Она вздохнула.
— Наверно, есть. Просто… все случившееся уже столько дней не выходит у меня из головы.
— Я знаю. — Он обнял ее, стараясь успокоить, и почувствовал, как она напряжена. — Давай сядем и отдохнем…
— Подожди, Роджер, смотри! — Она наклонилась вперед. — От дома отъезжает машина. И фары не горят. Кто бы это…
— Хватит ломать голову. Садись, — твердо сказал Роджер. — Я принесу сыр.
— Бри уже на столе. — Несмотря на то что муж тянул ее за локоть, Гленда сунула руку в карман длинной стеганой юбки и достала очки. Надев их, она снова наклонилась и стала вглядываться в темный силуэт дома напротив. Но машина, которую она заметила, уже проехала мимо и исчезла в снежном вихре.
11
— Ведь завтра уже будет другой день, — встав со ступеней лестницы, Скарлетт О'Хара с надеждой прошептала свои последние слова, и музыка достигла крещендо, когда на экране появилось изображение Тары.
Мэриан Воглер вздохнула: музыка затихала, в зале загорался свет. Таких фильмов больше не снимают, подумала она. Ей совершенно не хотелось смотреть продолжение «Унесенных ветром». Все равно не оправдает ожиданий.
Она неохотно поднялась. Придется возвращаться на землю. Когда она спускалась по покатому полу к выходу, на ее приятном веснушчатом лице появилась озабоченность.
Детям нужна новая одежда. Хорошо хоть Джим согласился, чтобы она стала домработницей.
Его будут подвозить на завод, а она сможет пользоваться машиной. Отвезет детей в школу и успеет привести себя в порядок до того, как поехать к Перрисам. Завтра у нее первый рабочий день. Она немного нервничала. Уже двенадцать лет не работала, с тех мор, как родился Джим-младший. Но если она и знала и чем-то толк, так это в наведении блеска в доме.
Из тепла кинотеатра она вышла в сырой мартовский вечер. Дрожа, свернула направо и посмешила к машине. Мелкие крупицы мокрого снега били в лицо, и Мэриан куталась в потертый воротник шубы.
Машина ждала на стоянке за кинотеатром. Слава богу, что они решились потратить деньги и починить ее. Ей уже восемь лет, но выглядит хорошо, и Джим говорит, что лучше потратить четыреста долларов и привести ее в полный порядок, чем за те же деньги купить чужую головную боль.
Мэриан шла так быстро, что обогнала почти всех зрителей. Предвкушая тепло, торопилась к стоянке. Джим обещал приготовить ужин, а она проголодалась.
Хорошо, что она выбралась из дома. Муж почувствовал, что она вся на нервах, и сказал: «Три бакса погоды не сделают, а я присмотрю за детьми. Отдохни, малышка, и забудь о счетах».
Его слова звучали в ушах, когда она замедлила шаг и нахмурилась. Она точно помнила, что припарковалась здесь, справа. Отсюда видна реклама в окне банка: «Мы хотим сказать „да“ вашему кредиту». Тоже мне. «Да» — если он вам не нужен, «нет» — если нужен позарез.
Она оставила машину именно здесь. Вот окно банка, в нем уже горит свет, рекламу видно даже в снегопад.
Через десять минут Мэриан звонила Джиму из полицейского участка.
Глотая душившие ее слезы гнева и отчаяния, она рыдала в трубку:
— Джим… Джим… нет, со мной все нормально… но, Джим… какой-то… какой-то подонок украл нашу машину.
12
Пробираясь сквозь густую метель, он прокручивал в голове свой план. Уже должны хватиться машины. Женщина, наверное, обойдет все вокруг, чтобы убедиться в угоне. Потом начнет звать полицию или позвонит домой. Когда диспетчер передаст данные патрульным, он будет уже далеко от назойливых копов Коннектикута.
Да и не будут этот металлолом особенно искать. Копы просто закатят глаза при описании угнанной машины стоимостью две сотни баксов.
Завладеть самой Шэрон Мартин! Он вспотел от возбуждения, вспомнив, как его обдало жаром, когда он ее связывал. Стройное тело, мягкие изгибы бедер… Они чувствовались даже через толстую шерстяную юбку. Она казалась разгневанной и напуганной, когда он нес ее к машине, но он-то знает, что она нарочно прижалась к нему головой.
Он выехал на главную магистраль Коннектикута, потом на Хатчинсон-ривер и наконец на Гудзон-парк-лейн. На крупных трассах он чувствовал себя в большей безопасности. Но, подъезжая к центру Манхэттена по Вест-Сайд-драйв, он уже отставал от графика. Что, если они уже ищут эту машину!
Другие водители ползли еле-еле. Придурки. Боятся скользких дорог, боятся рискнуть, задерживают его… создают проблемы. Задергалась щека, и он прижал к ней палец. К терминалу он собирался приехать к семи, до окончания часа пик. Тогда их будет сложнее заметить.
В семь десять он выехал с Вест-Сайд-хайвей на 46-ю улицу. Проехал полквартала на восток и быстро свернул вправо, на объездную дорогу за складом. Охранников здесь нет, а ему хватит и минуты.
Он остановил машину и выключил фары. Мелкий, как пудра, снег обжег лицо, стоило ему открыть дверцу. Холод. Что за зверский холод.
Прищурившись, он оглядел темную парковку. Удовлетворенный осмотром, повернулся к заднему сиденью, сдернул наброшенное на Шэрон пальто. Она резанула его взглядом. Коротко хохотнув, он достал миниатюрную камеру и сделал снимок. От неожиданной вспышки она моргнула. Тогда он извлек из внутреннего кармана тонкий, как карандаш, фонарик. Снова нырнул в машину и включил его.
Он направил узкий луч света прямо в глаза Шэрон и стал медленно водить его вверх и вниз, в дюйме от ее лица, пока она не зажмурилась и не попыталась отвернуться.
Ему нравилось издеваться над ней. С коротким беззвучным смешком он схватил ее за плечи и заставил лечь на живот. Быстрыми взмахами ножа разрезал веревки на лодыжках и запястьях. Раздался слабый вздох, заглушенный кляпом, она вздрогнула всем телом.
— Приятно, да, Шэрон? — прошептал он. — Сейчас я выну кляп. Один звук, и мальчишка умрет. Поняла?
Не дожидаясь кивка, он разрезал узел на затылке. Шэрон выплюнула комок марли. И отчаянным усилием сдержала стон.
— Пожалуйста… Нил… — едва слышно прошептала она. — Он задохнется…
— Все зависит от тебя. — Похититель рывком поставил ее на ноги возле машины. Словно во сне, Шэрон ощутила на лице снег. Голова кружилась. Руки и ноги сводила судорога. Она пошатнулась, но ее грубо подхватили. — Надень… — Голос изменился, стал настойчивым.
Шэрон протянула руку и нащупала засаленную грубую ткань… Пальто, которое он набрасывал на нее. Она подняла руки и позволила натянуть его на себя.
— Надень платок!
Что за грязная тряпка! Она попыталась свернуть уродливый платок. Каким-то чудом пальцам удалось завязать его под подбородком.
— Садись в машину. Чем быстрее мы поедем, тем я быстрее освобожу его от кляпа. — Он резко толкнул ее в машину. Вещмешок лежал на полу. Шэрон запнулась, стараясь не задеть его. Нагнувшись, нащупала голову Нила. Веревка не затянута. По крайней мере, воздух поступает.
— Нил, Нил, я здесь. Все будет хорошо. Нил…
Он пошевелился? Боже, не дай ему задохнуться.
Похититель обошел машину, занял место водителя, повернул ключ зажигания. Машина медленно тронулась.
Мы в центре города! Открытие потрясло ее настолько, что помогло сосредоточиться. Спокойно. Нужно делать все, что он прикажет. Машина подъезжала к Бродвею. Она увидела часы над рекламным щитом на Таймс-сквер. Семь двадцать… Всего семь двадцать.
Вчера вечером в это время она вернулась домой из Вашингтона. Приняла душ, достала отбивные и потягивала шабли, пока они жарились. Она устала и старалась успокоиться, чтобы взяться за статью.
И думала о Стиве, о том, что за три недели разлуки тоска по нему стала тупой болью.
Он позвонил. Звук его голоса вызвал у нее одновременно радость и тревогу. Но он говорил коротко, почти сухо.
— Привет… хотел убедиться, что ты добралась. Говорят, в Вашингтоне отвратительная погода и она идет к нам. Увидимся в студии. — Он помолчал и добавил: — Я скучал по тебе. Не забудь, что послезавтра ты остаешься у нас.
Она повесила трубку. После разговора желание увидеть его стало еще сильнее, но почему-то ее охватило разочарование и беспокойство. Чего она на самом деле хочет? Что он подумает, когда приедет домой, а их нет? О, Стив!
На Шестой авеню они остановились у светофора. Рядом притормозила патрульная машина. Шэрон видела, как молодой водитель натянул на лоб форменную кепку. Он повернулся к окну, их глаза встретились. Машина тронулась. Она смотрела прямо на него, внушая ему не отводить взгляда, почуять неладное.
От резкого толчка в бок она оглянулась. Похититель держал в руке нож.
— Если он за нами увяжется, ты будешь первой. И у меня хватит времени на мальчишку.
Он сказал это с ледяным спокойствием. Патрульная машина ехала прямо за ними. Водитель включил мигалку и сирену.
— Нет! Пожалуйста!
На бешеной скорости полицейский обогнал их и скрылся за углом.
Они свернули на юг, к Пятой авеню. Пешеходов почти и не было. Непогода и гололед не располагали к проулкам по Нью-Йорку.
Резкий поворот налево, к 44-й улице. Куда он их везет? Через 44-ю нет проезда. Ее перекрывает Центральный вокзал. Неужели он не знает?
