Следующий вопрос задал самый, пожалуй, возрастной человек в зале, по внешнему виду лет так за пятьдесят пять:
— А почему вы так против любых переговоров по правам человека? Настолько все серьезно, вы считаете?
— Американцы стремятся доминировать во всем. И для этого используют стратегию, хм… можно назвать ее «стратегией работы по секторам». Также, как артиллерия работает на поле боя — не бьет куда попало, а стремится нанести наибольший ущерб в самых уязвимых местах противника. Риторика в области прав человека — одно из главных средств американцев на мировой арене против их противников с другой идеологией. Они в этом очень сильны. Неудивительно, если учесть, что все крупнейшие мировые СМИ, помимо советских и китайских, находятся под полным контролем американцев. И у них в области прав человека, и обвинительной риторики, огромный опыт. Надо ли нам сотрудничать с ними в этой области, принимая хотя бы часть тех правил игры, что они хотят нам навязать? Все равно же обманут, и не будут соблюдать никакие договорённости в этой сфере. Это не противостояние в сфере ядерного оружия, тут у них намного более сильные позиции, чем у нас. Тем более, что советские и китайские СМИ уже давно работают не рука об руку, и США это тоже будут использовать.
Услышав про китайцев, тут же возбудился другой мужик в возрасте, сидевший рядом с тем. Небось, подумал я, услышав его вопрос, какой-то доклад готовит по китайцам, а тут я что-то, возможно, смогу ему подсказать:
— И как США будут использовать китайцев против нас, вы считаете?
— Их главная задача — всячески возбуждать вражду между нами. Они уверены, и правильно, с моей точки зрения, что то, что две крупнейшие социалистические страны враждуют, очень сильно бьет по престижу социалистической идеологии в целом. Их мечта усугубить ситуацию, вплоть до вооруженных столкновений между нами. Чтобы этого достичь, они будут всячески обхаживать Китай, вплоть до предоставления полного доступа китайских товаров на свой рынок. В ответ будут требовать возможности работы крупных американских корпораций на рынке Китая. Это логично — там очень дешевая рабочая сила и выгодное географическое положение. Ну и логично для них, что, чтобы наладить связи с Пекином, будут использоваться наработанные связи в китайских диаспорах в капиталистических странах — от Сингапура и Индонезии до собственно мощной китайской диаспоры в самих США.
Наконец, после еще девяти вопросов, меня отпустили. Капитан Румянцев проводил меня на первый этаж. И как-то даже уважительно пожал мне руку на прощание.
Правда, этим все и ограничилось. По линии «Знания» меня в этот раз не оформляли, так что даже десятки не будет. Ладно, переживу. Не та организация, чтобы права качать. Даже рассмеялся, представив, как оторопел бы, если бы Румянцев стал бы мне вдруг какой-то пакет с собой совать. Тут тебе не «Дары природы». Тут вам не там!
* * *
Лубянка.
Капитан Румянцев поднялся к себе в кабинет, проводив Ивлева до выхода. У кабинета его уже ждал психолог.
— Ну, что скажите, Денис Дмитриевич? — обратился к нему капитан, отпирая дверь своего кабинета.
— Ну, не знаю… Для чего конкретно он вам нужен? — спросил Левин, проходя за капитаном в кабинет.
— Воронин не хочет его из рук выпускать. Говорит, пусть, хоть, на аналитиков работает. Да вы же сами видели, как бойко он чешет по всем вопросам, что ни спроси…
— Не только бойко, но, видимо, и разбирается хорошо, я так понимаю? Это, все же, не моя сфера интересов…
— Поверьте, так оно и есть. Очень грамотный дает расклад. Неожиданный по каким-то моментам даже, что особенно ценно. Мы же должны любые точки зрения учитывать в своей работе.
— Да уж. Тогда, конечно, отпускать его не хочется, — согласился подполковник. — Но, кстати, насчёт аналитиков: а вы не пробовали, просто, предложить ему на благо Родины поработать? Он зрелый человек, мишурой зарубежной его не соблазнить, живёт по принципу «где родился, там и пригодился».
— Вы же сами в отчёте писали: «прагматичен и расчётлив». Нафига ему на нас работать, если ему и так неплохо? Чем мне его замотивировать? Он же может вместо толкового начать всякую фигню писать, чтобы мы отцепились поскорее. А фигня нам ни к чему, сами понимаете…
— Ну, предложи ему что-нибудь полезное для семьи. Там же в материалах написано, что он отказался ехать на учебу за рубеж, потому что жена беременна. Вот они и его ценности, его уязвимое место — семья.
— Например?
— Путёвку в Ялту предложи за счёт профсоюза, — потянулся за печеньем на подоконнике за шторой подполковник, — для всей семьи. Со временем, если докажет свою ценность, еще что-нибудь подкиньте, что нам ничего стоить не будет, а ему полезным окажется. Участок под дачу, машину без очереди, гаражный кооператив какой. Парень хозяйственный, оценит.
— Ладно, спасибо, Денис Дмитриевич. Пойду к Воронину докладывать.
Румянцев проводил психолога из кабинета и вернулся к себе. Ну, что-то уже становится ясно. Семья, значит, на первом месте. Как оформить нужную путевку, он прекрасно знал. Были способы. Да даже через тот же профсоюз Верховного Совета через наших людей можно аккуратно оформить, чтоб никто в Верховном Совете и не знал, что она вообще была туда выделена. Главное Ивлеву сказать, чтобы не трепался. Ну, он точно не тупой, должен понять, что это в его интересах…
* * *
До конца рабочего дня остался всего час, пока обещанный магарыч куплю, пока доберусь до приборостроительного завода, Василий уже домой свалит. Поеду к нему завтра, поговорим с ним без спешки и горячки.
Поехал домой. От метро к дому шёл на некотором расстоянии за артистом из «Ромэна», который на Лину глаз положил. У них, похоже, всё сложилось, он шёл с цветами и с какой-то коробкой. Когда я вошёл в подъезд, он уже успел уехать на лифте. Я ещё сомневался, вдруг, он на восьмой этаж поедет, к своим коллегам из театра. Но нет, на шестом вышел. Слышал, как Лина радостно взвизгнула, открыв дверь. Ну, дай-то бог. Главное, чтобы она хоть с ним поладила. До сих пор не могу понять, как она могла упустить Ивана и Гришу. Все же у мужиков есть при себе, оба основательные и серьёзные.
Жены ещё дома не было. Вторник, она на работе. Взялся за ужин. Тут зашёл Брагин. Впустил его и вернулся к плите.
— Слушай, я же не москвич, — смущаясь, начал он.
— Как не москвич? Уже москвич, — улыбнулся я.
— А где ты обручальные кольца покупал? — спросил он с любопытством, наблюдая, как я отваренные уже пельмени вылавливаю из кипятка шумовкой и выкладываю на сковороду обжаривать на сливочном масле, пока они не разварились. Пельмени из натурального мяса, натуральное масло, тесто такое же, без семи добавок «Е» — ммм, вкуснятина.
— В ГУМе, — ответил я. — Там хорошая ювелирная секция. Лучше вдвоём сразу ехать. Кольца мерить надо… Ты что, голодный?
— Нет, с чего ты взял?
— Ну, ты так смотришь на пельмени.
— А, интересно просто. Первый раз вижу жареные пельмени.
— Учись, пригодится, — улыбнулся я и положил ему полную шумовку пельменей на пробу.
— Здорово, — стрескал он их стоя, торопливо жуя.
— Вкусно-оо! Спасибо! Побегу, а то Женя ждёт.
* * *
Москва, ГУМ.
Женя оглядывалась по сторонам. Конец рабочего дня, в магазине толпы народа. Хорошо, Костя у друга узнал, куда надо идти, на какой этаж, а то они до ночи тут эту ювелирную секцию искали бы.
Не привыкла она в таких толпах толкаться. Мама обычно ей прямо домой все приносила померять, если что купить надо. Что не подходило, возвращала на какую-то «базу».
К прилавкам, сначала, надо было протолкнуться. А потом выяснилось, что там совсем не обручальные кольца выставлены. Когда они их, наконец, нашли, Женя уже порядком устала. Но выяснилось, что нужно сначала кольца выписать у продавца, потом оплатить в кассе, а только потом подойти с чеком получить.
— Жень, мне друг советовал, — начал Костя, — одному из нас встать в очередь выписывать кольца, а второму в кассу. Пока выпишем, уже и очередь в кассу подойдёт. Давай, я в кассу пойду встану?
