- Буду, - как-то деревянно и безжизненно улыбнул ся квартирант. - Вы, Аллочка, всегда знаете, что человеку нужно после трудного дня.
Новикова скользнула на кухню.
- Будет вам чай, - сказала она. - С лимоном. Я сегодня на базаре была, целых три штуки купила! А пахнут они как!
Но чаю Коробкову попить так и не довелось. В дверь позвонили, и Алла, мило улыбнувшись квартиранту, выплыла в коридор.
- Кто там? - пропела она,
- Милиция, - сказали за дверью. - Откройте, Алла Николаевна, мне с вами поговорить надо!
- С-сейчас, - с запинкой сказала Аллочка, глядя на квартиранта.
Коробков странно напрягся, посмотрел отсутствующим взглядом на окно и, пробормотав: "Господи! Некстати-то как!" - извлек из-под куртки пистолет и, сунув ствол в рот, не задумываясь, выстрелил.
Аллочка истошно закричала, непослушной рукой пытаясь открыть замок, и с трудом, но все-таки открыла его. В коридор шагнул хорошо знакомый Аллочке участковый Алексей Чупунов. Выстрел он слышал, поэтому, оттолкнув Аллочку в сторону, участковый смело ринулся на кухню и замер в дверях, испуганно глядя на растекающуюся по полу кровь.
- Я ж паспортный режим проверить, - сказал он. - Вот, блин, кино. А мне говорят, квартирант у тебя. Дай, думаю, зайду, документы твоего квартиранта посмотрю.. А он... Вот, блин, дела... У тебя телефон работает? Надо же опергруппу вызвать...
Начальникам РУРОВД Волгоградской области, ЛУВДТ, ИТУ
Ориентировка
9 августа 1999 года в 13.40 на улице Гоголя около коммерческих палаток неизвестный двумя выстрелами в голову из пистолета "Макаров" совершил убийство ранее неоднократно судимого Кувалдина Алексея Степановича, 1959 года рождения проживающего про-спект Ленина, 2 кв. 34 при посадке его в личную автомашину BMW госномер С 7'77 ВД.
С места происшествия изъято две г-ильзы калибра 9 мм от пистолета "Макаров".
По оперативным данным ОПГ Кувалдизда контролировала в городе Волгограде рынок наркотиков, имеет многочисленные связи с поставщиками наркотиков из Средней Азии и Казахстана.
Приметы преступника: рост 170-175 см,
среднего телосложения, волос светлый, может носить усы или бороду. Предположительно был одет в форму капитана или старшего лейтенанта милиции.
Прошу ориентировать на раскрытие данного преступления личный состав, негласный аппарат и общественность.
Всю информацию относительно лиц, причастных к данному преступлению, прошу направлять в адрес ОУР Центрального РУВД г. Волгограда по ул. Скосырева, 13.
Начальник Центрального. РУВД г. Волгограда подполковвник милиции Троя нов
Из суточной сводки по УВД. в. Водыго-града
% августа 1999 года в 20.10 при проверке инспектором О.РУИМ Дзержинского РУВД старшим лейтенантом милиции Чупуновым Алексеем Ивановичем /в органах внутренних дел с 1989 "года, в должности с ноября 1996 года/ паспортного режима в кв, 15. дома 4 по ул. Гмесиных покончил жизнь самоубийством, застрелившись из пистолета "Макаров" гражданин Коробков Вячеслав Николаевич 1964 года рождения, постоянно прописанный г. Саратов ул. Кишиневская, 14. С места, происшествия изъят пистолет "Макаров" со спиленными номерами, в обойме которого находилось 5 патронов, стреляная гильза.
Оружие направлено на экспертизу в МЭКО ГУВД. На место происшествия выезжали начальник Дзержинского РУВД Земченко,, начальник ОУР РУВД Туряков. СОГ РУВД. Материал КУП No 4 411.
Подписал Земчеико.
Глава шестая
Первое, что он ощутил после пробуждения, был холод. Сознание медленно овладевало лежащим Молибиным, и с холодом, врывающимся в надорванный Кокон, в душу входила звонкая тоска, которая делала пробуждение невыносимо горьким. Молибин встал и обнаружил, что стоит посреди сырого темного подвала голым. На низком потолке темнели пятна плесени, от стен несло промозглой сыростью. Рядом с Молибиным топорщился разорванными острыми краями Кокон, и Молибин понял, что пришло время очередного рождения. Память сохранила все. Он помнил, что последний раз застрелился в Волгограде. Глупо застрелился, как институтка, прямо в квартире, которую он снимал. Он как раз возвратился Домой, успешно расстреляв торговавшего наркотой волгоградского авторитета, а тут принесло участкового, и Молибин запаниковал, ведь в тюрьму ему попадать никак нельзя было. Наше гуманное правосудие сейчас вышки не дает, а пожизненное заключение для Молибина было хуже смерти.
Боль и ужас перенесенной смерти все еще жили в нем, на эту боль слоями ложились прошлые боли и тоска от того, что еще только предстояло совершить.
Он наклонился, забираясь обеими руками в Кокон. Сумка была на месте. В сумке лежала одежда, все тот же "Макаров" со спиленными номерами и пачки уже непригодных к этому времени денег. Остальное хранила память.
Он снова поразился своей прошлой предусмотрительности. Десять лет назад никто не мог знать, что произойдет с ним и где, но все-таки расчеты жившего тогда человека оказались верными.
Молибин принялся одеваться, чувствуя, как одежда постепенно согревает высыхающее от растилита тело. Во внутреннем кармане пиджака он обнаружил документы. Достав их, он принялся знакомиться с собой. Теперь он был Аксеновым Николаем Андреевичем. Что ж, это имя было ничем не хуже и не лучше предыдущих. Аксенов Николай Андреевич, одна тысяча девятьсот пятьдесят четвертого года рождения. В паспорт была вложена фотография. Еще не видя изображения, Молибин почувствовал, как ноет сердце, ощутившее прошлую боль потери. На фотографии была его жена с детьми. Катенька, Славик и Саша... Боль стала невыносимой, к ней примешивалась дикая нечеловеческая ярость. Молибин бережно опустил паспорт в карман.
Аксенов Николай Андреевич... Аксенов... Николай Андреевич... житель города Перми. Все остальное - лирика. Главное, что у него опять была цель, и он хорошо знал, что делать дальше.
Порывшись по карманам, он обнаружил в нагрудном сложенную вчетверо промокашку. Вовремя... Оторвав кусочек промокашки, принялся его жевать. С минуты на минуту мог начаться приступ сильнейшей депрессии, и антидепрессант, которым была пропитана промокашка, должен сохранить больную душу от возможного психического расстройства. На мгновение сознание затопила волна светлой эйфории, но волна эта тут же сменилась приступом тоски и внутренней боли, однако сейчас они не были так остры, как могли бы, не прими он антидепрессант. "Господи! Да за что мне все это? Господи!" Душу выворачивало наизнанку. Он на ощупь уселся на груду кирпичей. "Оставь меня, Господи! Оставь меня! Я очень устал, понимаешь?"
Боль и тоска уходили медленно. Сейчас он был безза-щитен, как черепаха, опрокинутая панцирем вниз. "Аксенов... Николай Андреевич... житель города Перми... Сволочи! Сволочи! Левую щеку, говоришь? А око за око не хочешь? Именно так, око за око и кровь за кровь".
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
