Гарлана показала язык, но она также послушно обратила свое внимание обратно на левый фланг небольшой колонны, пробиравшейся по холмистым лугам Лорхэмского округа к свободному городу Кэйлата.
Ей не приходило в голову задуматься о том факте, что такого рода обмен между скромным командиром двадцати человек и командиром трех сотен, что эквивалентно самому младшему лейтенанту или очень старшему унтер-офицеру и майору в империи Топора, никогда бы не допустили в большинстве военных организаций. Она знала, что в других армиях гораздо больше внимания уделяется таким вещам, как отдание чести, стояние по стойке смирно и присвоение званий, но осознание было чисто интеллектуальным, и такие выходки вызывали у нее скорее чувство ошеломленной полутерпимости, чем желание подражать им, поскольку девы войны мало привыкли к такого рода формальностям, привычным в тех других армиях. Большинство из них с откровенным презрением относились к аристократической, основанной на рождении структуре власти в их родовых обществах, а внешний вид и лоск постоянных армий, таких как в империи Топора и империи Копья, наполняли их весельем. Их собственные воительницы были обучены действовать в качестве разведчиков легкой пехоты, стрелков и партизан, и они ценили инициативу и изобретательность гораздо больше, чем бездумное подчинение приказам. Офицеры-девы войны, конечно, были всех вкусов и разновидностей, но сторонников строгой дисциплины было немного, и они редко проявляли себя. Дисциплина поддерживалась всегда, но эта дисциплина опиралась на дух подразделения, который не требовал формальностей, что привело к тому, что не один из их противников недооценил их ... с фатальными последствиями.
К сожалению, за эти годы таких противников было довольно много, учитывая неодобрение, с которым общество сотойи относилось к ним, и были те, кто ни секунды не колебался бы, чтобы ограбить их. Некоторые из этих людей действительно почувствовали бы чувство добродетельного оправдания при наказании такой наглой и неестественной группы женщин, если бы они только могли уразуметь, как это сойдет им с рук, что было главной причиной, по которой Гарлана и ее отряд из шести женщин были здесь, изнывая от жары. Эрлис, с другой стороны, была просто немного старше для такого рода глупостей. Обычно она позволила бы Гарлане заниматься своей обычной работой без оглядки через плечо, но у нее были свои дела в Тэйларе, поэтому она решила присоединиться и превратить поездку в тренировку.
Не то чтобы кто-то относился к поездке легкомысленно. "Рутина" сильно отличалась от "малозначительного", и два больших фургона в середине отряда были доверху набиты припасами и сырьем для мастериц Кэйлаты, особенно для Тиреты, городского стеклодува. Гарлана не знала точно, сколько стоило их содержимое, но вес кошелька, который Эрлис передала их агенту в Тэйларе, был впечатляющим, а фургоны были достаточно тяжело нагружены, чтобы стать настоящей занозой в заднице. Вероятно, это было бы правдой при любых обстоятельствах, но состояние дороги ничуть не помогло.
Грязная колея (даже такое понятие, как "шоссе", заставило бы инженера империи Топора съежиться, а эта лента грязи была немногим лучше проселочной дороги) проходила между высокими стенами степной травы. Хорошей новостью было то, что лето было еще достаточно ранним, и трава не успела превратиться в высушенный на солнце трут, который позже в таком году слишком часто вспыхивал, превращаясь в перекатывающиеся стены пламени. Плохая новость заключалась в том, что сегодня не было абсолютно никакого ветра, а весенние дожди, хотя и хорошо питали траву, не только превратили дорогу в трясину, которая местами казалась бездонной, но и усилили влажность, превратившую покрытое травой дорожное полотно в паровую баню.
Весь эскорт, включая Эрлис, только что закончил помогать возницам и их помощницам вытаскивать оба фургона из очередной выбоины глубиной по колено, полной вязкой грязи, и Гарлане было не до смеха. Как и ее коню, обнаружившему себя запряженным в головной фургон, чтобы добавить свою собственную тягу к усилиям остальных. Мерин не был лучшим примером боевых коней сотойи, которые были гордостью королевства, но он, очевидно, счел роль ломовой лошади намного ниже своей гордости... как он продемонстрировал это одним или двумя возмущенными прыжками, когда она снова забралась в седло.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Гарлана не была наездницей, какой была ее подруга Лиана. Большинство дев войны были пехотинцами, им было удобнее стоять на ногах, чем в лучших условиях в седле, и она родилась в семье йоменов, а не в доме знатного человека. Для нее лошади были просто средством передвижения, способом добраться из одного места в другое, не используя собственные ноги, и в то время как Лиана, несомненно, спокойно отнеслась бы к плохому поведению мерина и действительно наслаждалась, будучи верхом, Гарлана была просто рада, что она не рассталась со своим седлом. Ну, этим и тем фактом, что ее позвоночник, казалось, все-таки не сломался.
Она усмехнулась при этой мысли и стерла еще одну полоску грязи со лба, вытирая свежий пот, и с тоской подумала о своих чари и ятху. Однако похожее на короткий килт чари определенно было не самой удобной одеждой для длительной верховой прогулки. Брюки были гораздо лучшей идеей для этого (еще одна причина предпочесть ноги седлам, мрачно подумала она). Они были, по крайней мере, немного менее оскорбительны для традиционных патриархов сотойи, чем короткое, откровенное, удобное чари (и даже более скандальное ятху!), И в отличие от некоторых ее сестер - дев войны, у Гарланы не было проблем с тем, чтобы быть не конфронтационной во время поездок в города, не связанные с войной, по крайней мере, когда это было необходимо. это можно было сделать, не проявляя слабости. Традиционалистам за пределами таких городов это могло нравиться или не нравиться, по ее мнению, и если бы она путешествовала пешком, то и на этот раз надела бы чари и ятху, и пусть горожане думают все, что им заблагорассудится. Девы войны не собирались пресмыкаться перед чьими-либо предрассудками после их долгой, ожесточенной борьбы за равенство. И все же она должна была признать, что с течением времени Тэйлар стал более привычен и чувствовал себя комфортно с девами войны, чем большинство. По крайней мере, сейчас. Гарлана не собиралась возражать, если брюки, которые она надела по утилитарным соображениям, успокоят любые потенциальные взъерошенные перья где-нибудь вроде Тэйлара. Она не была в восторге от того, чтобы заявлять о себе везде, куда бы она ни пошла, но это не означало, что ей нравилось мокрое, липкое страдание, которое ее нынешний наряд помог ощутить в такую влажную жару.
По крайней мере, верхом на лошади она сидела достаточно высоко, чтобы видеть зеленое море травы, пекущейся под безветренным солнцем. Это было удачно, учитывая тех, кто, как она была почти уверена, где-то там делали все возможное, чтобы подкрасться к ним, и она прикрыла глаза одной рукой, медленно, добросовестно осматривая свою зону ответственности. Пока все шло хорошо, никаких признаков неприятностей, и она удовлетворенно кивнула, затем оглянулась на эти грязные, скрипящие фургоны со смешанными чувствами. Она бы предпочла провести последние пару дней в одной из милых, тенистых казарм стражи Кэйлаты, но у нее был собственнический интерес к большему из двух фургонов, поскольку в нем (среди множества других вещей) была дюжина рулонов ткани насыщенных цветов и фактур, предназначенных для Томары Фелисфрессы. Томара и ее постоянная подруга Силистра были лучшими швеями и портнихами в Кэйлате, и Гарлана заплатила большую часть двухмесячного дохода за отрезок шелка янтарного цвета, из которого должно было получиться ее новое вечернее платье. За счет, размышляла она, ее дохода еще за одну неделю или около того для Томары... чьи умелые пальцы и талант к дизайну стоили бы каждого медного кормака.
Конечно, мой доход был бы немного выше, если бы это был не год моей службы в страже, криво усмехнулась Гарлана. Тем не менее, даже с такими маленькими прогулками, как сегодняшняя, служба в страже не так уж плоха. То есть помимо идеи Эрлис и Равлан о "спокойной" утренней гимнастике!
