В нагрузку к прочим неприятностям ещё одна: пилоты с быстроходного эскортного авианосца, сделали все, что могли защищая гигантов. Теперь бой для авианосца можно считать законченным. Уходить подальше, и ждать команды. Которой скорее всего, уже не последует. Так кажется на первый взгляд.
Но это только на первый.
И на мирренских линкорах уже воют сирены воздушной тревоги.
Истребители пикируют на корабли, поливая надстройки огнем из крупнокалиберных пулеметов и сбрасывая мелкие бомбы. Сколь-нибудь серьезно гиганта этим не повредишь, но броня в надстройках символическая, и жертв среди команды немало. К тому же, пулеметный огонь и бомбочки вполне могут повредить чуткие приборы, ослепив корабли.
Другие машины несутся низко над водой, имитируя атаку торпедоносцев. Линкоры маневрируют, их залпы ложатся мимо цели. Зенитный огонь почти не ведется: бьют только универсальные орудия в башнях, а большинство зенитных автоматов установлены открыто и не могут стрелять из-за огня орудий главного калибра.
Экипажи мирренских линкоров после боя скажут много теплых слов командам авианосцев. Тяжеленные бляхи матросских ремней примут самое горячее участие в дискуссии.
Стоят радары и на мирренских линкорах. Гремят ответные залпы. И тоже не безуспешные.
«Одна горит. Огня не прекращает»
Залп. Очередной. Гигантский корпус вздрагивает как живой. Боль, огонь. Крики.
«Попадание в четвертую башню! Пожар!»
«Затопить погреба!»
В отсеках кормовых башен около ста человек. Теперь они все обречены. Спасти их невозможно. Иначе взрыв далеко видать будет, а услыхать и на обоих берегах океана смогут.
«Пожар прекратился. Залпы четырехорудийные».
«Мать их! Куда тройка лупит? Расстреляю командира!»
«Прямое попадание. РЛС вышла из строя».
На поврежденном флагмане РЛС ещё работает. Но бьют только носовые башни. Кормовые развернуты на борт. В этом бою им больше не стрелять.
Над башнями шестерки столб пламени и дыма в пару сотен метров.
«Боеприпасы» — стонет кто-то с какой-то почти суеверной радостью — «Сейчас рванет!»
Не рванула. Прекратила огонь, и выкатилась из строя.
«Каперанг! Оформляйте похоронки на обе башни недомерка! И перевод на берег для командира»
Канонада не стихает. Даже без лупящей хрен знает куда недолинкора тройки, безуспешно борющейся с пожарами шестерки и поврежденным флагманом в эскадре все равно четыре корабля против двух. Дистанция дальняя, и крейсера в перестрелке не участвуют. Младший флагман с авианосца отказывается поднимать самолеты. Докладывает — большие потери в авиагруппе. Докладывает — много поврежденных машин. Докладывает… Трусит попросту.
Второй час канонада.
«Второй тонет. Эсминцы снимают команду».
«Надо думать! По стволы носовой башни в воде сидит!»
Опять вздрагивает тысячетонный корпус. Последний «привет» с погибающего чудовища.
«Конец второму. Крейсера и эсминцы уходят».
«Что первый?»
«Стреляет…»
Выдавлено сквозь зубы.
«Стальные принцессы. Умеют умирать».
И гневный окрик: «Да что там с шестеркой?»
«Подводные пробоины. Хода нет. Большие разрушения».
«Мать их так, где буксиры?»
«Потонула…»
От мирренских снарядов, или просто команда погибающего корабля открыла кингстоны — теперь уже не узнать. А столбы разрывов ещё встают.
«Прекратить стрельбу» — орет багровый адмирал — «Послать эсминцы. Пусть подберут хоть кого».
Хотел бы адмирал повидаться с создателем «принцесс» и их покойными командирами. В безнадежном бою корабли проявили чудеса живучести. Из его семи линкоров вышло из строя три, и ещё неизвестно не придется ли топить флагман.
Так же и со своими конструкторами с удовольствием, и при помощи чего-нибудь тяжелого поговорил бы адмирал. «Принцессы» выдержали десятки попаданий, его же собственный корабль вышел из строя от пары снарядов. Опять похоже в адмиралтействе кто-то мудрил, да перемудрил. Строили корабли как ответ на «императорский гарем». На бумаге выходили корабли сильнее и с лучшим бронированием, правда, не столь быстроходные. А на деле получилось не очень. Вроде бы глава Морской Технической Комиссии Адмиралтейства, принимающей решения о постройке новых кораблей, родственник владельца завода, проект которого МТК был принят, и где корабли и строились. А был ли проект лучшим? Что-то не похоже: взорвавшийся линкор — из этой серии, наполовину вышедший из строя от пары попаданий- то же.
Почти все попадания в мирренские корабли пришлись на первые полчаса боя. Затем, и в этом адмирал не сомневался, на грэдских кораблях вышли из строя радары, а на такой громадной дистанции попасть полагаясь только на оптику практически невозможно. Бой постепенно превращался в расстрел. Но «принцессы»- то стреляли до последнего!
И без того высокое мнение о грэдских кораблях, несмотря на выигранный бой, стало ещё выше: будь здесь вся четверка — неизвестно кто бы рыб кормил.
Хотелось ещё знать адмиралу, какую пару из прославленной четверки он потопил. «Дину» и «Кэретту», или «Кэрдин» и «Елизавету»?
Вскоре вернулись эсминцы. Спасенных оказалось немного — около двухсот человек из более чем полуторатысячного экипажа. У принимавшего пленных офицера болезненно стукнуло сердце. Он слышал тот разговор в рубке. Его мнения не спрашивали, он был полностью на стороне адмирала. И одним из первых увидел, насколько же адмирал оказался неправ!
И значит — какая же беда ещё впереди!
На робе первого поднятого на борт матроса заметен номер. ЛК-36. Тоже и у остальных. А офицер прекрасно знает грэдские аббревиатуры. ЛК-36. Это не «принцесса». Те — НЛК -8-11. Это как раз «Герой войны» и «Слава» собственной персоной.
Были.
Так вот почему залпы были восьмиорудийными!
Первым в мире кораблем с орудиями калибра 410-мм были старые линкоры. Когда-то считались мощнейшим в мире. Годы пошли. Старые бойцы ушли достойно. Есть, есть же у стальных громадин душа. И как же они мстительно злорадствовали умирая!
Но где тогда заговорит главный калибр «принцесс»? На кого обрушаться снаряды, дающие при взрыве воронку размером с футбольное поле?
И принимавший пленных офицер одним из первых понял на кого.
Две эскадры обменялись авиаударами. Потеряли по сколько-то самолетов, но корабли получили лишь незначительные повреждения.
Цель следующей атаки указана однозначно — флагман грэдского соединения. Гигант «Владыка морей». Неизвестно, кто при прошлых атаках посшибал больше самолетов — пилоты с авианосцев, или зенитчики гиганта. По самолетам чудовище лупило даже главным калибром. И небезуспешно. Снаряды с радиовзрывателями давали гигантские облака осколков. Немало самолетов исчезло в этих облаках.
Игнорируя огонь других кораблей, торпедоносцы и пикировщики неслись на линкор. (Истребители сопровождения связали красноносых боем, и жестокая схватка кипела далеко от кораблей). Стрельба теперь была не столь смертоносной. И не от всех торпед смог уклониться гигант. Удар! И встал над бортом столб огня в воды. Почти сразу — второй. Добавили и бомбардировщики.
На одном из торпедоносцев стрелок взял с собой фотокамеру. Подобный бой надо запечатлеть несмотря ни на что. К тому же, во время атаки стрелок в общем-то не нужен. Стрелок не видел, но спиной чувствовал, как вырастает за спиной громада к корабля. Он ощущал вибрацию от стрельбы крыльевых пулеметов. На такой дистанции вполне можно поразить расчеты зениток. Командир экипажа слыл асом. Машина вздрогнула, освобождаясь от смертоносного груза.
С корабля видели, что эта торпеда не пройдет мимо. А самолет пролетел между трубой и мачтой корабля, чуть не зацепившись за стволы зениток.
Стрелок не сомневался, что кадр получится, и принесет ему славу. Накренившийся на борт огромный линкор. Из-за трубы вылит дым, на палубе — пожары. И нажал кнопку в тот момент, когда поднялся выше носовых башен столб воды. Но стволы ещё не всех башен поникли, и чертят воздух трассы. Даже золотая звезда на носу корабля видна! Такой получится кадр! Это не снимок с большой высоты, где и силуэт-то рассматриваешь с трудом. Тут корабль во всей красе. На мгновение даже кольнуло сердце: какой шедевр кораблестроения уничтожаем!
Кадр и в самом деле вышел великолепным. Только стрелку не суждено его увидеть. Хлестнула по куполу очередь ещё живого зенитного автомата. И не выдержало бронестекло. Камера разбилась, но пленка уцелела.
Убит и нижний стрелок. Но командира не зацепило, и ас изящно посадил машину на авианосец, счастливо избежав встречи со спешащими на выручку линкора красноносыми. Столкнись он с ними — и мастерство стало бы бесполезным. Красноносые уже поняли, что их провели и знали, что флагман тяжело поврежден. Они были злы, и даже с половиной боекомплекта могли натворить дел. Бой с истребителями выигран — а бомбардировщики достигли своей цели. К тому же, какой-то не в меру везучий (что б ему в мирренском аду на самой большой сковороде жариться) пилот всадил торпеду в корму авианосцу, так что заклинило оба руля. И ушел ведь, гад. Так что любой обладатель белой шестиконечной звездочки на левом крыле сверху, да на правом снизу крупно рисковал серебристой звездочкой на шлеме, а так же, тем предметом, где шлем обычно располагается.
