Шейх прошел на кухню и несколько секунд изучал царивший там беспорядок, как археолог мог бы изучать руины, оставшиеся после какой-нибудь неизвестной цивилизации. То, что Малик увидел, повергло его в шок.
Сомнительного вида пища подсыхала в пластиковых контейнерах, на столе и стенах расплылись брызги, полупустые бутылки стояли в лужицах пива. В Харастане трапеза, даже самая скромная, всегда превращалась в своего рода праздник, там к еде относились с уважением. Если было необходимо, к обеду подавали хорошее вино, однако харастанцы предпочитали сок граната с мякотью лайма, тутовыми ягодами и ложкой меда.
Малик взглянул на грязные тарелки и поморщился. В Харастане никогда бы не назвали этот кошмар праздником. К этому стремилась Соррель, когда захотела покинуть Харастан? Это и есть ее мечта, ее судьба?
Резко развернувшись на каблуках, Малик прошел в большую гостиную, не включая там света. На окнах не было занавесок.
Если бы мои телохранители узнали об этом, у них случился бы коллективный припадок, невольно подумал Малик. Ему неожиданно понравилось, как эта комната выглядела в лунном свете. Из окна он увидел море – на его темной глади мерцали серебристые блики.
Таким же красивым было море в моей любимой Бальсоре, где я ребенком учился плавать…
Малик вздохнул, вспоминая прошлое, где так легко было уйти от проблем всего лишь с помощью воображения. Внезапно он услышал знакомый нежный голос.
– Малик?
Обернувшись, он замер, пораженный. Перед ним стояла Соррель, красивая и свежая, как обычно, но все же что-то в ней неуловимо изменилось, хотя она и сняла это ужасное короткое платье и туфли на высоком каблуке, в которых она выглядела чересчур доступной.
Сейчас ее одежда была более закрытой, но каким-то непостижимым образом это привлекало его еще больше – длинную кружевную юбку она скомбинировала с футболкой, подчеркивающей ее высокую грудь. Малик напрягся, и собственная реакция на появление Соррель привела мужчину в отчаяние. Конечно, это только его проблемы, не ее, и разбираться с ними предстояло ему. Возможно, пришло время устроить себе небольшой праздник плоти – не с ней, разумеется! Найти молодую красивую девушку, которая не откажется стать его любовницей, не так уж трудно. В последнее время у Малика не было времени на подобные развлечения, со дня коронации он только работал не покладая рук, практически без сна и отдыха. Неудивительно, что он так отреагировал на Соррель, вовсе не желая этого.
С момента вступления на престол Малик не мог позволить себе расслабиться ни на секунду. Он боялся, что народ Харастана, все еще скорбящий по своему правителю, не примет нового шейха. Он делал все возможное, чтобы не обмануть ожидания людей, за которых теперь нес ответственность.
Править страной – это не просто работа, это образ жизни. День и ночь приходилось думать о проблемах государства, и вполне естественно, что Малику было не до женщин.
– Так лучше? – мягко спросила Соррель.
Намного лучше, хотел прошептать Малик. Невероятным усилием воли он заставил себя прикрыть глаза, чтобы спрятать от Соррель их лихорадочный блеск.
– Здесь есть комната, которая не так просматривается, как эта? Что-нибудь более закрытое и уединенное? – требовательно спросил он.
Соррель затрепетала. Разве не об этом она мечтала всю свою сознательную жизнь?
Теплая ночь, полная луна, только мы вдвоем…
Однако ее объял испуг… Ужас, если говорить точнее.
– Малик, – неуверенно проговорила она, – ты уверен?
– Конечно, я уверен! – Малик нахмурился. – Или ты думаешь, что мы продолжим разговор здесь, у огромных окон без занавесок, где какой-нибудь снайпер сможет меня подстрелить?
Слава богу, в комнате царил полумрак, и Малик не видел, как покраснела Соррель.
– О Малик, – прошептала девушка, поняв, насколько эгоистичными были ее мысли. Она даже не подумала, что Малику может угрожать опасность! – А… такое возможно?
– Это всегда возможно, – небрежно бросил он. Не мешало бы ее немного напугать, если я намереваюсь сделать ее частью своего плана.
– Хорошо, – поспешно сказала Соррель. – Пойдем.
Малик сам предложил ей перебраться в более укромное место и теперь не мог отказаться от своих слов, однако он очень надеялся, что она не приведет его в спальню. К его облегчению и недоумению, это оказалась совсем другая комната.
– Ванная? – изумленно проговорил он, когда Соррель включила свет.
– Я понимаю, это немного… необычно…
– И не говори, – буркнул он. Впервые за несколько недель на его губах заиграла улыбка.
– Но здесь вообще нет окон, так что лучше места не найти. – Соррель пыталась загладить свою вину и вернуть его расположение. Она убеждала себя, что чувствует себя в его компании так же легко и непринужденно, как и раньше.
– Да, пожалуй, ты права. – Малик огляделся, запоминая каждую деталь – бутылочки на туалетном столике, свечи, флаконы с пеной для ванны…
Ее ванны.
Он глубоко вздохнул, пытаясь не обращать внимания на внезапно появившееся напряжение в низу живота.
Какого черта она привела меня сюда?
Потому что повиновалась моему приказу!
– Я не могу разговаривать здесь, – хрипло произнес он. – Ты уже ужинала?
Соррель покачала головой. Она как раз собиралась поесть, когда он ворвался в ее квартиру со своими телохранителями. Малик достал из кармана мобильный телефон и набрал номер. Ему сразу же ответили, и он сказал в трубку, неотрывно глядя в глаза Соррель:
– Подайте машину к выходу. И закажите в ресторане столик на двоих.
Глава четвертая
Соррель уже забыла, как ей нравилось находиться в обществе шейха. Не существовало никаких проблем и задержек – машины всегда подъезжали вовремя, на дорогах не было пробок, потому что движение останавливали, освобождая путь для кортежа шейха. Самолеты взлетали по расписанию, а столики в самых престижных ресторанах всегда оказывались свободными, как по мановению волшебной палочки – независимо от количества посетителей.
В ту секунду, когда Малик и Соррель вышли из дома, к ступенькам бесшумно подъехал лимузин с затемненными стеклами. Машина была бронированной, и девушка еще раз вспомнила об обратной стороне жизни правителя.
Соррель не возражала, когда Малик предложил пообедать в ресторане, не только потому, что была голодна. Она знала: спорить с ним, когда он в таком настроении, бесполезно. Еще она понимала, что правитель Харастана не может разговаривать с незамужней девушкой в ее ванной комнате.
Он даже не намекнул Сорель, что именно собирается с ней обсудить, и уже в лимузине она, не вытерпев, поинтересовалась:
