и восшедший превыше всех небес, дабы наполнить всё» – Еф. 4, 9-10.
Тема II части начинается ниспадающей (в отличие от I части) квинтой в параллельном c-Moll, ниспадает и далее уступами, вплоть до нижнего до:
Пример №12. Соната №1, II ч.
(Soprano)
Эту «уступчивость» квинт хорошо заметим.
Надтекст этой части определяется Кизером также по подчинению сверху вниз. I часть связывается с надтекстовой характеристикой Бога-Отца (и сотворения мiра). II часть – Бог-Сын, Иисус Христос, Его нисхождение, истощание (кенозис), вочеловечение, а далее – Божественное предведение о грехопадении человека (Адама), предвечный Совет Святой Троицы о ниспослании Сына. В надтексте большое значение имеет так наз. «толкование по ассоциации». С этим явлением и понятием о нём читателю придётся столкнуться и далее. В одном гештальте может происходить сочетание, соприложение, слияние нескольких разных, но взаимосоприкасающихся надтекстов. Нисходящая квинта соль-до есть «Пророчество о Второй сонате», нисхождение Сына Человеческого (соль) к падшему человеку (до).
III часть сонаты №1 почти однозначно связывается Кизером с надтекстовой характеристикой Святого Духа. Именно: в Книге Бытия Бог, творящий мiр, несколько, даже много раз восклицает – «Как это хорошо!» (См. Быт., 1). Так вот: это Он восклицает Духом Святым – Духом Своим Святым радуется, что Его другое, мiр, творимый Им, приобщится Его радости и блаженству. Покойный (увы, увы!) Оливер, можно сказать, «в виде исключения» (ибо многое не принимал!) одобрил эту интуицию Кизера, сказав: «Спасибо». Это слово (спаси Бог) никогда не было у Кина данью вежливости, а всегда выражало искреннюю и горячую благодарность тому, кто мог обогатить его какой-либо дельной мыслью, которую он принимал и ценил. Известный оттенок юмора совсем не «вредит» этому гештальту, напротив – придаёт ему теплоты.
2 соната
Первая соната начинается с одинарного удара баса es (см. пример 1): №1. Вторая соната начинается с двух басовых ударов c1-c (см. пример 4а): №2. Гештальт главной темы I части второй сонаты полностью выведен из темы II части первой сонаты, в чём нетрудно убедиться, сравнив обе эти темы с их квинто-октавными падениями (примеры 4а, 12 и 13). Интуиция Кина великолепна в своей живописной меткости: вон из рая! И Херувим, которого поставил Бог охранять сад Едемский и дерево жизни, потрясает огненным мечом (срв. Быт. 3, 23)! Но умозрение Кизера заслуживает не меньшего внимания: так Бах, объединяя эти две сонаты по принципу парности13, строит сонатный суперцил подобно тематическому собранию, где первые две пьесы в каждой группе пьес (сонатный суперцикл состоит из двух групп-подциклов) представляют собой пару – по сходству или по различию. Здесь сопоставляются II часть первой сонаты и I часть второй сонаты: Бог (Иисус Христос, вторая ипостась Святой Троицы) и падший человек. Да, исполнилось Божие предведение, человек тяжко согрешил, но Бог его не бросает, Он станет человеком и обезвредит грех – так интуиция Кина обретает в этой завершённости и точности надтекста – Бог и Его другое – глубину и основание. Квинто-октавные ниспадания продолжаются в теме и далее, за её девизом, что также нужно хорошо заметить и запомнить (вспомним также II часть первой сонаты):
Пример 13. Соната №2, I часть, тт. 3-4.
Здесь, если говорить языком интуиций О. Кина, Бог-Отец в гневе огорчения бросает Свою раскрытую кверху квинту es1-b1 (I часть сонаты №1) вниз и делает это не один, а три раза во всех голосах, реальных и скрытых. Или это Моисей, возвратившийся с Синая от Бога к вероломному народу, сделавшему идолов, в гневе огорчения разбивает Божественные скрижали… (Исх. 32, 19.)
Как у Баха эта Божественная математика становится надтекстом! Какая прозрачная наглядность! Это бросание Божественных квинт вниз встретится нам и далее; везде оно будет сопряжено с таким надтекстом.
Дальнейшее наполнение этого гештальта аффектом «гнева и смятения в страшной беде» более всего связано с passus duriusculus второй темы (впервые с т. 8 I части), а также с обращением вспять октавного басового мотива, который в этом виде сопровождает ripieni главной темы, а далее – её распространённую разработку в сочетании с некоторыми новыми мотивами. Обращение басового октавного мотива весьма примечательно, так как далее во всём сонатном суперцикле техника обращения не просматривается. Кизер не имеет на основании этого факта каких-либо непосредственных интуиций, но видит в этом обращении фактор парности к сонате №1 (в которой обращение тематизма – явление композиционно-конструктивного гештальта – прямо относится к надтексту – качествованию характеристик Божественного). Необходимо помнить: парность может быть осуществлена не только на мотивном, но на любом другом уровне композиции – жанровом, конструктивном – и иметь непосредственное отношение к надтексту, что и видим: Бог и Его другое – Бог и человек – первая и вторая сонаты.
II часть второй сонаты даёт, быть может, самый сложный, даже до противоречивости, надтекст во всём суперцикле Шести. Противоречие достигает здесь границ некоей антиномии. Но обо всём по порядку.
Трёхчетвертной гештальт этой части и тональность Es-Dur, как это ни покажется странным, дают парность к III части первой сонаты. Такая интуиция видит эту музыку, конечно, в характеристике Божественной: Largo, скорбь Святого Духа о грехопадении человека (особенно с переходом в c-Moll (т. 16 след. и окончание). Бас в первых двух тактах и далее даёт раскрытые кверху триады I части первой сонаты. Это, вне всяких сомнений, Бог. Однако альт в т. 1-4, дискант в т. 9-12, и т. д. представляют совсем другой гештальт: изгибы и извивы змея. Искусителя? Кизер поначалу так и думал, представляя себе здесь сцену искушения первых людей змеем. Но концы не сходятся. (Это и тогда было понятно, но ребус не разгадывался.) В самом деле, в I части Адам уже изгнан, а во II ч. он ещё только искушается? Похоже на Баха? Как же быть? Да, это змей, но не тот, который искусил в Эдеме первых людей. А какой? В помощь призовём Священное Писание. В Книге Чисел повествуется о том, как народ Божий на пути из Египта в землю обетованную стал малодушествовать в пустыне, роптать на Бога и на Моисея, требуя воды и пищи, вспоминая комфортную жизнь в египетском рабстве. «И послал Господь на народ ядовитых змеев, которые жалили народ, и умерло множество народа из сынов Израилевых». Тогда народ раскаялся в своём ропоте и попросил Моисея помолиться Господу, чтобы удалить змеев.
Моисей помолился.
«И сказал Господь Моисею: сделай себе медного змея и выставь его на знамя и… ужаленный,
