Элизабет вдруг захотела как можно скорее оказаться в спальне, преодолела последние ступеньки лестницы, но, словно повинуясь какому-то необъяснимому чувству, повернула не налево, а направо и вошла в широкий коридор, ведущий к комнатам ее предшественницы.
Она прошла мимо двух высоких окон, за которыми бушевала неспокойная ночь, и оказалась у широких дверей. Створки были украшены искусной резьбой и выкрашены в светлые тона, отчего казались почти белыми. В сумеречном свете девушка различила позолоченную дверную ручку и надавила на нее. Ей показалось, что она вступает в запретное королевство. Королевство, где до сих пор правит другая женщина…
И в тот же момент Элизабет почувствовала руку на своем плече. Она вздрогнула от ужаса и неожиданности, ее как будто парализовало: она не могла пошевелиться.
– Элизабет, что ты делаешь тут посреди ночи? – услышала она голос Уильяма.
Напряжение спало так же резко, как и появилось, на ее глазах выступили слезы. Не спрашивая, где был ее муж и почему он так бесшумно появился, она просто кинулась в его объятия и разрыдалась.
– Я так боялась… и потом этот сквозняк… я тебя искала, – сквозь слезы бормотала она.
Уильям заботливо обнял ее за плечи и отвел обратно в спальню.
– Как бездумно с моей стороны было оставить тебя одну этой ночью. Я закопался в документах и потерял счет времени. Прости меня, любимая.
Она тихо вздохнула:
– Наверное, это было глупо… Но у меня было ощущение… как сказать… что леди Изабель, или ее душа, все еще здесь, в этих комнатах.
Он посадил Элизабет на кровать и, приобняв, сказал:
– Чепуха. У тебя нет ни малейшей причины ревновать к мертвой женщине. Завтра я покажу тебе эти комнаты, и мы больше не будем об этом говорить. И когда-нибудь я прикажу очистить эту часть дома. Ты права, это все производит впечатление таинственного ларца…
Он опустил взгляд, а в голосе его звучала горечь. Элизабет погладила его по голове и заверила:
– Мне это не мешает, из-за меня ты не должен ничего менять. Если ты со мной, то все замечательно, – сказала она нежно и поцеловала его.
Она прижалась к нему, но никак не могла прогнать это странное чувство, чувство какого-то ужасного, ночного страха…
* * *
Следующий день выдался солнечным, вода залива мерцала синевой, и события предыдущей ночи казались плохим сном. Уильям, пребывавший в наилучшем расположении духа, разбудил Элизабет ласковым поцелуем, и они вместе составили планы на день.
– На пару дней я вообще забуду про работу, – решил он за завтраком. – Хочу всецело принадлежать тебе. Что ты об этом думаешь? Надеюсь, не надоем тебе за эти два дня.
Она посмотрела на него с деланным осуждением:
– Как ты вообще можешь такое говорить? Я буду безумно счастлива, если мы будем проводить все время вместе.
Он улыбнулся:
– Ты ездишь верхом?
Она кивнула:
– Ребенком я каталась на старой кляче. Надеюсь, я не разучилась.
– Этому нельзя разучиться. Пойдем!
Сэр Уильям отыскал для своей возлюбленной гнедую лошадь, которая была покорной и чрезвычайно легкой в обращении.
Молодожены поскакали по тропинке, которая вела от скал к маленьким деревушкам в живописных полях Уэльса. Первое, что попалось на их пути полчаса спустя, был маленький хуторок Иннинсфри. Уильям и Элизабет устроили небольшой привал, за который девушка была крайне признательна: ее спина наконец-то могла отдохнуть от непривычной нагрузки.
На обратном пути Вандерой был молчалив. По его лицу было заметно, что он полностью погрузился в свои мысли, и Элизабет старалась его не трогать. Она только слегка удивлялась неожиданной смене настроения.
Только когда вдали показался особняк, он нарушил молчание и произнес нечто, взволновавшее Элизабет:
– Я все задаюсь вопросом, будешь ли ты по-настоящему счастлива тут? Может, все-таки лучше вернуться в Лондон? «Буковый замок» не очень хорошее место для жизни. Тем более для тебя.
Она пыталась поймать его взгляд, но тщетно. Между ними вдруг возникла дистанция, которую Элизабет не могла объяснить.
– Но тебе же здесь нравится? Почему мы должны уехать?
Он не отреагировал на ее слова. Она протянула руку и слегка к нему прикоснулась, он вздрогнул и окинул жену диким взглядом.
– Что случилось, Уильям? Я что-то сделала не так?
Она запуталась и не могла понять мужа. Его настроение вдруг переменилось вновь. Он улыбнулся, покачал головой. Взял ее руку и сказал:
– Это из-за комнат Изабель. Такое чувство, что она все еще присутствует там. Должен признаться, я побаиваюсь туда заходить, и это три года спустя!
Она вспомнила о его предложении показать ей восточное крыло особняка и сказала:
– Мы не будем туда заходить, это не обязательно.
– Нет, обязательно, – ответил он таинственно.
Когда некоторое время спустя они поднимались по лестнице, ее рука леденела в его руке. Уильям раздвинул резные створки дверей в стороны. Затхлый воздух заброшенного помещения вырвался наружу. Было темно из-за задернутых штор. Он, помедлив немного, вошел в комнату и открыл окно.
Элизабет еще стояла на пороге. Обстановка комнаты впечатляла! Это был будуар леди Изабель. Огромные гардины ниспадали до самого пола. На стенах были белые шелковые обои. Толстый ковер тоже, да как, собственно, и все в этой комнате, был белого цвета. В убранстве будуара доминировало огромное зеркало в золотой раме в стиле барокко. Зеркало покрывал толстый слой пыли, которую не вытирали, видимо, все эти три года. Элизабет едва могла различить свое отражение. На туалетном столике также покрытые слоем пыли лежали жемчуга, серьги, кольца, кулоны. Маленькое зеркальце на туалетном столике было треснувшим. Трещинки паутинкой расходились из самого центра, будто бы в него кто-то со всей силы запустил чем-то тяжелым. В противоположной стене комнаты была еще одна дверь, которая вела в гардероб. Сквозь приоткрытые створки виднелись ряды шкафов. Посреди комнаты стояла шикарная кровать, которой позавидовала бы любая голливудская звезда: ее венчал балдахин из невесомого шифона, на покрывалах – причудливый орнамент, вышитый золотой нитью. У комнаты было только одно лишь предназначение: служить королеве. Вновь Элизабет почувствовала себя маленькой и незначительной посреди всего этого великолепия: каким образом она может заменить эту женщину?
Она посмотрела на Уильяма, вновь погруженного в свои мысли. Он оглядывал комнату, как-будто видел здесь все впервые. Глубокая печаль отразилась на его лице.
«Он ее все еще любит, – думала Элизабет подавленно. – Интересно, как дошла до душевной болезни леди Изабель? Ведь у нее было все: и богатство, и роскошь, и муж, который ее боготворил».
Вдруг в голове девушки совместились две картинки: первая – из ее кошмаров, а вторая оказалась… этой самой комнатой, что она видела перед собой. Элизабет вновь, как в том сне, услышала страдающий голос, увидела пустой дом и почувствовала присутствие человека, ей угрожавшего. Тихий стон ужаса вырвался из ее горла, отчего Уильям содрогнулся. Он будто пробудился ото сна: сделал несколько резких шагов ей навстречу и схватил за руку.
– Что случилось, дорогая? – спросил он обеспокоенно.
– Я… не знаю.
Она подумала, не рассказать ли ему про кошмары, которые ее мучают уже больше полугода. Поколебавшись пару мгновений, она начала свой рассказ:
– Такое чувство, что есть какая-то связь между этим домом и мной, хотя я и не знаю, какая.
Элизабет поведала мужу про ужасные сны и про то, что комната во сне – один в один будуар леди Изабель. На лице Вандероя не дрогнул ни один мускул, пока говорила Элизабет. Разве что недовольство и неприязнь можно было прочесть в его глазах.
– Что все это значит, Элизабет? Почему ты мне рассказываешь этот бред?
Его гипертрофированная реакция напугала девушку:
– Я всего лишь хотела… Ну ты же меня сам спросил, – сказала она смущенно.
– Избавь меня от этих глупостей, – повысил он голос. – И вообще, довольно. Пойдем вниз.
Она тихонько последовала за ним, чтобы не вызвать вновь его гнева. Элизабет не могла понять, почему муж был так груб и резок.
Уильям молча скрылся в своем кабинете. По всей видимости, об идее несколько дней не работать и провести с молодой женой он забыл.
Элизабет была разочарована. Она нерешительно топталась в холле и не знала, чем себя занять.
– Могу ли я быть вам полезной? – раздался голос миссис Бакстер рядом.
Девушка не сразу ответила, тогда миссис Бакстер подошла сама и сказала доверительным тоном:
– Он ее никогда не забудет, это судьба. И вам это никак не изменить.
Прежде чем Элизабет успела молвить хоть слово в ответ, Бакстер уже скрылась из виду, а девушка так и осталась стоять посреди холла.
* * *
В Уэльсе наступила весна. На буках набухали почки, в парке появились первоцветы. Воздух потеплел, и птицы начали вить гнезда.
Несмотря на изменения природы, Элизабет переживала период одиночества и сомнений. В их браке, который так счастливо начался, происходило что-то непонятное. Точнее, не происходило ничего. Это пугало Элизабет, поскольку она знала, что теперь не принадлежит самой себе и находится целиком во власти Уильяма. Она чувствовала, что муж порой тайком наблюдает за ней. Он часами сидел в своем кабинете, все чаще отлучался из усадьбы по разным поводам и никогда не рассказывал, куда он ездил и зачем.
