Я набрал в легкие побольше дыма, резко развернулся и выпустил серое облако в лицо Сида:
— Может, помолчишь? — парню хватило хрипоты в моем голосе, чтобы понять всю категоричность моего предложения.
Сид жестом побежденного вскинул руки вверх:
— Как скажешь, Эмметт, — он сделал паузу, обходя диван и садясь рядом со мной. — Ты у нас — король!
Раздался смех: ни капли сарказма, лишь уважение и страх чистейшей пробы.
На часах было три ночи. Голова раскалывалась, а нарастающие басы даже не думала прекращаться.
— Вырубите музыку! — рявкнул я в воздух, поскольку даже не знал, кто ее включал сегодня.
— Просто поднимись в свою комнату и закрой дверь, — оторвавшись от губ очередной блондинки, проговорил Пол. — Нам она не мешает, не правда ли, крошка? — его рука спустилась к низу живота, а губы вновь слились с силиконом, закаченным в пухленькие уста девчонки на папочкины деньги.
Говорить что-то этому подонку, удовлетворяющему сейчас свои потребности, было бесполезно, поэтому я молча подошел к усилителю и увернул ручку регулятора громкости на минимум. Это можно было бы назвать тишиной, если бы не ребята: нас было всего пятеро, но девушек сегодня в доме было гораздо больше. Большинство из них шли в надежде провести ночь рядом со мной или Полом. Остальные были ведомы обаянием "милого Стэна": богатый, красивый и по слухам, романтик. Девушки редко отказывались от такого сочетания, если им не доставались первые призы, коими для них были я и Пол. Но все они глубоко заблуждались насчет хороших манер Стэна Робертса: каждый из нашей компании уже давно был знаком с его коллекцией домашнего порно, снятой в знаменитой среди девушек квартире Стэна, которая состояла всего лишь из двух комнат: спальни с огромным квадратным подиумом, застеленным темно-серым шелком, и просторным душем. Что касается Сида и Гарри, то им в обыкновение доставалась остатки роскоши. Сид голосом ласкового зверя успокаивал девушек, плачущих по углам дома из-за моего отказа, а затем тащил в постель, наслаждаясь своим превосходством над этими жалкими созданиями. Гарри же постоянно находил сотню причин, не спать с очередной красоткой, которую я томным голосом просил соблазнить нашего мистера Сексуальная стеснительность, который к концу ночи все же сдавался под напором девушки, а утром жаловался нам, что она далеко не его идеал, о котором мы за годы дружбы так ничего и не знали.
Я едва успел подняться на второй этаж, как меня вновь накрыла волна музыки. Кричать, чтобы ее выключили, было бесполезно. Я зашел в свою комнату и хлопнул дверью, злость медленно подступала к горлу. Виски, выпитый внизу, не помогал, оставался только один вариант — адреналин в белых крупицах, имя которым кокаин. Попробовать его было идеей Стэна: вещь дорогая, но эффект того стоил — в тебя будто вставляли батарейку, и ты более не нуждался в таких примитивных источниках энергии, как сон или еда.
Одно движение, и россыпь порошка красовалась на прикроватной тумбочке, еще одно — и теперь была видна четкая "дорожка", глубокий вдох, секунды без воздуха, и по телу пробегает миллион электронов, дарящих наслаждение. Удар, еще один, все быстрее и быстрее: твое сердце теперь не тихий счетчик жизни, а источник бешеной скорости крови в венах.
Я глубоко вдохнул прокуренный воздух своего дома, в голове было тихо, лишь четкий ритм, отбиваемый собственным сердцем. Через пару минут, открыв глаза, я вновь окунулся в море звуков, царящих в доме. За стенкой послышался звонкий шепот девушек — то, что мне сейчас нужно. Расстегивая пуговицу за пуговицей, я приблизился к единственной преграде, разделяющей меня с источником наслаждения. Рывком открыв дверь, я увидел две пары стройных загорелых ножек, слегка прикрытых короткими юбками.
— Можете снять лишнее, — мне не требовалось большего, чтобы дать понять, что я от них хочу.
Я развернулся, и тут же почувствовал мягкие прикосновения ладоней на своих плечах. Девушки обошли меня, я закрыл глаза, чтобы не видеть лиц, память о которых все равно бы растворилась в кокаиновой дымке. Тело напряглось при ощущении их влажных поцелуев на моих губах и шее. Секунда, и моя белая рубашка оказалась под ногами, дальше последовал щелчок пряжки ремня, и легкий ветер прошелся по моей коже. Девушки были умелыми и явно прошли через десяток-другой подобных "чувств", навязанных кокаином. Наслаждаясь их прикосновениями, я сжимал крепче все то, что попадалась: плечо, талия, грудь. Мои движения были грубыми и жесткими, точно такими же, какие были у отца. Сейчас я был тем зверем, который после его смерти возродился во мне словно феникс. По комнате разносилось тяжелое дыхание, нарушаемое вскриками безымянных. Мне было плевать, по какой причине они так стонут: от боли ли или же от наслаждения, которое я им дарил. Все это не имело значения: важен только я, они — всего лишь инструмент получения желаемого.
Словно спорт… Быстрей, сильней, глубже… Секунда, две, три… Мгновение, которое станет всего лишь одним из многих.
4 глава. Happy Birthday?
POV Rosalie
Завтра у него день рождения.
Нет. Завтра у нас день рождения. Мы праздновали его вместе. Всегда… Кроме последних нескольких лет.
Через два дня я уезжаю в Колумбийский университет. Мои работы оценили, и меня приняли на факультет искусств.
Я перестала сторониться людей, поняв, что это глупо. У меня появилась куча знакомых. Самой лучшей из них стала Алексис. Она была очень яркой девушкой. Едва появившуюся в школе блондинку с пухлыми губами заметили все, а она заметила меня.
Это ее идеей было снять меня в фотосессии и отдать эти снимки в агентство, именно она нашла мои рисунки и опубликовала их, обеспечив мне хоть какой-то заработок. Алексис была удивительной — предприимчивость удачно сочеталась с добротой и искренностью. Она была абсолютно открыта для всех. Это восхищало меня. Мы сблизились. Она обожала мои рисунки и папины пирожки.
Алексис убедила меня ходить на уроки рисунка. Благодаря ей я вновь начала улыбаться. Рисование увлекало меня настолько, что я не слышала ничего вокруг. Когда я писала, у меня был особый мир. Там были лишь мое настроение, я и холст…
Это было мое дело. Меня часто просили написать "что-нибудь красивое" друзья и деловые партнеры отца. Однажды даже состоялась выставка моих картин. Собранного с нее хватило, чтобы купить собственный автомобиль.
После этого успеха я и решила пойти в университет. Мне хотелось не только приобщиться к искусству посредством написания картин, я хотела знать мельчайшие детали, историю любимых полотен. Колумбийский университет был идеальным местом. Там было все, как я того хотела. И теперь я еду туда учиться!
