заголовки общенациональных газет, то убийство семьи Отеро почти не привлекло их внимания. Неожиданно для себя я усмотрел в этом параллель с профессиональными спортсменами, всегда желающими выступать на больших аренах Нью-Йорка, Чикаго или Лос-Анджелеса. Я предположил, что ВТК обижен недостаточным интересом прессы к его убийствам и разочарован, что живет в таком медийном захолустье.
В конце концов я извлек папку под заглавием «ВТК» из стопки аналогичных психологических портретов, подготовленных за последние несколько лет. Сам документ занимал три страницы, а в прикрепленном сопроводительном письме говорилось: «Качество прилагаемого анализа определяется качеством предоставленной исходной информации. Кроме того, может оказаться необходимым полностью переработать этот анализ, если появятся новые сведения — например, увеличится число жертв, будут получены новые вещественные доказательства или научные данные».
Я перекатился на кресле к рабочему столу и разложил эти три страницы. Начав чтение написанного мной несколько лет назад, я и сам будто вернулся в недалекое прошлое.
СЕРИЯ УБИЙСТВ. УИЧИТО. Убийства Душителя ВТК — результат воплощения его фантазий. А именно фантазий о том, что впервые в жизни он приобретает важное и доминирующее положение. Это неполноценная личность, ничтожество, приобретающее господствующее положение путем совершения преступлений. Теперь ВТК чувствует себя человеком, получающим запоздалое признание. На его неполноценность указывает то, что даже в своих преступлениях он неоригинален. Душитель подражает другим известным убийцам, например Сыну Сэма. Выражения, которые он использует (в письмах), по большей части позаимствованы из недавних публикаций в детективных журналах.
Ваш подозреваемый отрешен, одинок и замкнут в себе. По всей вероятности, не имеет каких-либо устойчивых связей с окружающими и ведет одинокий образ жизни, в котором преобладают упомянутые выше фантазии и магическое мышление. Его убийства являются попыткой обрести почет и уважение. Он боится всех, в том числе самого себя. Не следует ожидать, что у него были хоть сколько-нибудь удовлетворительные отношения с женщинами, возможно даже, он никогда не вступал в нормальную гетеросексуальную связь. Если не убивает, то испытывает сильную боязнь собственной «ненормальности»; отсюда идет на убийство, чтобы справиться со своим расстройством в попытке вырваться из плена фантазий. Таким образом, следует ожидать, что он снова будет убивать и делать это по сложившемуся шаблону. Жертвами могут становиться как мужчины, так и женщины, одновременно милые и коммуникабельные. Они оказываются в безвыходном положении, когда он делает их полностью беззащитными. Жертвы олицетворяют его собственную беспомощность и безнадежность. Его жизнь была непростой. Возможно, в биографии присутствовал распад семьи. Его растила деспотичная мать, непоследовательная в наказаниях. Он лишился отца в юном возрасте, возможно, из-за развода или в связи со смертью. Вполне вероятно, его растили приемные родители.
В школе подозреваемый был посредственным учеником. В то же время ему хорошо удавалось срывать уроки непристойными выходками и шутками. Манера изложения в заявлениях дает основание предположить, что у него есть опыт военной службы и/или он энтузиаст полицейской работы. Вероятно, в прошлом были проблемы с полицией, например, из-за драк и/или взломов и проникновений (ВиП). При наличии ВиП очевидно, что он прихватывал с собой предметы, не имеющие особой ценности. Делал это скорее из стремления получить фетишизируемый предмет одежды или удовольствие от совершения преступления с минимумом улик. Возможно, в прошлом ВТК занимался вуайеризмом и арестовывался за это. Своих жертв находит в районах, где можно тщательно рассматривать дома, не привлекая внимания. Кроме того, жертвы живут там, где есть простые пути отхода, например, парк, где можно спрятаться от полиции.
Убийства импульсивны и не спланированы тщательно. Он выбирает жертв произвольно. Нередко люди подобного типа хорошо разбираются в различных механизмах. Страдают бессонницей, и поэтому им бывает трудно удержаться на одной работе. Такому человеку крайне важно контролировать себя и свое окружение. Хотя уверенности в себе прибавляется, он все еще застенчив, углублен в себя, асоциален и обособлен. Обычно таких воспитывают крайне строго и религиозно.
В части стратегии противодействия не следует делать никаких заявлений относительно состояния психики убийцы. Другими словами, нельзя дать возможность СМИ налепить на него ярлык «убийцы-психопата». Если это уже сделали, в своей деятельности лучше всего ориентироваться на убийцу, а не на специалистов-психиатров. Любые пресс-релизы должны недвусмысленно заявлять, что его нужно задержать и привлечь к ответственности, а не лечить, если пресса уже изображает так. Подобный подход может понизить тревожность убийцы относительно собственного психического здоровья и в то же время укрепит его чувство вины, не дав возможность оправдываться перед самим собой психической болезнью и невменяемостью.
Продолжительные периоды между убийствами могут объясняться его отсутствием в данной местности из-за военной службы, учебы, тюремного заключения или лечения в психиатрической больнице. Таким подозреваемым, как ваш, бывает свойственно посещать заведения, где отдыхают полицейские, чтобы подслушать разговоры об их деле. Более того, приходят на место преступления и наблюдают за работой следователей и сбором улик. Все это тешит их самолюбие и наполняет чувством собственного превосходства. Убийца может даже позвонить в полицию и предоставить информацию.
В данном случае вам на руку тот факт, что его подведет собственный избыточный эгоцентризм. Он может поделиться информацией о деле с приятелем или знакомым в пабе. Может даже изобразить из себя сотрудника, работающего по данному делу. Если Душитель ВТК читает детективные журналы, то, вероятно, заказал себе «полицейский значок», который носит с собой. Может использовать его для проникновения в дома жертв. Вероятно, «случайно» показывает его при любой возможности (например, оплачивая выпивку в пабе). В вашем городе его удерживает собственный эгоцентризм, и, вероятнее всего, он продолжит убивать.
Это чтение разбередило нервы. Разумеется, записка — лишь краткое изложение того, что я рассказал полицейским из Уичито в 1979-м в телефонном разговоре сразу после отправки материала по почте. Я был твердо убежден в точности описания, но при этом постоянно спрашивал себя, не упустил ли нечто важное и правильно ли расставил акценты. Бремя ответственности было колоссальным.
Подготовить аналитический материал, способный действительно помочь полиции решить их задачу, не так просто, как может показаться, и обучение этому занимает не один год. Говоря точнее, я считал молодых специалистов экспертами только после пяти лет всестороннего обучения и аналитической работы. Самое главное, нельзя просто механически повторить полицейским то, что те уже знают.
Мои психологические портреты крайне редко занимали больше пяти страниц текста. Я всегда заканчивал их просьбой связаться со мной, никогда не включая рекомендации по активным методам поимки преступников, — опасался, что написанное может просочиться в прессу.
Но в данном случае решил, что лучшим применением знаний будет разработка активных мероприятий по выманиванию убийцы на свет божий. Слишком давно он манипулировал полицией и
