— Том, мне не до шуточек! Ну какая из нее актриса?
— Гарри, скажи, только честно, — и он заглянул Маккормику в лицо, — когда мы с этой малышкой сидели перед камерой и разговаривали, неужели ты не заметил, насколько она естественна и органична?
— Ну допустим, и что дальше? — Маккормик снова вернулся за стол. — Ведь по сценарию вы с Хилари…
— Да забудь ты про этот чертов сценарий!
— Как это «забудь»? Согласен, предварительный вариант далек от идеала и не совсем то, на что мы рассчитывали, но ведь он будет доработан. И потом, я уверен, сериал в любом случае обречен на успех, потому что публика хочет видеть тебя на экране.
— Послушай, а почему бы не показать эту кассету твоим суперпрофессиональным сценаристам? — предложил Джонсон. — Дай им денька два и пусть разработают новую концепцию. Зря, что ли, ты платишь им ломовые бабки!
— Да пойми ты, уже поздно менять концепцию!
— Почему? Давай попробуем! — стоял на своем Джонсон. — Только скажи им, пусть оставят свои жалкие потуги на юмор.
— Но ведь это комедийный сериал, черт побери!
— Да ты что! — вытаращив глаза, Джонсон изобразил крайнее удивление. — А я и не заметил.
— Том, я серьезно!
— Ну если серьезно, тогда пусть твои писаки попотеют и сделают сериал смешным по-настоящему!
— Слушай, ну что ты ко всему придираешься! — попытался защититься Гарри. — Разумеется, чувство юмора — вещь сугубо индивидуальная, но, по-моему, там есть смешные моменты.
— Да брось ты, Гарри! Нет там ничего смешного, — возразил Том усталым голосом. — И что еще хуже, весь сериал насквозь фальшивый и неискренний… Короче, твоим высокооплачиваемым сценаристам есть над чем поработать. Согласен? — И он поднялся, давая понять, что на уговоры не поддастся.
Маккормик смотрел ему в спину и думал: какого черта Джонсон вдруг стал таким привередливым? Да, он всегда был профессионалом высокого класса, но чтобы его в такой мере волновал сценарий, это что-то новенькое!..
Хотя, пожалуй, этому есть объяснение. Джонсону всего сорок четыре, но он успел за свою жизнь столько всего наворотить!.. И со знаком плюс и со знаком минус. Три брака, три развода, пять лет простоя в связи с беспробудным пьянством… А теперь, преодолев кризис, легендарный ковбой снова на подъеме. Неудивительно, что Том Джонсон придает такое значение новому проекту.
Джонсон уже выходил из здания, когда его окликнул женский голос:
— Кого я вижу! Томми… Неужели это ты?!
Он обернулся и расплылся в улыбке.
— Сколько лет, сколько зим! Прекрасно выглядишь, Кэти! И глаза у тебя все такие же волнующе прекрасные.
— А ты все такой же галантный! — Кэтлин Крэндалл вернула улыбку, а про себя подумала: что делает с нами неумолимое время! — Ну что, мы с тобой снова партнеры? Как в старые добрые времена…
— Если честно, то это единственное, что меня по-настоящему привлекает во всем этом хреновом проекте! — признался Джонсон и, покачав головой, спросил: — Читала сценарий? Та еще куча дерьма!..
— Да уж, не фонтан… — Кэтлин поморщилась. — Но что поделаешь, я уже достигла того возраста, когда работу найти не так уж легко, а от хорошей жизни отказаться еще труднее.
— Кэти, хватит прибедняться! — усмехнулся Том. — Если мне не изменяет память, ты мне ровесница. Какие наши годы!
— Томми, это сорокалетние мужчины могут кувыркаться на экране с молоденькими девицами, — возразила Кэтлин, изобразив на лице вселенскую скорбь, — а нам, бедным, что остается? — Она развела руками. — Разве что играть убеленных сединами матушек и тетушек…
— Кэти, да ты никак напрашиваешься на комплимент? — Джонсон окинул ее восхищенным взглядом. — Какие еще матушки с тетушками!.. Да я рядом с тобой выгляжу столетней развалиной!
— Не преувеличивай! Больше восьмидесяти тебе не дашь, — съязвила Кэтлин. Она так и не простила Джонсону, что двадцать лет назад, когда у них был бурный роман, он скрыл от нее, что у него в Балтиморе жена и двое детей. — А как поживает твоя жена? — любезным тоном осведомилась она.
— Которая? — ухмыльнулся Том. — Разве ты не читаешь бульварную прессу?
— Читаю, но не регулярно, так что введи меня в курс, раз уж это не секрет.
— Да какие там секреты! — хмыкнул Том. — Моя личная жизнь всегда была достоянием общественности. Итак, моя последняя супруга Джина, порядковый номер три, покинула меня три года назад. Положа руку на сердце, могу сказать: я ее понимаю. — Он хохотнул. — Тем более что утешил ее не какой-нибудь там актеришка, а крупный промышленник. — Он сделал паузу, словно восстанавливая в памяти ход событий. — Ее предшественница, Кэрол — кстати сказать, она продержалась со мной дольше всех, целых семь лет, — тоже ничего себе поживает. Она всегда неплохо разбиралась в бизнесе, и теперь у нее салон красоты в Вентуре.
— Томми, если мне не изменяет память, то супруга под порядковым номером два изрядно потрепала тебе нервы, таская по судам, — вставила свое слово Кэтлин. — Как говорится, расставание было бурным, да?
— Да уж! — усмехнулся Джонсон. — Но суды это еще цветочки!.. Полгода назад моя бывшая натравила на меня налоговое управление, а у этих ребят, как ты понимаешь, с чувством юмора туго!
Кэтлин улыбнулась: ей всегда нравилось в Джонсоне его умение подтрунивать над собой. Но теперь, когда их роман остался в далеком прошлом, кажущаяся легкость общения с ним и его мужской шарм уже не могли ее обмануть. За маской разудалого ковбоя прятался одинокий и легко ранимый человек. У Джонсона был недюжинный «талант» создавать массу невидимых преград, препятствующих близости с ним, и узнать его по-настоящему было практически невозможно.
— Выходит, Кэрол повезло больше прочих, — с ехидцей заметила Кэтлин. — Ей удалось оставить неизгладимый след в твоей душе.
— В душе? — Том снова хохотнул. — Скажи лучше, в кармане!
— А как поживают твои детишки?
— Отлично! — Он улыбнулся, и лицо у него сразу разгладилось. — Ричард закончил Университет Джона Хопкинса, Мэри тоже готовится поступать… — Он помолчал и, чуть нахмурясь, добавил: — Жаль только, что она с недавних пор слишком уж вдарилась в религию.
— А Барбара? — небрежным тоном осведомилась Кэтлин. — Все такая же красотка?
— Барбара не меняется, — улыбнулся Том. — Недавно вышла замуж. На этот раз удачно. Как она говорит, у Стэнли два достоинства и оба с частицей «не».
— Интересно, это какие же? — Кэтлин приподняла бровь.
— В отличие от вашего покорного слуги он не актер и не распутник.
— Знаешь, а я бы тебя распутником не назвала, — с задумчивым видом заметила Кэтлин. — Твоя беда, Томми, в том, что ты не можешь сказать «нет» ни одной мало-мальски привлекательной женщине.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
