В спешке Нокс избавлялся от кобуры. Торрен бросился за угол дома. У Нокса были серьезные проблемы, потому что ярко-зеленые глаза огромной гориллы были полны ярости и сулили ему смерть.
Чччеррт!
Нокс закрыл глаза и позволил зверю гризли вырваться из него. Еще до того, как боль от изменения утихла, он бросился на Торрена, потому что отступать было невозможно. Он знал эту игру. Сколько раз он дрался с Торреном? Сколько раз он сражался со всеми альфами в горах Деймона? Было необходимо заявить о себе, чтобы его зверь был непоколебим. Сейчас просто очередная драка, и, по крайней мере, Торрен хромал на переднюю руку, когда рванулся к Ноксу на костяшках пальцев.
Ни один из них не замедлился, и сила, с которой они столкнулись, едва не вышибла дух из Нокса. Торрен ударил его кулаком по спине, как раз в тот момент, когда Нокс впился зубами в плечо гориллы прямо над ключицей. На этот раз Нокс собирался убить его или умереть. Чертов Торрен, всегда предпочитал этого мудака-дракона всем остальным.
За ним! Он рвал его когтями и зубами, не обращая внимания на кулаки Торрена. Горилла открыла свою массивную пасть, обнажив острые как бритва клыки, прежде чем впиться зубами в шею Нокса. Кто истечет кровью первым, а? Вот в чем вопрос. Нокс укусил сильнее и рванул голову назад, разодрав плечо Торрена.
— Стоять.
Слово было произнесено тихо, но оно произвело на Нокса волну ужаса.
Сила, которую он не понимал, оторвала его от Торрена и швырнула на землю. И судя по столкновению Торрена с землей, он, должно быть, тоже это почувствовал.
Нокс карабкался, разрывая землю, своими изогнутыми шестидюймовыми когтями ухоженную траву, пытаясь подобраться к Торрену и покончить с этим. Его концентрация была полной, как и у Торрена, поскольку кобель тоже рвался к Ноксу.
Кто-то небрежно встал между ними. Причудливые мокасины, классические брюки, рубашка с воротником и окровавленная стрела, вертящаяся между пальцами, Вир смотрел на Нокса свысока, как на жука.
— Я сказал, остановись, — холодно сказал он, и его глаза заблестели серебром. Зрачки там были вытянутые, как у змеи. Змея, змея, Вир был чертовой змеей за то, что притворялся альфой Нокса. Сражайся, Медведь! Борись!
Но этот второй приказ заморозил Нокса на месте, словно статую в диковинной галерее, окружавшей дом. Он едва мог дышать, и каждый мускул сжимался в его попытке разрушить чары Вира, наложенные на его зверя.
Вир опустился на колени между ними, не отрывая от Нокса змеиных глаз.
— Перекинься, — пробормотал он.
Нокс взревел от боли, когда его животное разлетелось на миллион кусочков. Звёзды усеяли его взор, когда его рев превратился в мужской крик. Было слишком больно. Погано. Нокс свернулся калачиком и трясся, как осенний лист, пытаясь совладать с болью и желая, чтобы она утихла, но Вир делал что-то ужасное с его внутренностями. Нокс был в огне. Каждая клетка кричала от огня.
Торрен встал и пошел прочь, как будто ему совсем не было больно, когда Нокс умирал.
— Дай угадаю. Тебя прислал мой отец, — тихо сказал Вир. — Но зачем?
Нокс очень хотел промолчать. Он хотел просто пережить этот огонь в тишине, но Вир вонзил стрелу обратно в руку Нокса, в рану, которая ещё даже не зажила.
Стиснув зубы, Нокс застонал от новой волны боли.
— Потому что тебя приговорили к тюрьме для оборотней.
Пот закапал глаза Нокса, когда он посмотрел в разъяренное лицо Красного Дракона.
— Ты отправишься в клетку за то, что сжёг тот город, придурок. И я здесь, чтобы засадить тебя за это.
— Хм, — небрежно сказал Вир. Делает вид, что ему все равно, но его глаза сузились до опасных щелок, а шея залилась краской. — А мой отец послал только тебя. Умереть в одиночестве. Почему?
Эта часть задания беспокоила и Нокса. Потому что он был расходным материалом, вот почему. Однако он никогда не сказал бы этого вслух Красному Дракону. Поэтому оторвал взгляд и сосредоточился на этом чертовом лебеде в пруду. Боже, он хотел, чтобы Вир вырвал из него стрелу или убил его немедленно. Драконы любили играть со своей добычей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Торрен вернулся с Глоком Нокса, плавно нацелил его на лицо Нокса и стиснул зубы. Кровь струилась по его татуированной груди из того места, где Нокс разодрал ему плечо. Пот стекал по его лицу, и его черные волосы торчали во все стороны. Нокс рассмеялся.
— Ты сейчас выглядишь таким разъе*анным.
— И все же это ты тот, кто вот-вот умрет! — закричал Торрен, прицеливаясь и кладя палец на спусковой крючок.
— Нет, — сказал Вир скучающим голосом.
— Но он выстрелил в меня! Дважды!
— Ты стрелял первым! — крикнул Нокс.
— О, Боже, — пробормотал Вир, выдергивая стрелу из руки Нокса.
— Черт, — пробормотал Нокс, схватившись за руку, чтобы остановить боль и кровотечение. — Я так вас обоих ненавижу. Типа… Я ненавижу всех, но вас двоих я ненавижу больше всего.
— Ооо, Боже мой, как я переживу это, — сказал Торрен глупым, подражательным голосом, размахивая Глоком.
— Верни мой пистолет.
— Или что? — спросил Торрен. — Оглянись вокруг, ты, хнычущий кусок дерьма. Ты находишься на земле Вира, он может буквально свернуть тебе шею и съесть твою тушу, менее чем за тридцать секунд. И не будет никаких доказательств того, что ты вообще сюда приходил. Да, и даже если пришел, ты на чужой территории.
Торрен вздрогнул, схватился за кровоточащее плечо, подпрыгнул несколько раз и заорал в сторону леса.
— Дерьмо! Тебе каждый раз нужно сражаться до смерти, Нокс? Серьезно?
— Повторяю для идиотов! Ты выстрелил в меня из арбалета. Ё*аный ты лучник.
Вир фыркнул.
— Дик Арчер, забавно (прим. лучник в переводе — Арчер. Дик Арчер — австралийский политик в Тасмании). Торрен, это твое новое прозвище.
— Да пошел ты, Вир.
Из груди Красного Дракона донесся гулкий рокот, и он перевел свое серебряноглазое внимание на Торрена.
— Осторожнее, Обезьяна.
Черные как смоль брови Торрена взлетели к линии роста волос.
— Обезьяна? Будь осторожен, Ящерица. Я здесь, рискую попасть в тюрьму, помогая твоей огнедышащей заднице спрятаться от твоей судьбы. Думаешь, Дэймон остановится на Ноксе? Нет! Это первая волна. Я имею в виду, естественно, он послал эту чертову команду D…
— Эй, — пожаловался Нокс, садясь. Он был, из команды С.
— Но в следующий раз их будет больше. Может быть, он пошлет Бистона выследить нас. Может быть, он пришлет целую чертову толпу! Может быть, он сам придет, и что тогда мы будем делать? Ты отправишься сражаться со своим отцом в небо, а что я могу сделать, чтобы защитить тебя? Ничего. Сожри Нокса и давай подготовимся к следующему нападению. Растянем нашу свободу, пока можем.
— Я на вкус ужасен, просто чтобы ты знал, — сказал Нокс. — Куча хрящей и к тому же ты подавишься моим большим членом.
— Боже, — пробормотал Вир, сдерживая тошноту. Но к черту его и к черту Торрена тоже.
— Ты будешь бегать вечно? Потому что Торрен прав, ты, раскуривающий сигары, пьющий вино, скупой на деньги ублюдок. Ты ничем не отличаешься от других. Деньги не избавят тебя от оплаты того, что ты сделал в Ковингтоне! Ты чуть не сжег то место дотла, и люди должны показать на тебе пример. Надо было быть осторожнее, Красный. Теперь ты должен расплатится за последствия, как и любой другой Том, Дик и Чокнутый Гарри, которые разрушают целые города.
— Я это сделал, чтобы спасти группу Красного Разрушителя и сестру Торрена, — сказал Вир спокойным тоном. Однако сейчас его змеиные глаза выглядели бешеными.
— Ага, конечно. Выпустил свой напалм на всю (прим. особое вещество для приготовления зажигательных и огнемётных смесей) и сожрал всех горилл и львов, потому ты потерял контроль. Ты слишком любишь сражаться. Один год в тюрьме оборотней, а затем начнешь всё по новой.
Нокс с трудом поднялся на ноги, даже не удосужившись прикрыть свой член, а зачем? Он был огромен, и он им гордился. Он должен показать его Неваде. Она влюбится в него и родит дюжину маленьких лисят, похожих на него.
