Ворвалась в квартиру, застала маму, плачущей в гостиной. Она держала Тимошу на руках, как младенца. Слезинки-алмазы капали на любимую шерстку.
— Нет!
— Ему совсем плохо. Не может толком пошевелиться. Мы теряем Тима. Я не готова, дочка! Не сейчас! Еще и Дима не отвечает на звонки, когда сильно нужен, — мама разрыдалась еще сильнее.
Тяжело дышать. Отчаяние беспощадно душило крепкой хваткой, не оставив шанса на спасение. Нина налила в стакан воды, пролив мимо половину кувшина. Облокотилась на стол, безуспешно пытаясь продышаться. Руки не дрожали, их трясло, как при конвульсиях. Закрыла глаза, медленно вздохнула, расправила плечи. Сейчас она в ответе за здоровье мамы, ребенка и любимца. Нина обязана позаботиться обо всех, сделать для них все необходимое. Времени на эмоции нет, как и на раздумья.
— Тебе нельзя нервничать. Маленькому плохо от твоих слез. Выпей воды. Я вызову такси и свожу Тимошу к ветеринару.
— Поеду с тобой.
— Ни в коем случае. Тебе необходим покой. Отправляйся в кровать. Позвоню, как будут новости.
— Я не больна, а беременна. Ясно сказала: еду.
— Мам, не стоит. Как бы беды не случилось.
— Закажи машину, одеваюсь.
Завернули кота в плед. Он не шевелился. Лишь иногда приоткрывал глаза, полные боли и надежды. В них были самые настоящие слезы. Любимец страдал, мама вцепилась в него и беззвучно плакала. Сердце Нины под атакой ножевых ранений. Раз, два, три удара насквозь. Выносить их становилось нестерпимо трудно. Отвернулась к окну, незаметно промакивая глаза.
— Здравствуйте, мы без записи. Нашему котику плохо, помогите! — в панике торопила администратора ветклиники Нина.
— Проходите в кабинет, врач сейчас подойдет.
Гладили Тимошу, покачивали, ласково шептали. Нина держала их с мамой, приговаривая на повторе: “Все будет хорошо, другого не дано”. Только не верила сама себе. Маленькая надежда на спасение все-таки теплилась где-то глубоко в душе, но разум твердил обратное. Катастрофа неизбежна. На пороге горе. Прогнать его нельзя. Время неумолимо. Перед ним все бессильны.
Доктор сосредоточенно провел осмотр. Вколол Тиму успокоительное. После многочисленных экспресс-анализов и УЗИ Нину с мамой пригласили в кабинет.
Выражение лица ветеринара не предвещало добрых новостей. Он опустил глаза, теребя в руках карандаш. Тянул время, как мог, не решаясь произнести вслух свой приговор: “Мне очень жаль, но я не волшебник. Чуда не случится. Вашему коту ничем нельзя помочь. Но сейчас он страдает от сильной боли…” Доктор запнулся под напором горюющих глаз. Следующие слова отнимут у Нины частичку души. Не верилось в происходящее. Принимать его не хотелось, как и слышать трагический вердикт.
“Рекомендую провести эвтаназию и не мучить животное”, - еле слышно закончил ветеринар.
Настало время принимать решение. Отец по-прежнему не отвечал на звонки. В коридоре клиники мама покачивалась с котом на руках. Расставаться с ним отказывалась. Девушке самой не хотелось прощаться. Не представляла жизни без своего друга детства. Как она будет спать ночами без любимого тарахтения и мягких объятий? Нина застонала.
“Вадим, отец рядом? Скажи, чтобы прямо сейчас ехал в ветклинику. Беда”, - отправила и зажмурилась.
Папа приехал через полчаса, мрачно взглянул на нас и обнял всех разом. Сидели и молчали. Дмитрий осторожно высвободил еле живого Тимошу из маминых крепких объятий. По очереди поцеловали его в мордочку.
“Прощай, Тима. Беги по радуге. Скоро боль пройдет, станет легко и хорошо. Всегда будем помнить и любить тебя, дружочек”.
Вадим 4.
Время перевалило за полночь. Дома находиться было невыносимо. Нина сидела на скамейке у подъезда. Город засыпал, но только не она. Вокруг тишина. На душе пустота. Шевелиться не хотелось, как и разговаривать с кем-либо.
Обвела туманным взглядом окрестности, посмотрела вверх. Небо усыпано миллиардом звезд, величественное, незыблемое. В голову полезли философские размышления о суровых законах Вселенной, когда в кармане завибрировало. Природное женское любопытство вынудило взглянуть на экран. Новое сообщение в мессенджере. Вадим… Прежней радости не было.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Спишь?
— Нет.
— Как ты?
Отвечать не стала. Не время для поиска остроумных фраз. Режим флирта отключен, значит, и разговор с Вадимом невозможен. Она воспользовалась его привычкой прерывать разговор на полуслове. И нисколько не тревожилась. Будь, что будет.
— Не молчи. Чем занята? — настойчиво спрашивал собеседник.
— Созерцаю ночное мироздание.
— Глубокомысленно.
- *смеющийся смайл* — ерунду написала.
— Где же на тебя снизошло озарение?
— Кто бы мог подумать, что наш двор может стать местом подобных размышлений.
— Ты одна?
— Да.
Вадим снова оффлайн. Пожала плечами и убрала телефон. Не придала значения бессмысленному диалогу. Мнение мужчины в данный момент не волновало. Он волен делать любые выводы. Наверное, теперь его интерес угаснет. Может, оно и к лучшему.
Продолжила любоваться бескрайним, загадочным небом. По народным приметам звездное небо летом к ясной и солнечной погоде. Открыла браузер и погрузилась в чтение легенд о созвездиях. Правда, вникнуть в суть не всегда получалось. Смысловая ниточка то и дело выскальзывала и терялась. Приходилось каждый раз заново искать ее.
Не сразу заметила тихий шум двигателя возле себя. У подъезда остановился черный внедорожник внушительных размеров с тонированными по кругу стеклами. С учетом времени выглядел он зловеще. Лучше зайти в подъезд — сработал инстинкт самосохранения. Собиралась вставать, когда переднее пассажирское окно опустилось. Ненадолго ослепил свет салона, водителя разглядеть получилось не сразу.
— Прыгай, прокатимся немного, — скомандовал Вадим. Нина послушалась.
— Как ты нашел меня?
— Не раскрываю своих информаторов, — заговорщически шепнул мужчина.
— С этим предателем будет отдельный разговор, — недовольно пообещала Нина.
— Не рада меня видеть?
— Повременю с ответом.
— Почему хмурая?
— Настроение грустное.
— Рассказывай, что произошло. Не отвертишься все равно.
— Любопытство покоя лишило?
— Понятно.
Вадим включил музыку с телефона. Тихая и спокойная мелодия саксофона наполнила салон. Они плавно тронулись и поехали. Куда? Все равно. Нина утонула в кожаном сиденье. От забытья очнулась, когда мужчина протянул ей стаканчик: “Держи. Чай с мятой”. Девушка благодарно взглянула на него. Больше ни слова. Лишь дорога, музыка, огни ночного города и чарующий аромат мужского парфюма и кожи. Когда выехали на загородную трассу, вопрос возник сам собой.
— Куда едем?
— Боишься?
— А стоит?
Вадим лишь улыбнулся, глядя вперед. Примерно через пятнадцать минут остановились у придорожного кафе.
— Люблю здесь перекусить, отправляясь в дорогу. Просто и вкусно. Подожди и будет тебе радость.
Чай закончился, начинало клонить в сон, когда Вадим вернулся с пакетом пирожков: “Выбирай. Набрал разных, отменная выпечка, как у бабушки в деревне”. Ели дружно, с аппетитом и удовольствием. Ночной попутчик был прав — вкуснотища. Воздушные, сдобные, румяные и масляные пирожки были плотно наполнены начинкой. Нине попался с картошкой. От наслаждения сводило скулы. Она и не подозревала, как голодна.
События прошедшего дня стали казаться кошмарным сном. Возвращаться к реальности не было желания. В этот миг девушка ощутила забытый покой и легкость. Сонливость спала. Она понемногу оживала. Наконец-то до нее дошло, что она сидит в машине заботливого Вадима, который тактично старается привести ее в чувства. Он узнал, что девушка в унынии, одна на улице ночью, и примчался ее спасать. Как приятно. Определенно такое поведение что-то да значит. Нина подумает об этом позже.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
На обратном пути Вадим осторожно продолжил расспрос.
— Готова поделиться? Что стряслось-то?
— Разве тебе интересно? Мы же мало знакомы.
