Но до завтра еще есть время. А мне пора прикончить вторую половину той бутылки виски, которую я открыла вчера.
Глава 13
Я припарковала машину, как можно дальше на стоянке особняка Федора. Мой будущий шурин был так богат, что владел мини-дворцом в пригороде у моря, и у него была своя собственная парковка для каждого большого приема, как сегодня вечером на помолвке. Я вышла из машины, одетая в свое черное платье макси и обычные черные высокие каблуки, сжимая в руке такую же черную сумочку.
Ночь была теплой, и люди толпились на парковке и в большом дворе особняка.
Во дворе было полно народу. Я знала, что большинство из них были серьезными знаменитостями и VIP-персонами в индустрии развлечений и моделирования, поскольку Федор и Эмма были одновременно известными и богатыми. Однако я никого из них не узнала. Я действительно не была в полном “гламура” мире, и видимо поэтому они были просто другими человеческими существами для меня (представьте себе их шок, когда я случайно перешагнула через ногу и извинилась, не попросив автограф).
Я заметила Эмму и Федора, которые стояли вместе и позировали для фотографов. Эмма выглядела великолепно в пастельно-розовом платье в греческом стиле, ее волосы были наполовину приподняты и наполовину распущены, верхняя половина была заплетена в косы в которые были вплетены розовые цветы. Федор выглядел так же великолепно, с его короткими каштановыми волосами, его собственным набором персонализированных голубых глаз и высоким, спортивным, загорелым телосложением. Они выглядели так, как будто только что вышли с обложки журнала. Я должна была бы чувствовать себя счастливой, быть частью их семьи… но этого не было.
После того, как оператор сделал несколько их фотографий, я подошла и поприветствовала их. Эмма улыбнулась такой яркой улыбкой, что можно было подумать, что я пришла с подарками или чем-то еще. Она обняла меня и сказала:
— Я думала, ты не придешь.
Я опоздала всего на пятнадцать минут.
— Но ведь я пришла, не так ли? — Сухо сказала я, когда она меня отпустила. Затем я повернулась к Федору и протянула ему руку для рукопожатия. — Кстати, мои поздравления. Ты зацепил себе горяченькую штучку. — Мой голос звучал монотонно. Я просто констатировала факт, не делая комплимента, но Эмма просияла, как будто я только что пролила немного света на ее белокурую голову.
Федор усмехнулся и сжал мою руку.
— Спасибо, — сказал он, нежно улыбаясь своей будущей жене, — я чувствую себя счастливчиком — Он исподтишка подмигнул мне.
Не реагируя, я убрала свою руку и кивнула, одарив счастливую пару натянутой улыбкой, и повернулась в поисках шампанского. Возможно, Федор еще не стал настоящей частью моей семьи, и хотя он был лучше большинства из них, он тоже был там два года назад.
И как и все остальные, он тоже ничего не сделал.
Я нашла официантку с подносом, полным бокалов шампанского, и схватила сразу два. Я проглотила одну порцию, как будто это был нектар, а следующая тут же отправилась вслед не ней. Как только я выпила два бокала, я почувствовала себя настолько готовой, насколько это вообще возможно, чтобы встретиться лицом к лицу с моим отцом, моей мачехой и сводными братом и сестрой из ада.
К счастью, адских сводных не было рядом, когда я нашла своего отца, одетого в его по обыкновению черный костюм, и Светлану, стоящую рядом с фонтаном, разговаривая с другой парой, которую я узнала; родители Федора. Света была единственной, кто выделялся среди всех четверых, будучи самой красивой.
Подойдя, я изобразила на лице фальшивую улыбку и сказала: — Привет.
Все четверо повернулись, чтобы посмотреть на меня, и мой отец кивнул мне в ответ. Затем я вежливо поздоровалась с родителями Федора, обменялась несколькими словами со всеми присутствующими и, извинившись, ушла в уборную.
В дамской комнате было полно женщин, и все они восхищались красотой Эммы и Федора. Как только одна из кабинок опустела, я вошла в ее, закрыла за собой дверь и глубоко вздохнула с облегчением.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Наконец-то хоть немного тишины.
Большие толпы… В прошлом у меня не было этой проблемы, но не сейчас. Я не чувствовала удушья или чего-то еще, я просто чувствовала себя некомфортно. И это меня раздражало.
Как только я почувствовала себя лучше, я встала, вышла из кабинки и сразу же вернулась к толпе. В поисках другого официанта я осушила еще два бокала шампанского, а потом, чувствуя легкое головокружение, задумалась, когда же мне нужно играть на пианино. Эмма ничего не сказала, и я почти надеялась, что она совсем забыла об этом.
Однако буквально через несколько минут, моя сестра поймала меня и схватила за плечо.
— Пианино вон там, — сказала она, указывая в дальний конец двора, около кустов, где стоял белый рояль на сцене, подходящей только для его размера, — через десять минут ты сможешь подняться туда и сыграть. — Хорошо?
— Хорошо, — сказала я невнятно, но Эмма не обратила на это внимания, а развернулась и пошла искать своего жениха. Честно говоря, мне все равно, что я буду играть пьяной. Это была ее помолвка, а не моя.
Я стояла, прислонившись к какому-то столу, ожидая, когда Эмма и Федор объявят о моем выходе на сцену, когда я заметила Розу справа от меня. Она накручивала волосы на палец, прикусывая нижнюю губу, и смотрела на кого-то, кого скрывала толпа. Она была одета в обтягивающее платье, которое практически ничего не скрывало, и казалось, что она почти приклеила себя к телу своего партнера. Но этот партнер не казался очень отзывчивым, что было удивительно. То, как она выглядела, черт возьми, даже я бы не устояла. Даже при том, что она была ужасным человеком.
Недалеко от кокетливой сестры я увидела Романа, одетого в строгий смокинг, разговаривающего с какими-то мужчинами в похожей одежде. Рома был высокомерным ублюдком, и вы могли бы сразу это понять, просто наблюдая за ним издали: самоуверенная улыбка, самоуверенный блеск в его зеленовато-голубых глазах, то, как его мягкие волосы были уложены, чтобы соответствовать Джастину Биберу или что-то в этом роде, и то, как он держал себя с высоко поднятой головой и выпяченной грудью. Конечно, у него было высокое, худое тело, которое было прекрасным и все такое, но чувак не был таким горячим. Или, может быть, я просто не могла смотреть на него так, потому что…. — Фу — вырвалось у меня в слух.
— Пожалуйста, уделите нам свое внимание! — Голос Федора в динамиках заставил меня подпрыгнуть, а затем замереть. Я медленно повернула голову и увидела, что он и Эмма стоят рядом у рояля, а луч прожектора падает прямо на бедный инструмент.
Как только все внимание было приковано к ним, Федор передал микрофон Эмме, которая затем сказала:
— Я хотела бы поблагодарить вас всех за то, что пришли сегодня вечером, чтобы отпраздновать с нами помолвку. Мне очень повезло, что у меня есть Федор, — она со слезами на глазах улыбнулась своему жениху, — и, конечно, ему очень повезло, что у него есть я.
Все засмеялись. Я начала жалеть, что вообще сюда приехала.
— А теперь я хотела бы пригласить мою сестру Анастасию, чтобы она пришла и сыграла для нас, — сказала она, глядя прямо на меня все еще сияющими глазами, и все вежливо захлопали. Оцепенев, я пошла вперед, мои ноги немного дрожали.
Эмма и Федор освободили сцену, предоставив мне ее на четыре минуты. И я только сейчас поняла, что понятия не имею, что мне играть. Я даже не думала об этом.
Придвинувшись к пианино, я приказала себе не паниковать. Я вполне могу это сделать. Легко. Я делала это тысячи и тысячи раз до этого. Мне просто нужно было выбрать одну из моих медленных, мелодичных композиций.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Но когда я подняла руки и положила пальцы на клавиши, я поняла, что этого не произойдет. Я не могу играть свои ноты, только не для этих людей… Паника… Гнев… Все смешалось внутри меня.
И вдруг я заиграла…. Рахманинова. Я никогда раньше не играла Рахманинова.
Я понятия не имела, что делаю, когда скользила пальцами вверх и вниз по пианино, создавая звуки, диссонирующие и резонирующие, а также показывая один большой беспорядок нот. Я чувствовал себя как ребенок, который впервые хлопает по клавишам, и это было весело. Я бы безумно расхохотался, если бы не была так сосредоточена на том, что импровизировала в данный момент.
