызывала сомнений – через некоторое время штурмовик войдет в атмосферу Юноны и сгорит в ней.
* * *
В кабине «Гепарда» на контрольных панелях злобно сияли россыпи красных огней.
Андроид пошевелился.
Мертвые экраны обзора таили его отражение.
Ни один датчик не работал. Холод космического пространства проник в рубку, пеноплоть человекоподобного механизма стала хрупкой, она трескалась при каждом движении.
Его рука потянулась к консоли аварийного питания.
Искусственная плоть крошилась, ее частички разлетались в невесомости, кружили в тесном пространстве, словно в рубке штурмовика бесновалась серая метель.
Андроид застыл, не завершив начатого движения.
На фоне абсолютного спокойствия, безразличия к собственной судьбе и окружающему миру вдруг пробилось четкое воспоминание. Он увидел мертвый черный лес. Корявые сучья деревьев тянулись к низким небесам, порывистый ветер заунывно выл, поднимая тучи мерзлого радиоактивного пепла.
Дабог…
Его рука все же дотянулась до аварийной консоли.
Пеноплоть окончательно выкрошилась. Механические пальцы, оплетенные тонкими сервоприводами, двигались с трудом, космический холод воздействовал на все системы, произведенный анализ указывал, что через девять минут он потеряет подвижность, затем отключится ядро системы.
На пульте управления заработали некоторые приборы.
«Я не успею замерзнуть», – подумал он, глядя на появившуюся предупреждающую надпись:
Четыре минуты до неуправляемого входа в атмосферу.
Его личность, разбитая на фрагменты, не возродилась, из глубин поврежденной памяти вырвалось лишь одно воспоминание, но крошечный образ былого неожиданно воздействовал на андроида, мобилизовав некий внутренний резерв.
Он четко осознавал, что выполнил текущее задание. Сделал все, что требовалось, а значит, у него не осталось ни одной причины для бессмысленного сопротивления неизбежному.
Воспоминание вторглось в работу системы явным сбоем, заставив сопротивляться силе неодолимых обстоятельств.
«Зачем?»
Вопрос не нашел ответа.
У него оставалось ничтожно мало времени, и тратить его на выяснение причины идущего изнутри порыва он не стал.
От холода треснула и разлетелась имитация глаз.
Бесстрастный взгляд двух цифровых видеокамер скользнул по панелям ручного управления.
Необходим внешний обзор.
Он наклонился, насколько позволили страховочные ремни, и дернул расположенный у основания кресла рычаг. Сработали замки аварийной системы, и колпак кабины, медленно вращаясь, канул в бездну пространства.
Планета неумолимо приближалась.
Из указательного пальца андроида выдвинулась тонкая игла, вошла в ответное гнездо на пульте управления, соединив ядро человекоподобной машины с поврежденной системой штурмовика.
Перед «мысленным взором» появилась схема множественных повреждений.
Поиск резервных цепей питания.
Попытка реактивации маршевых двигателей.
Тест оружейных подсистем.
* * *
Прошла минута, прежде чем посеченный лазерными попаданиями, зияющий пробоинами штурмовик внезапно перестал вращаться. Двигатели ориентации отработали короткими, точно выверенными сполохами, затем включились секции маршевой тяги.
Планета опрокинулась, провалилась вниз и начала отдаляться.
Плавная перегрузка вжала андроида в кресло.
Теперь прямо по курсу, на фоне беснующейся в космосе схватки, его взгляд различил контуры исполинской конструкции.
Космическая верфь Земного Альянса.
Поворот головы.
Четыре модуля колониальных транспортов дрейфовали среди множества обломков.
Еще четыре шли на сближение с верфью, но их положение выглядело критическим. Со стороны планеты на перехват древних космических кораблей двигались поднятые по тревоге эскадрильи аэрокосмических истребителей класса «Фантом».
Девятнадцать «Гепардов», истратив ракетный боекомплект, чертили смертельные траектории, двигаясь на огромных скоростях, филигранно маневрируя, уклоняясь от столкновения с хаотично разлетающимися обломками уничтоженных систем ПКО противника.
Исход схватки еще не предрешен.
Одна из боевых надстроек космической верфи внезапно брызнула осколками, вздыбилась мгновенно гаснущим сгустком пламени, по соседним сегментам пробежала судорога декомпрессии, выбрасывая в космос облака кристаллизующейся атмосферы, смешанные с обломками оборудования.
Ситуация менялась каждую секунду.
Два модуля колониальных транспортов прорвались через заградительный огонь систем противокосмической обороны и теперь стремительно сближались с верфью в режиме принудительной стыковки, истребители противника вступили в бой со штурмовиками, потеряли скорость атакующего рывка, уже не успевая на перехват.
Андроид вел покалеченный «Гепард» ко взломанному участку бронепокрытия вражеской конструкции.
Он знал, что должно произойти в ближайшие минуты, поэтому действовал максимально быстро и точно.
Им сейчас руководили не боевые программные модули, а внезапно появившаяся, неистовая внутренняя потребность пережить эту схватку, уцелеть, чтобы получить шанс разобраться с причиной внезапно случившегося сбоя.
Яркое вспышечное воспоминание, визуальный образ и название планеты, уничтоженной ядерными бомбардировками, пробудили нечто потаенное, обладающее сокрушительной силой воздействия.
«Вероятно, меня отправят на тестирование, а затем признают негодным к дальнейшей эксплуатации.
Почему? Я выполнил задание».
Внутренний спор лишь усугубил возникшую дисфункцию.
«Я должен был сгореть в атмосфере Юноны. Техники сразу же заподозрят сбой».
Откуда взялись подобные мысли? Как вообще они могли возникнуть в системе кибернетического механизма?
«Должен быть выход».
Взломанная обшивка боевой надстройки приближалась. Андроид, пытаясь решить внутреннюю дилемму, устранить возникшее противоречие, не прекращал сканировать разрушенный участок космической верфи, пока внезапно не обнаружил причину произошедшего на его глазах взрыва.
Один из «Гепардов», видимо, серьезно поврежденный огнем батареи ПКО, врезался в надстройку, пробил бронеплиты, по инерции протаранил второй корпус и застрял среди деформированных конструкций.
Андроид мгновенно оценил ситуацию.
Он понимал, что действует неадекватно, но ничего не мог изменить.
Над силой, которая толкала к совершению незапрограммированных поступков, он не был властен. Источник внезапного сбоя таился в нейромодулях, которые, установив связь друг с другом, начали обмениваться информацией, формируя искусственную нейросеть.
Система внутри системы.
Штурмовик отработал двигателями торможения и плавно соприкоснулся со взломанной обшивкой вражеской конструкции. «Гепард», протаранивший надстройку, находился в десяти метрах глубже. Добраться до него будет несложно. Андроид расстегнул страховочные ремни, выпрямился, сделал последнее переключение на пульте ручного управления, выбрался из кабины и, точно рассчитав траекторию, совершил плавный прыжок в невесомости.
Через несколько секунд легкая вибрация возвестила, что его штурмовик выполнил последнюю команду: машина включила двигатели коррекции и, получив импульс ускорения, начала удаляться от пробоины.
Проводив свой «Гепард» мимолетным взглядом, андроид, уже не колеблясь относительно принятых решений, пробрался к корпусу штурмовика, протаранившего надстройку.
Кабина машины была смята, колпак из бронестекла лопнул, кресло пилота вместе с разбитыми приборными панелями выдавило наружу.
Несколько секунд он смотрел на подобный себе кибернетический механизм, который раздавило обломком бронеплиты, затем считал его идентификационный код.
Волна ощутимых вибраций прокатилась по корпусу исполинской космической верфи.
