Она снова поднялась на цыпочки и принялась высматривать экипажи слева от себя. Как было бы хорошо, если бы она могла каждый день ездить в кебе, подумала Пруденс, но тут же отогнала от себя безумную мысль. Желать невозможного – бесполезное занятие, и все же в такие дни, как этот, искушение было слишком велико. Если бы только она могла уйти от мадам и найти лучшее место. Если бы она могла позволить себе не работать. Если бы она была богата…
Громыхание колес справа предупредило Пруденс об экипаже, выезжающем из-за угла. Опасаясь быть забрызганной, она отскочила на тротуар, уронила зонтик и толкнула стоявшего сзади человека. Шикарная карета проследовала мимо совсем близко. Понимая, что нельзя избежать неизбежного, Пруденс подняла над головой корзинку, оберегая то, что в ней лежало, отвернула лицо в сторону, и ее тут же окатило водой из лужи.
– Ой! – Она посмотрела вниз, на платье – красивая юбка в бежевую и белую полоски оказалась забрызгана грязью – хуже не придумаешь. Добравшись до дома, ей придется стирать одежду, иначе грязь въестся и лучшее платье, в котором она работает в салоне, будет испорчено. Тогда ей придется купить у мадам новое платье, оплатив его стоимость из зарплаты. А это значит, что следующую неделю ей придется работать еще больше, чтобы покрыть разницу. Ей показалось, что весь мир вдруг обрушился на нее, появилось глупое желание зарыдать.
Но Пруденс лишь пробормотала одно из любимых ругательств Марии, подобрала зонтик и окликнула извозчика. Свирепо отбившись от двух отталкивающего вида мужчин, пытавшихся влезть в кеб вперед нее, она устроилась на сиденье и поехала домой.
Прежде чем доехать до дома на Литтл-Рассел-стрит, где она жила, Пруденс три раза засыпала и просыпалась. Она заплатила извозчику и вошла в дом с единственной мыслью: скорее застирать платье и лечь в постель, но, оказавшись в холле, обнаружила, что быстро добраться до кровати ей не удастся.
Сразу за дверью ее поджидала домовладелица, миссис Моррис, которая, должно быть, увидела ее из окна.
– Вас ждут, – сообщила ей немолодая женщина, закрывая дверь, пока Пруденс пристраивала на настенную вешалку зонтик, с которого капала вода. – Это джентльмен, – добавила хозяйка оживленным шепотом. Лицо ее выражало жгучее любопытство. В ее приличном пансионе для женщин мужчины появлялись редко и всегда вызывали всеобщее возбуждение и разговоры.
Но Пруденс слишком устала, чтобы эта новость взбудоражила ее, притом она точно знала, что это какая-то ошибка. Она была обыкновенной девушкой двадцати восьми лет от роду, работающей двенадцать часов в день в таком месте, где ее окружали только женщины. Мужчины никогда не посещали ее, потому что у нее не было знакомых мужчин.
– Кто он?
– Он назвался мистером Уитфилдом, он ожидает вас уже около часа. – Хозяйка осмотрела Пруденс. – Господи, посмотрите на свое платье! Наверное, вам следует переодеться.
Пруденс не собиралась обрекать себя на такие хлопоты из-за незнакомца. Потянув за ленты шляпки, она сняла влажное фантазийное сооружение из соломки и повесила его на крючок, после чего заглянула в гостиную. Там на диванчике сидел немолодой джентльмен с ухоженной остроконечной бородкой. Его котелок, прекрасный фетровый котелок, лежал рядом, а руки были сложены на набалдашнике палки из эбенового дерева с золотым узором. У его ног стоял черный кожаный портфель. Встретившись с Пруденс глазами, он вежливо улыбнулся, Пруденс же отпрянула назад.
– Я никогда в жизни не видела его, – шепнула она, начиная расстегивать пальто. – Что ему от меня нужно?
– Он говорит, что специально проделал весь путь из Америки, чтобы встретиться с вами, но отказался сказать почему. – Круглое лицо миссис Моррис сморщилось в тревоге. – Пруденс, дорогая, может быть, вы отвечали на предложения?
Пытаясь собраться с мыслями, она не понимала, о чем говорит миссис Моррис.
– Предложения?
– Ну, когда ищут жен, вы знаете, – зашептала в ответ немолодая женщина. – Американские джентльмены всегда помещают объявления в наших газетах. У них там, кажется, не хватает женщин. – На ее лице наряду с беспокойством появилось выражение неодобрения. – Вам, конечно же, хотелось бы выйти замуж. Все молодые женщины хотят замуж, а в наши дни так трудно найти мужа, но Америка слишком далеко. И еще, дорогая, если женщина отвечает на объявления, скорее всего это жесто…
– Я не отвечала ни на какие объявления, – перебила ее Пруденс, хорошо знавшая, что порой это единственный способ вставить словечко, если начинает говорить миссис Моррис. Она повесила пальто рядом со шляпкой. – Не могу вообразить, зачем ему понадобилось видеть меня.
– Предложить ему чай?
Пустой желудок Пруденс болезненно сжался, напоминая о том, что она голодна, однако девушка отказалась:
– Не думаю, что в этом есть необходимость.
– Но, Пруденс, сейчас самое время, скоро пять часов. А он выглядит таким респектабельным и учтивым господином. По крайней мере, из вежливости следует предложить чай, сандвичи и кекс.
Пруденс сглотнула слюну.
– Миссис Моррис, вы знаете, я на голодной диете, – сказала она, героически сопротивляясь соблазну.
– Вы, девушки, всегда на диете, настолько заботитесь о своей фигуре, что отказываетесь хоть что-то положить себе в рот. Не понимаю, почему я вообще забочусь о питании в этом доме. Но морить себя голодом, чтобы талия была не больше двадцати дюймов, – это вредно для здоровья, дорогая.
Чтобы добиться такой талии, Пруденс пришлось бы сидеть на голодной диете до конца своих дней. Ее тело, по-видимому, не желало становиться таким, каким того требовала мода, потому что, несмотря на ее постоянные усилия похудеть, талия у нее упорно оставалась на цифре, соответствующей числу ее лет. Она провела руками по бокам, разочарованно признавая, что корсет так же туго стягивает ее, как всегда. Два дня без еды, а потом парочка канапе с крабами и несколько булочек в салоне, расстроено думала она, и нисколечко не стала тоньше.
– Хорошо, пусть будет чай, – согласилась Пруденс.
– Мы с Доркас займемся этим. – Домовладелица пошла искать служанку, а Пруденс упрятала подальше чувство вины за свою гастрономическую нестойкость и вошла в гостиную.
Джентльмен приятной внешности, с тронутыми сединой волосами поднялся при ее появлении.
– Мисс Босуорт?
– Да, я Пруденс Босуорт. – Опытным глазом она отметила, что его платье пошито у отменного портного. Сразу стало понятно, что перед ней преуспевающий господин. Немножко франт, решила она, увидев гардению в петлице и его покрытую узорами палку.
– Меня зовут Элиот Уитфилд, – сказал он, с поклоном подавая ей визитную карточку.
