В этот мир меня вынесло непосредственно от границы между Сфата и Аофабо. Подобрал меня, соответственно, сфатианский пограничник. Администрация пыталась понять мой звуковой код, ничего не получилось, пока вдруг я не начала сыпать ужасными угрозами.
— Какими угрозами? — удивилась я.
— Точно не знаю, но Уатмих сказал, ты произнесла несколько древних проклятий или что-то такое. В правительстве Сфата подняли архивы, нашли информацию о похожих пришельцах. В документах значилось, что подобные тебе могут уничтожить наш порядок. Дестабилизировать.
— Погоди, что значит — уничтожить порядок? Это древнее предсказание что ли?
— Как понять — предсказание? — Не понял Даймаан. — Всё было просчитано Верховным Советником Правительства.
Я начала понимать, какие «древние проклятия» умудрилась извлечь из памяти, когда меня допекли. Значит, с русскими народными ругательствами здешняя культура соприкасалась, и не лучшим образом. Я немного покраснела. Интересно, как им переводчик донёс смысл этих слов. Проверять на Даймаане мне не хотелось. Я попросила его подробнее рассказать, как устроена местная иерархия. И краснеть пришлось ещё раз. То, что я приняла за религиозный обряд поклонения голограмме, оказалось штатной процедурой получения консультации от Верховного Советника. В Сфата ни одного решения не принимают без согласования с искусственным интеллектом. Причём, он не правит людьми, а только оценивает их решения и просчитывает возможный результат. Здесь существует администрация, правительство и прочие органы власти, но при вынесении значимых вердиктов все законодательные инициативы и проекты проходят «машинный контроль», чтобы исключить человеческий фактор.
Компьютеризация в этом мире развита уже очень давно, археологи находят ископаемые компьютеры, изготовленные более 500 лет назад. Летописи у них, естественно, хранятся в электронном виде и потому история достаточно прозрачна.
— А вы сами, в обычной жизни, тоже консультируетесь с искусственным интеллектом? — поинтересовалась я.
— Мы руководствуемся правилами, но решения принимаем сами, конечно же, учитывая прогнозы. Правда, есть такая забава, можно пользоваться от скуки или если очень в себе не уверен, Советчик. Спрашиваешь у него, как поступить, и он тебе говорит. Но твоё дело, что дальше делать. Правда, в Сфата куда больше доверяют машинам, чем у нас. В этом мы и различаемся. Они скорее послушают советника, чем друга.
— А есть у вас магия?
— Магия? Что это?
Как донести до жителя другого мира огромнейший культурный пласт землян? Я попыталась, иногда вскакивая, пытаясь показать на пальцах, что такое чудеса.
— Вот, например, есть волшебники, маги, которые вызывают необычные явления. Вот я покажу сюда пальцем, произнесу заклинание, и загорится огонь.
— Не загорится, — помотал Даймаан головой. — Нужен кристалл направленной силы, и не заклинания, а формулы. Всё работает на формулах. Да и зачем тут нам огонь?
— Кристалл направленной силы? — растерялась я. Понимаю, что переводчик доносит лишь приблизительный смысл сказанного, поскольку наши представления с местными жителями об окружающем слишком различаются и в русском языке просто могло не оказаться нужных слов. Но всё-таки, вдруг есть какой-то кристалл? Тем более, я сама не раз слышала о магических кристаллах и в своём собственном мире. Что, если здесь это — реальность!
— А ты смешная, — вдруг улыбнулся Даймаан.
Я оскорбилась, Даймаан это понял, извинился и перемотал презентацию на экране чуть вперед. Я увидела схему фонарика, с которым меня встречали в Сфате. Внутри устройства было две линзы, какие-то ещё детали и синий непрозрачный камень.
— Это хаппоор. Он работает от кристалла. Команды может подавать только один человек, хозяин, своей силой.
— А формулы? Чувак, который меня поймал, не произносил формул. Хотя… он что-то всё время говорил, я же не понимала.
— Формулы не надо всё время говорить, их закладывают. Самые простые — чтобы свет горел, чтобы парализовало, чтобы огонь загорелся. Но если хаппоор дешёвый и там мало предустановленных формул, тогда придётся их говорить вслух. Тогда надо много выучить, чтобы не ошибиться даже в звуке. Ваша магия такая?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— А ваш хаппоор работает без батареек? И он может что-то материализовать?
— Да.
— Тогда — магия! И у каждого жителя такой есть?
— Нет, не у каждого. У того кто сдаст экзамен и может позволить себе купить хаппоор. Этим инструментом можно и убить, поэтому нужна высокая осознанность. И ещё один момент, не у всякого получится этим пользоваться. Кристалл не делает все эти вещи сам по себе. Он только аккумулирует и направляет твои силы. Нет сил — нет результата.
— Вот, у нас таких, сильных, называют волшебниками! А без кристалла они могут колдовать?
— Некоторые могут, но сила рассеивается, удар получается не направленным и результат тоже не очень. Мы тех, кто имеет способности, называем человек без кожи.
Я поёжилась. Может, на сфата это определение было более благозвучным.
— Почему?
— Потому что это люди, которые не могут спокойно жить. Они чувствуют невидимые нити, которые связывают всё на этой планете. И могут за них дёргать. Не смотри так, это не суеверие. Правда есть нити, они задевают нас и не дают спокойно жить.
— Вас? Ты тоже это чувствуешь?
Даймаан кивнул.
— Судя по всему, пограничник, который тебя встретил, не очень продвинутый, но достаточно сильный.
— А у тебя есть хаппоор? — не утерпела я.
— Да, есть, правда там кристалл белый, самый дешевый, — смутился Даймаан.
Круто. Я попала в мир, населенный магами, которые считают волшебство чем-то вроде программирования, используют формулы, вместо гороскопов и предсказаний верят какому-то главному компьютеру и считают, что действительность похожа на театр марионеток, управляемых верёвочками.
— Расскажи подробнее, что такое Аофабо?
— Страна, которой нет.
— Как понять — нет? Ты же сказал, что меня поймали на границе Сфата и Аофабо.
— Это мы так называем. Они говорят просто «Граница». Сложно объяснять.
Я всё же уговорила его хоть немного прояснить политические моменты. Как мне удалось понять, Сфата — название и страны, и её столицы. Аофабо — это город, который входит в состав страны но захотел самостоятельности, поскольку не согласен с тем, как им управляет столичное Правительство. И после возникновения несогласий, главный город начали особенно тщательно охранять, чтобы обеспечить исключительную безопасность Верховному Советнику, который, по легенде, находится в центральной башне Сфата уже 200 лет.
— А чего хочет Аофабо? Если вы не согласны со Сфата, значит, у вас есть какое-то собственное представление о том, что правильно?
— Мы хотим справедливости. Все богатства — в Сфате, столице. В других городах нет такого прогресса и много бедности.
Я вздохнула. Похоже, это точная копия нашего мира. Только под экзотическим соусом из двух лун, магических кристаллов, людей с зеленой кожей и зверолицых. А что поделать, такова человеческая природа, в каком бы мире ты не жил, борьба за материальные блага.
— Кстати, ты не сказал, почему меня похитили у Сфата.
— Я бы сказал, ты мне слова вставить не даёшь, — Даймаан хмыкнул. — Тебя там хотели ликвидировать.
— За что? — ужаснулась я.
— Ну, ты сыпала древними проклятиями, угрожала им. Они решили, что тебя закинули специально, как разведчика, а потом будет вторжение. Они конфисковали твой примитивный хаппоор, сейчас его исследуют. Уатмих — наш человек, он о тебе сообщил, мы нашли в базе данных информацию о языках, которых у нас нет, но образцы речи есть. И видишь, один из них подошёл.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— А почему вы меня спасли, да ещё ценой жизни вашего человека? Я знаю, он погиб.
— Этого я тебе сказать не могу, Гхета. Прости, мне правда жаль.
Мой инструктор отвёл глаза и предложил дальше заняться изучением мироустройства Сомасты.
— Хорошо, но мне теперь бы хотелось более близкого контакта! — решительно сказала я.
