Этот клубок можно распутать только через Кэрролла, думал он. Надо точно выяснить, кто этот человек. А уже через него выйти на нужного им Лублина. И этот Лублин назовет им имена наемных убийц. Через телефонный справочник найти Лублина или Кэрролла невозможно. Город слишком велик. Тридцать шесть Лублинов с телефонами, указанными в справочниках. А сколько еще без телефонов вообще или с номерами, не внесенными в справочники? Он вот никогда не слышал фамилии Лублин, а в Нью-Йорке Лублинов хоть пруд пруди, и он понятия не имел, с чего начинать поиски.
Джилл ждала его в номере «Ройялтона». Он рассказал о своих достижениях. Она молчала.
— На данный момент нам не остается ничего другого, как ждать. В одном из утренних выпусков газет наверняка напишут об убийстве, а более подробную информацию мы узнаем из скрентонских газет, как только получим их. Может, нам следовало задержаться в пансионате на день-два. Что-то да прояснилось бы.
— Я не могла там оставаться.
— Я тоже.
— Мы можем поехать в Скрентон. Сэкономим день.
Дэйв покачал головой.
— Не будем суетиться. Подождем. Мы уже в Нью-Йорке, чего ради приезжать сюда во второй раз. Узнаем, кем был этот Кэрролл, а потом решим, что делать дальше.
— Ты думаешь, он был гангстером?
— Скорее всего.
— Мне он понравился.
В половине седьмого они пересекли улицу, пообедали в китайском ресторанчике. Еда оказалась вполне сносной. Они вернулись в отель. Она включила телевизор: показывали какую- то телеигру. Он встал, выключил телевизор.
— Пойдем отсюда. Посмотрим кино.
— Какой фильм?
— Мне все равно. Не могу сидеть а номере.
В «Критерионе» на Бродвее они посмотрели эротическую комедию с Дином Мартином и Ширли Маклейн в главных ролях. Он купил билеты в ложу. Пришли они спустя десять минут после начала, ушли за четверть часа до конца. По пути в отель остановились у газетного киоска. Из утренних газет поступила только «Дейли ньюс». С ней они и поднялись в номер.
Дэйв разделил газету на две части, каждый просмотрел свою. Ничего. Он собрал обе половины и выбросил в корзинку для мусора. Она спросила, который час.
— Половина десятого.
— Как тянется время. Не хочешь спуститься за «Таймс»?
— Еще рано.
Она встала, шагнула к окну, повернулась, подошла к Дэйву вплотную.
— Думаю, я схожу с ума.
Отвернулась от него.
— Как лев в клетке.
— Успокойся, крошка.
— Давай напьемся, Дэйв! Можем мы это сделать?
Лицо ее оставалось спокойным, а вот руки сжались в кулаки, ногти впились в ладони. Она посмотрела вниз, разжала пальцы. На ладонях остались красные, отметины: она чуть не содрала кожу.
Он заказал по телефону бутылку «V.O.», лед, содовую, два стакана. Когда коридорный принес заказ, Дэйв встретил его у двери, взял поднос, подписал чек, дал доллар на чай.
— Оказывается, мой муж щедр на чаевые, — она покачала головой. — Сколько у нас осталось денег?
— Пару сотен. Хватит.
Он разлил виски, добавил содовой.
— Сколько стоит номер в этом отеле? — спросила она.
— Не знаю. А что?
— Не перебраться ли нам в более дешевый отель? Здесь мы можем остаться без денег.
— Они возьмут чек.
— Возьмут ли?
— Любой отель принимает чеки. Во всяком случае, приличный.
Он передал Джилл полный стакан, наполнил свой. Отсалютовал ей стаканом. Она опустила глаза, поднесла стакан ко рту. Когда стаканы опустели, он вновь наполнил их. Виски чалил побольше, содовой — меньше.
— Сегодня я собираюсь напиться, — объявила она. — При тебе я никогда не напивалась, не так ли?
— Как бы не так.
— Я не про вечеринки. На вечеринках все напиваются. Я хочу сказать, не пила с желанием напиться, как сейчас. Со мной такое случалось. В колледже на первом курсе. Мы пили с моей соседкой по комнате. Мэри Бет Джордж. Из Вирджинии. Ты ее не знаешь.
— Не знаю.
— Мы напивались и делились друг с другом своими проблемами. Она обычно плакала, когда напивалась. Я — нет. Мы клялись никогда не расставаться. Я даже не пригласила ее на свадьбу. Не вспомнила о ней. Как это ужасно.
— Она вышла замуж?
— Думаю, да.
— Она приглашала тебя на свадьбу?
— Нет. Наши пути окончательно разошлись. В колледже мы просто представить себе не могли такой исход. Мы пили водку с водой. Пробовал?
— Да.
— Никакого вкуса. Словно сильно хлорированная вода. Такая иной раз течет из кранов зимой. Ты меня понимаешь?
— Конечно.
— Боюсь, я могла стать алкоголичкой. Налей, пожалуйста, еще.
Он налил, ей виски побольше, себе — каплю. Несколькими быстрыми глотками она ополовинила стакан.
— Тогда я тебя не знала. Оба жили в Бингемптоне и никогда не встречались. Потому что учились в разных школах. Глупая какая-то фраза. Ее уже произносил кто-то из комиков. Не помнишь, кто?
— Нет.
— Там были еще такие же глупые ребята. Между прочим, я не влюбилась в тебя с первого взгляда. Ты мне даже не понравился. Какие гадости я тебе наговорила! А когда ты пригласил меня на свидание, я сразу заволновалась. Я-то думала, что ты мне безразличен, но твое приглашение взволновало меня. Помнится, я говорила и говорила, несла какую-то чушь, но не могла остановиться. У меня открылся словесный понос.
Одним глотком она выпила все, что оставалось в стакане, шагнула к нему, замерла. Он испугался, что Джилл сейчас упадет, попытался поддержать ее, но она устояла на ногах. На ее лице отразилась тревога.
— Меня тошнит.
— Ничего страшного.
— Я хочу, чтобы ты овладел мною, ты это знаешь, не так ли? Ты знаешь, что я этого хочу.
Дэйв привлек Джилл к себе, ее щека прижалась к его груди. Она чуть оттолкнула его, заглянула ему в глаза. Ее глаза цветом напоминали темный нефрит.
— Я хочу, но не могу. Я люблю тебя, люблю больше всех, но не могу, и все тут. Ты меня понимаешь?
— Да. Не надо об этом говорить.
— Сегодня я думала, что дождусь тебя, а как только ты придешь, сразу отдамся тебе, и все станет хорошо. Но ты ничем не показал, что хочешь меня. Если б ты попытался подкатиться ко мне раньше, я, наверное, сошла бы с ума. Не знаю. Но я сидела одна в этой комнате и все планировала, что буду делать, что чувствовать. И внезапно меня охватила дрожь. Я поняла, что не смогу. Я боюсь.
— Не надо бояться
— Все будет хорошо?
— Конечно.
— Откуда ты знаешь?
— Я знаю.
— Думаю, ты прав. Просто сейчас мы словно заперты в клетке. Но все изменится, как только мы увидим перед собой цель. Эти подонки. Я закрываю глаза и вижу их лица. Если б я умела рисовать, я бы их нарисовала. Один к одному. Потом, я думаю, у меня все придет в норму.
