Кэд сказал сущую правду.
— Она просто не способна что-либо предпринять, — с бесстрастным видом возразила Бесс, скользнув взглядом по широкой мускулистой груди Кэда, мерно колыхавшейся при каждом вдохе и выдохе. Бесс как-то видела Кэда, работавшего в поле без рубашки, и до сих пор не могла забыть его могучее загорелое тело, дорожку волос, спускавшуюся от груди к плоскому животу и ниже. Это воспоминание горячей волной захлестнуло Бесс.
— Она подавляет вас, — продолжал между тем Кэд. — И всегда подавляла. Вам двадцать три, но ведете вы себя, как маленькая девочка. И так и не повзрослеете из-за нее. Ей постоянно нужна нянька, и теперь, после смерти отца, этой нянькой станете вы. Она сломает вас, как сломала вашего отца.
В темных глазах Бесс вспыхнула искра негодования.
— Что вы знаете о моей матери? Одному Богу известно, за что вы ее так ненавидите!
— Да, ненавижу, — без колебаний ответил Кэд, сверля ее своими черными, горящими, как раскаленные угли, глазами. — И Богу известно за что. Вы просто ее не знаете, но в один прекрасный день все поймете. Однако будет чересчур поздно.
— Что я могу сделать, Кэд? Уйти от нее? — воскликнула Бесс. — Уйти, когда она потеряла решительно все? Единственное, что у нее осталось, это я.
— Так вы и останетесь с ней на всю жизнь, — холодно парировал Кэд. — До самой старости. Она эгоистка, жестокая мелкая авантюристка, счастливый случай и собственное благополучие для нее превыше всего. И если ей придется выбирать между вами и роскошной жизнью, она не колеблясь выбросит вас, как мусор.
Бесс с трудом удержалась, чтобы не ударить его. Он привел ее в ярость, и уже не впервые. Как она ненавидела этот его холодный взгляд, его обезоруживавшую мужскую силу. В такие моменты он становился еще более далеким, чужим. Однако Бесс овладела собой и уже спокойно сказала:
— Вы не знаете ни мою мать, ни меня.
Кэд подошел к ней вплотную, обдав теплом своего тела и снова нависая над ней, и от его взгляда у Бесс задрожали коленки.
— Мне вполне достаточно того, что я знаю, — сказал он и умолк, изучая ее лицо в тишине вестибюля. — Вы очень бледны, малышка, — заговорил он наконец, и голос его прозвучал необычно мягко. — Мне так жаль вашего отца. Хорошим он был человеком. Только недальновидным и чересчур доверчивым. Знаете, Бесс, он никого из нас не заставлял участвовать в этой сделке. Он словно обезумел, как и все мы.
— Спасибо, — хрипло проговорила Бесс, едва сдерживая слезы. — Ваша снисходительность делает вам честь. — Она посмотрела ему в глаза. — Только это не спасет Лэриет, — грустно заметила она, вспоминая мечты Кэда о семейном ранчо. — Не правда ли?
— Я спасу Лэриет, — возразил он уверенно, словно и в самом деле мог что-то сделать, и, не отводя взгляда от лица Бесс, вдруг сказал: — Не позволяйте Гэсси распоряжаться вами как собственностью. Вы уже взрослая женщина. Действуйте как и подобает в вашем возрасте.
— Что же я должна делать? — Брови Бесс поползли вверх.
— Боже мой, неужели не понимаете? — воскликнул Кэд с горечью.
Глаза его остановились на нежных губах Бесс, и он подошел к ней так близко, что она уловила запах его кожаной куртки и почувствовала тепло тела, когда он нежно провел указательным пальцем по ее полураскрытым губам. Запах сигареты щекотал ей ноздри. Темные глаза Кэда впились в ее глаза и были так близко, что у нее дух захватило. Какие густые у него ресницы! Точь-в-точь как у нее. А вокруг глаз едва заметные морщинки. На носу — горбинка, видная только вблизи. И наконец, губы… Необычайной красоты. Бесс казалось, что она ощущает их упругость. Сколько раз она мечтала о его поцелуях и объятиях. Но Кэд был словно не от мира сего. И сейчас он впервые подошел к. ней так близко, не считая того раза, когда решил попугать ее и она при мысли о том, что может произойти, не могла даже пошевелиться от страха.
Она и сейчас была скована робостью, и из груди ее вырвался слабый вздох. Кэд моментально поднял голову, при этом лицо его приняло бесстрастное выражение, и повернулся к ней спиной, затянувшись сигаретой. Он слишком долго, до боли в сердце смотрел на Бесс, завороженный ее красотой. Но больше такое не повторится. Бесс не должна знать о его чувствах к ней.
— Мы вернем вам долг, найдем способ, как это сделать, — сказала Бесс после минутного молчания. Он повернулся к ней и в сердцах спросил:
— Интересно, что же это за способ?
— Я что-нибудь придумаю, — с легкой улыбкой ответила Бесс. — Хоть вы и считаете меня слабой и беспомощной женщиной.
Кэд оставался холоден, как мраморная статуя.
— Вы бросаете мне вызов? — спросил он опасно тихим голосом, насмешливо глядя своими черными глазами на Бесс. — Что же, действуйте, если уверены в удаче.
Она почти была уверена. Но взгляд черных глаз Кэда не выдерживали даже мужчины, что же говорить о слабой, убитой горем женщине. И Бесс тихо прошептала:
— Пожалуйста, передайте вашей маме благодарность за заботу. Но думаю, что опекать нас не самое приятное дело.
— Ваш отец был мне другом, — возразил Кэд. — Я дорожил его дружбой, и то, что произошло, не имеет никакого значения.
Не глядя на Бесс, он направился к двери с тяжелым серебряным молотком и взялся за ручку.
— Не беспокойтесь, — сказал Кэд. — Как-нибудь выкарабкаемся.
Бесс, совершенно разбитая, прикрыла глаза. Еще на прошлой неделе она строила планы приема гостей и помогала матери выбирать цветы для очередного выезда в свет. А теперь все пошло прахом. В один миг они лишились богатства и друзей. И их будущее зависит от милосердия судей. Мисс Сэм-сон из Спэниш-Хауса стала просто Бесс.
— От богатства до бедности один шаг, — снова заговорил Кэд. — Вчера вы были девушкой из высшего общества, а сегодня превратились в нищую. Но подобная ситуация часто помогает человеку выбраться из рутины, открывает перед ним новые возможности. Или же становится катастрофой. Все зависит от вас, Бесс, от того, как вы воспримете обрушившуюся на вас беду.
Кэду несвойственно было произносить такие тирады. Бесс слушала его, думая о том, как была бы счастлива выплакаться в его объятиях! Не в пример Гэсси Кэд видел это. Он понимал девушку как никто другой в целом свете, но виду не подавал и вел себя так, словно был к ней в высшей степени безразличен.
Бесс слабо улыбнулась: Кэд будто прочел ее мысли.
Снег перешел в дождь, и снаружи доносился его шум.
— Спасибо вам, — помолчав, сказала Бесс. — Все, что вы сказали, вполне справедливо. Но деньги для меня не главное.
— Для вас, может быть, нет. Но не для вашей матери.
— Она привыкнет.
