монет показались мне чересчур большой суммой, но я сдержала рот на замке и насчет этого.
Его глаза сузились.
– Десять золотых монет за трехмесячную работу?
Я наклонила голову.
– Я также считаю, что это чересчур, милорд. – Я держала в мыслях тот факт, что зарабатываю одну золотую монету в год, будучи помощником короля.
– Добудь больше информации о копателе колодцев. Я не стану опорожнять королевскую казну ради фермеров независимо от того, насколько яро они угрожают низкой урожайностью, – отрезал он.
– Да, мой господин. Я набросала перечень дел.
Узнать что-нибудь о копателе колодцев.
Получить больше данных?
Он отправил в рот последний кусочек еды и затем встал.
– Очень хорошо, пошли.
Я прожевала дынный кубик и, собрав свои вещи, последовала за королем к выходу из комнаты.
На протяжении всего собрания фермеров мои мысли занимало только одно.
Эмпат. Эмпат. Эмпат.
Упомянул ли он об этом как бы между прочим или же это значило нечто важное? Считались ли эмпаты кем-то особенным? Кем-то эльфийским? Кем-то магическим?
– Кайлани? – Король Райф посмотрел на меня, и я покраснела. Я никогда так не отключалась, и мне стало неловко.
– Простите, милорд. Да? – Я старалась, чтобы в моем голосе слышались приветливость и обходительность, а перо застыло на пергаменте.
Ведущий фермер, мистер Уилко, кивнул мне.
– Я просто сказал, как приятно было с вами познакомиться.
Я слегка наклонила голову.
– И мне, сэр. Я с нетерпением жду нашей следующей встречи.
Он встал, и остальные полдюжины фермеров встали вместе с ним и последовали к выходу.
Я немедленно повернулась к королю.
– Мне очень жаль, сэр. Надеюсь, я не поставила вас в неловкое положение. Этого больше не повторится.
Я не хотела, чтобы меня уволили в первый же рабочий день, а потом быть вынужденной мыть посуду в течение пяти лет. Или, возможно, десяти, поскольку за ту работу, скорее всего, платили гораздо меньше.
Он кивнул.
– Желательно, чтобы не повторялось, потому что далее заседание моего совета, и есть коечто, что ты должна знать.
Я слегка вздрогнула от устного выговора, но опустила подбородок.
– Что же это?
Он наклонился ближе, понизив голос.
– Они уже два года угрожают свергнуть меня, если я не женюсь и не заведу семью.
Во мне поднялась волна смятения, возмущения и шока одновременно.
– Это государственное преступление, – прогремела я.
Он с интересом оценил мою резкую эмоциональную реакцию, и я поймала себя на том, что изучаю его лицо с такого близкого расстояния. Я знала этого человека всего двадцать четыре часа, и все же мне казалось, что я знала его дольше. Это было трудно объяснить. В его присутствии чувствовалась непринужденность, что-то комфортное и знакомое.
Его лицо походило на то, что изображено в наших книгах по истории Найтфолла, но было более мужественное. В чертах того еще сохранялось некоторое ребячество. Сильная челюсть, на которую я сейчас смотрела, намек на бороду и полные мягкие губы, завораживающие голубые глаза – все это теперь принадлежало мужчине.
– Обычно, да, это было бы государственной изменой, но в наших основополагающих законах есть соответствующий пункт. – Он вырвал меня из моих мыслей. – Если вся королевская семья будет убита или если правитель не сможет или не будет иметь детей к определенному возрасту, совет может единогласно проголосовать и лишить его титула, а затем выбрать нового в кворуме[1] из четырех человек.
Кворум? Покончить с монархией? Это просто сумасбродная идея. Каждой территорией Авальера управлял король или королева. Я не могла представить себе ничего другого. Либо ты родился с королевской кровью, либо нет.
Я кивнула.
– Тогда вам действительно нужна моя помощь в поисках жены. – Я вытащила свежий кусок пергамента.
Он задумчиво посмотрел в окно, как будто мысль о том, что у него будет жена, опечалила его.
– Но вы не хотите этого, ведь так? – Может быть, здесь я переступала границу дозволенного, но я ничего не могла с собой поделать. Если мне предстояло подобрать ему жену, я должна знать, почему он этого не хочет. Ему уже больше двадцати зим от роду! Этот возраст считался почтенным по королевским меркам. На данный момент он уже должен быть женат и иметь двух или трех наследников.
Он шумно сглотнул, а затем посмотрел на меня с таким выражением, что у меня по рукам побежали мурашки.
– А почему я должен хотеть влюбиться и приводить детей в этот мир, если все, что их ожидает, – это возможность для королевы Найтфолла забрать и их жизни?
Его слова пронзили мое сердце с такой силой, что я почувствовала физическую боль. Должно быть, я поморщилась, потому что он отклонился назад и отодвинулся от меня.
– Но я должен жениться, если хочу сохранить свое положение короля, так что тебе придется помочь мне найти кого-нибудь приемлемого, – добавил он.
– Но не слишком вызывающего симпатию? – спросила я. Его взгляд сквозил предупреждением, и я тут же опустила голову. – Простите, милорд.
– Как только совет оставит в покое мою задницу, я смогу спланировать войну, чтобы уничтожить королеву.
Я застыла.
– Свергнуть королеву Найтфолла?
Он кивнул и казался довольным собой, будто этот поступок доставит ему огромную радость. Я была уверена, что так и случится, но в то же время это была самая опасная вещь, которую я когда-либо слышала.
– Никто не может подобраться к ней, если не прослужил в ее армии, по меньшей мере, пять лет. У нее есть хитроумные устройства и технические приспособления, которые наделяют ее силой, сродни способностям обладателей магии в королевстве. Милорд, она неприкасаема.
Он с гордостью оглядел меня.
– И все сводится к тому, что я выбрал лучшего помощника, который будет консультировать меня насчет всего, что касается королевы.
Тут меня осенило. Одна из первых вещей, которые он мне сказал: «Ты выросла в Найтфолле под властью королевы».
– Так вот почему вы наняли меня? – Я попыталась скрыть боль в своем голосе. Я думала, что, возможно, дело в органической химии или в том факте, что я надрала задницу этому торговцу и произвела на короля впечатление.
Он наклонил голову.
– В основном да. Ты лучший кандидат на эту работу.
Я просто кивнула, чувствуя себя глупо из-за того, что подумала, что на выбор повлияли другие мои качества. В любом случае это не имело значения. Я отдавала свой долг, а он был порядочным человеком. Непохоже было, что он способен побить меня или что-то в этом роде, и я не мыла посуду, так что в целом я все еще считала это победой.
Затем двери зала заседаний распахнулись, и я повернулась в том направлении. В
