– Ага. Камень будет фунтов на сорок примерно. И «онагр» пристрелять надо бы.
– Времени у тебя до вечера, Легионер. Брес!
– Что, уже купаться?
– Да. Ныряй.
Рыжеусый великан сбросил плащ, рубаху и башмаки, покрепче затянул пояс, прихватил любимое короткое копье и пошел, как выразился, «купаться».
– Куда это он? – спросил подобравшийся сзади Блэз.
– На рыбалку.
– С копьем?
– Ты никогда рыбу без удочки не ловил?
– Ловил. Руками.
Ниал с уважением кивнул.
– Эта рыба великовата будет. Даже для рук твоего братца.
– Понятно… – мудрый Филид не стал вдаваться в подробности. – Ладно, что дальше делаем?
– Пока отдыхаем, разве что Легионеру помощь понадобится. Кстати, чего пожевать ни у кого нет?
…Когда огненная колесница Луга прочертила по Узкому морю дрожащую дорогу цвета угасающего костра, из воды почти без всплеска появился Брес. По коже Волнореза в четырех местах словно теркой прошлись, из левой руки выдрали полуфунтовый кусок мяса, от любимого копья оставили только иззубренный наконечник, и даже усы напоминали скорее ржавую тряпку, которой разве что щели в доме конопатить. Однако упрямые искры по-прежнему плясали в синих глазах великана, и он был готов, слегка передохнув, снова ринуться в бой с целой армией подводных чудовищ.
Впрочем, скоро примерно это ему и предстояло – потому что армия подводных чудовищ следовала за Бресом, не очень-то и отставая. И камень из «онагра», расколовший исполинского краба на четыре части, эту армию даже на миг не задержал.
Великий герой с запозданием понял, что, мягко говоря, недооценил то внимание, которое готова уделить его скромной персоне госпожа Моргьен. Но отступать было некуда.
«Говорил же тебе, подальше держись от большой воды, – внезапно раздался в его голове голос Кречета. – Теперь я не сумею помочь. Чересчур много. На сушу выманивайте и молите небо, чтобы они оказались достаточно глупы…»
В эту ночь Ниал вспомнил все баллады о древних временах, о том, как «из пучины морской на решающий бой выходили армады фоморов». И то ли память выбирала самые неприятные моменты, то ли менестрели слегка преувеличили мощь побежденных, дабы еще более возвысить доблесть и силу победителей, – только утро наступило, а великий герой, хоть и чувствовал себя измочаленным веником, был еще жив. Не всем так повезло: от резерва стрелков Динаса Лохланнского уцелели только трое, Бреса все-таки достало одно из чудищ, возможно, то же, что отчекрыжило руку его брату, Керидуэн лежала с пробитым легким, а Ивин вообще не нашли.
Едва осознав ЭТО, великий герой испепелил взглядом приблизившегося Кречета, мгновенно прочел по лицу друида все, что и опасался прочесть, скрипнул зубами и вытер окровавленный клинок о полу широкого одеяния старика.
– Ты отправишь меня туда.
– Куда – туда?
– Куда нужно. Я ее из Аннона верну, если придется.
– Не придется, к счастью для Аннона, – молвил Кречет. – Фоморы ее взяли. Заложницей. Ивин жива и останется живой, пока ты будешь делать то, что тебе приказано.
Ниал бросил меч в ножны, сел на песок и обхватил руками колени. Он боялся. Боялся, что сейчас окончательно выйдет из себя и разорвет кого-нибудь на части. Живьем.
– Каков первый приказ? – процедил он.
– Пожертвовать морю котел Дагды.
…Великий герой стал убийцей, вором и клятвопреступником, но исполнил порученное. Святыня Ллогрис и доброй трети Галлии, дарующий жизнь и бессмертие хрустальный котел упокоился в волнах Западного океана. За голову Ниала жрецы Дагды-Киана пообещали заплатить столько серебра, сколько она весит, но за наградой ни один охотник за наживой так и не пришел.
А великому герою было позволено увидеть Ивин в колдовском зеркале, убедиться, что с ней все в порядке, и получить второй приказ. Принести в дар морю священный дубовый лист из самого сердца рощи грозного Кернанна.
Он исполнил и это, и Рогатый присоединился к охоте на святотатца Ниала вместе со своими Дикими Охотниками. Но охота и теперь не была успешной, а великий герой увидел Ивин еще раз, теперь – без всяких зеркал, лицом к лицу. Они даже успели обменяться несколькими словами, прежде чем слуги госпожи Моргьен уволокли девушку в подводное царство, оставив Ниалу третий и последний приказ.
И приказ этот великий герой исполнил охотно и даже с наслаждением, потому что владычица фоморов потребовала у него голову друида по прозванию Кречет. Означенную голову Ниал притащил на берег Западного океана спустя несколько дней и швырнул ее в удовлетворенно рокочущий прибой, который тут же раздался в обе стороны, открывая коралловую лестницу в морские глубины.
Великий герой шагнул вперед, и воды сомкнулись над его головой.
ВЗГЛЯД СНАРУЖИ
От мертвого смерть отводили семь раз,но жизнь не вернулась к нему.Увидевшим свет отдавали приказ —но не повернулись во тьмуидущие там, где нет места следам,свой рок принимая и срок…Семь сгинувших стран, семь открывшихся ран —пророк, получи свой урок!
«Мы всегда платим за свои ошибки, Кречет, но иногда нам помогают заплатить. Немножко.»
Веки оставались сомкнутыми, словно друид не слышал слов, полных иронии и почти явного издевательства.
«Так трудно поверить, что кто-то соглашается помочь добровольно, без каких-либо угроз и принуждений. Что не надо обещать наград и власти, задумывая при этом, как бы половчее от этого обещания отвертеться, не нарушая своих слов. Что дело решается тихо и мирно, к обоюдному удовлетворению…»
Веки не поднялись и теперь, губы оставались плотно сжатыми. Не было Кречету дел до обоюдных удовлетворений.
«В конце концов, ты получил великого героя, я – подвиги великого героя, сам великий герой стал героем истинным и имеет спокойную семейную жизнь в стороне от приключений, а если ему вдруг станет скучно, жена быстро даст понять, что с нею и детьми гораздо интереснее, чем с дюжиной чудовищ…»
Плотно сжатые губы по-прежнему кривила легчайшая усмешка.
«Великий герой Ниал Длиннорукий, – иронически добавила госпожа Моргьен, которую Кречет звал Моррой. – Спаситель всей Галлии от нашествия завоевателей-фоморов, не говоря уж о двух дюжинах иных мелких заслуг перед человечеством.»
«Видали мы таких спасителей…» – заметил друид.
Мысленно.
Трудновато говорить вслух, когда голова отделена от тела искусным ударом меча, сработанного сгинувшим племенем Dwaergar.
«Видали, во всех видах видали, – согласилась Моргьен. – Впрочем, это обоюдно. Они нас во всех обличьях тоже встречали.»
«И провожали.»
«Да, уж мне-то грех возражать…» – Королеве Моря также теперь непросто было шевелить языком: тонкий, остро заточенный кол как раз пронзил диафрагму и подбирался к легким.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
