Он закурил сигарету и указал на белый прямоугольник.
– Здесь, по-видимому, автомобиль. Обратите внимание: с одного конца яркое свечение. Значит, мотор все еще работает, все еще сильно разогрет…
– Фургон, – сказал Камроу. Мэнчик кивнул.
– Теперь вопрос, – сказал Джеггерс, – все ли люди мертвы? Уверенности на этот счет у нас нет. Температура тел не одинакова. Сорок семь из них относительно холодные – значит, смерть наступила некоторое время назад. Три тела теплее. Два из них в машине…
– Наши, – заметил Камроу. – А третий?..
– С третьим посложнее. Вот он, на улице, то ли стоит, то ли лежит, свернувшись клубком. Заметьте, пятно совершенно белое, то есть тело достаточно теплое. Мы определили температуру – около тридцати пяти. Конечно, это немного ниже нормы, но такое понижение температуры кожных покровов может быть связано с сужением периферических сосудов. Ночи в пустыне холодные… Следующий диапозитив!..
На экране появилась еще одна картинка. Мэнчик посмотрел на пятно и нахмурился:
– Оно передвинулось!
– Так точно. Снимок сделан при втором заходе. Пятно переместилось метров на двадцать… Еще картинку!..
Новое изображение.
– Опять передвинулось!
– Именно. Еще на пять-десять метров.
– Значит, кто-то там внизу живой?
– Таков предварительный вывод, – ответил Джеггерс.
Мэнчик прокашлялся, – То есть это ваше мнение?
– Так точно, сэр. Это наше мнение.
– Что один человек остался в живых и разгуливает среди трупов?
Джеггерс пожал плечами и легонько постучал по экрану.
– Трудно истолковать эти данные как-нибудь иначе, да и…
Вошел солдат с тремя круглыми металлическими коробками в руках.
– У нас есть еще пленки прямой съемки, сэр…
– Прокрутить, – приказал Мэнчик.
Оператор вставил пленку в проектор. Секундой позже в комнату впустили лейтенанта Уилсона.
– Эти пленки я еще не просматривал, – заявил Джеггерс. – Пожалуй, лучше попросим летчика прокомментировать их…
Мэнчик кивнул и бросил взгляд на Уилсона; тот вытянулся и, нервно вытерев ладони о брюки, прошел вперед. Встал у экрана, обернулся и начал монотонно, деревянным голосом:
– Сэр, я прошел над целью сегодня вечером, между 23.08 и 23.13. Сделал два захода, первый с востока, затем с запада. Средняя скорость при съемке – триста сорок километров в час. Высота по скорректированному альтиметру двести сорок метров…
– Постой-ка, сынок, – Мэнчик поднял руку, – ты не на допросе. Рассказывай спокойнее, не торопись…
Уилсон кивнул и сглотнул слюну. Свет в комнате погас, застрекотал проектор. На экране появился поселок, залитый ярким белым сиянием осветительных бомб; эти кадры были сняты с малой высоты.
– Первый заход, – сказал Уилсон. – С востока на запад в 23.08. Снято камерой левого крыла со скоростью 96 кадров в секунду. Прямо по курсу улица…
Он запнулся. Явственно видны были тела. И фургон, стоящий на улице, – антенна на крыше все еще медленно вращалась. Когда самолет прошел прямо над фургоном, они заметили шофера, привалившегося к рулю.
– Превосходное качество изображения, – заметил Джеггерс. – Мелкозернистая пленка обладает поразительной разрешающей способностью…
– Уилсон докладывает о своем полете, – напомнил Мэнчик.
– Так точно, сэр, – отозвался Уилсон, чуть поперхнувшись, и вновь уставился на экран. – Я как раз проходил над целью и тут увидел убитых, всех вот этих… Мне тогда показалось, что их человек семьдесят пять…
Голос у него был напряженно тихий.
Изображение на экране исчезло, мелькнули какие-то цифры, потом опять возник поселок.
– Начинаю второй заход, – сказал Уилсон. – Осветительные бомбы уже догорают, и все-таки можно видеть…
– Остановите кадр, – приказал Мэнчик.
Оператор повиновался – изображение на экране застыло. Прямая улица, и на ней тела.
– Прокрутите назад.
Фильм пошел в обратную сторону, будто самолет удалялся от улицы.
– Стоп! Вот он!..
Кадр снова застыл. Мэнчик поднялся, подошел поближе к экрану и пригляделся.
– Посмотрите-ка, – он указал на человека в белой рубахе до колен. Тот стоял и смотрел вверх, на самолет. Старик с морщинистым лицом и широко раскрытыми глазами. – Что вы на это скажете?..
Джеггерс тоже подошел поближе. Сдвинул брови.
– Прокрутите ролик чуточку вперед…
Изображение ожило, и они отчетливо увидели, как человек повернул голову, провожая глазами пролетавший самолет.
– Теперь назад…
Фильм пошел назад. Джеггерс усмехнулся:
– Похоже, что он жив, сэр…
– Вот именно, – резко сказал Мэнчик. – Несомненно жив…
Он встал и пошел к двери. На пороге приостановился и сообщил, что на базе объявляется чрезвычайное положение, всему персоналу надлежит оставаться на своих местах до особого распоряжения, всякие телефонные разговоры и другие контакты с внешним миром прекращены, а все только что увиденное на экране объявляется секретным.
Выйдя в коридор, он зашагал к Центру управления. Камроу последовал за ним.
– Позвоните генералу Уилеру, – распорядился Мэнчик, – и передайте ему, что я ввел чрезвычайное положение, не ожидая санкции, и прошу его немедленно прибыть на базу…
По уставу объявлять чрезвычайное положение имел право только командир базы.
– Может, лучше вам самому доложить? – спросил Камроу.
– У меня других забот хватает, – отрезал Мэнчик.
Глава 4
Тревога
Артур Мэнчик вошел в маленькую звуконепроницаемую кабину и сел за столик у телефона. Он точно знал, что собирается предпринять, – правда, еще не понял до конца, зачем.
Как один из старших офицеров, ведающих программой «Скуп», Мэнчик с год назад был ознакомлен с программой «Лесной пожар». Пояснения им давал тогда коренастый человек с сухой и точной манерой речи – профессор какого-то университета. Подробности Мэнчик позабыл, помнил только, что где-то находится какая-то лаборатория и группа из пяти ученых, которых можно вызвать туда по тревоге. Задача группы – исследование внеземных форм жизни в случае, если они будут занесены американскими космическими аппаратами, вернувшимися на Землю.
Имена этих пяти Мэнчику не называли, но он знал, что для их вызова есть специальный прямой провод министерства обороны. Подключиться к прямому проводу можно, набрав определенный условный номер в двоичном исчислении. Он полез в карман за бумажником, порылся там и вытащил карточку, которую передал ему тогда профессор:
В случае пожара оповестить подразделение 87 Звонить только при чрезвычайных обстоятельствах Он уставился на карточку и задумался: что же произойдет, когда он наберет двоичный эквивалент числа 87? С кем ему придется говорить? Или кто-нибудь ему позвонит? А может, будут проверять, уточнять, докладывать высшему начальству?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
