не сдала вас в детский дом.
– Ну не сдала, что ж мне теперь всю жизнь ей ноги мыть и воду пить?!
– За что вы так не любите свою приёмную мать?
– Я не люблю? Кто это вам сказал? Мишка, что ли?
– Вы сами своим поведением.
– Просто она достала меня! Аркаша, учись! Аркаша, возьмись за ум, пока не поздно! Аркаша, иди работать! Аркаша, то, Аркаша, другое! – передразнил он голос покойной Селивановой.
– А вы не хотели ни учиться, ни работать?!
– Ну не хотел! И что?
– Ничего, кроме того, что вы продолжали жить на её деньги.
– Какие деньги?
– Которые она выдавала вам каждый месяц.
– Значит, Мишка всё-таки проболтался.
– У полиции и кроме Мишки есть источники.
– Источники у них есть. Ха! Ну да, перечисляла она мне деньги на карточку. – Аркадий с вызовом посмотрел на следователя. – Но это были не деньги, а так, кошкины слёзы, чтобы только с голоду не сдох.
– А она что, обязана была кормить вас до вашей пенсии?
– Да вы хоть знаете, сколько у неё бабла?!
– Расскажите, узнаем.
– На эти деньги вдесятером можно было сто лет жить, ни в чём себе не отказывая. – Аркадий сверкнул на следователя обозлённым взглядом.
– Но вы-то к этим деньгам отношения не имеете, – делано-равнодушно проговорил Наполеонов.
– Как это не имею, – взвился Аркадий, – когда я её сын?!
– Уже сын? – усмехнулся следователь.
– Сын, сын, она меня усыновила!
– Значит, вам было недостаточно денег, выдаваемых Ириной Максимовной?
– Недостаточно! – горячо подтвердил Селиванов и добавил: – Недостаточно – это мягко сказано!
– Тогда почему вы сами не устроились на работу?
– Я, на работу? – Аркадий поперхнулся и вытаращил глаза на следователя.
– Вы, на работу, – подтвердил Наполеонов.
– Я это, я, может, философ по жизни. Вот Диоген сидел себе в бочке, и никто его не трогал.
– Ну это ещё как сказать. И, ко всему прочему, Диоген не требовал денег у кого бы то ни было.
– Он вам это сам сказал? – усмехнулся Аркадий. – Лично?
Наполеонов проигнорировал неумные остроты подозреваемого, думая о том, задержать его или пока рано. Решил пока ограничиться подпиской о невыезде.
– Прочитайте и подпишите протокол допроса.
– Зачем читать, господин следователь, я вам и так верю, – оскалился Аркадий. – У нас же в полиции работают только кристально чистые люди. Как это говорил товарищ Дзержинский, «холодная голова, горячее сердце и чистые руки». Кстати, а где у вас его портрет? Нетути? На свалку истории выбросили? – продолжал веселиться Селиванов.
– И вот это, – сказал следователь, пододвигая ему бумагу.
– Что это?
– Подписка о невыезде.
– Так вы что же, – скорчил обиженную мину Аркадий, – вы что же, думаете, что я садист? Изувер?!
– Селиванов! Подписывайте и выметайтесь!
– Я этого так не оставлю, я…
– Вы хотите, чтобы вас задержали прямо сейчас? – невинно поинтересовался Наполеонов.
С Аркадия моментально слетела вся спесь.
– Ничего такого я не хочу, – буркнул он. И поставил свою подпись.
– Давайте ваш пропуск, я подпишу.
Выхватив из рук следователя бумагу, Селиванов не удержался и дурашливо раскланялся.
– Будьте любезны. Благодарствую.
– Идите к чёрту!
– Зачем же так грубо? А ещё что-то про интеллигентных людей говорили.
Наполеонов с пребольшим бы удовольствием хорошенько врезал подозреваемому, но, увы, не положено.
Глава 5
Оперативник Ринат Ахметов, получив задание от Воеводиной поговорить с сожительницей подозреваемого с целью установления его алиби, отправился в магазин готовой одежды на Щелканова, 21а.
Магазин находился в одном из спальных районов города в старом сером здании на первом этаже. С первого взгляда было ясно, что магазин рассчитан на покупательниц со средним достатком.
В торговом зале находились три девушки. Одна из них, увидев Рината, сразу направилась к нему и с доброжелательной улыбкой спросила:
– Вы хотите что-то приобрести для жены?
Ринат покачал головой.
– Для мамы или подруги? – продолжала улыбаться девушка. – У нас широкий выбор.
Ринат уже прочитал на бейджике, что девушку зовут Клавдией, поэтому проговорил:
– Клава, мне бы с Людмилой Горбунковой поговорить.
Краем глаза Ахметов наблюдал за двумя другими девушками, они о чём-то шептались и тихо посмеивались.
Девушка смешно наморщила носик, озорно стрельнула глазами и спросила:
– А вы ей кто?
– Капитан Ринат Ахметов, – представился он и показал своё удостоверение.
Клавдия, утратив к нему интерес, крикнула через весь зал:
– Мила! К тебе тут из полиции пришли!
Две другие девушки сразу стали серьёзными, и одна из них, блондинка хрупкого телосложения, сразу направилась к нему.
– Я Людмила Горбункова, – сказала она, подойдя, – а что, собственно, случилось?
– Где бы мы могли с вами поговорить, не привлекая внимания посторонних?
– Да, какие же они посторонние, – начала говорить девушка, но, увидев выражение лица Ахметова, произнесла: – Ну, что же, идёмте, – и пошла в сторону одной из дверей. Ринат последовал за ней. Вскоре они оказались в маленькой захламлённой комнате. Девушка скинула с двух стульев лежащие на них платья, сарафаны и что-то ещё. На один стул она села сама, другой пододвинула Ринату.
– Садитесь, пожалуйста. Так о чём вы хотели со мной поговорить?
– Вам знаком Аркадий Селиванов?
– Да, это мой парень. А в чём, собственно, дело?
– Вы живёте вместе?
– Вы что, из полиции нравов? – усмехнулась девушка.
– Нет, я из отдела по расследованию убийств.
– Убийств? – лицо девушки вытянулось. – Но при чём здесь я и Аркаша?
– Убита приёмная мать Аркадия Селиванова.
– Что?
– Её напоили снотворным, потом утопили в ванной и плюс ко всему ещё и вены на руках перерезали.
– Этого не может быть! – Девушка закрыла рот рукой и заметно побледнела.
– Однако это так. Поэтому, Людмила Анатольевна, мне нужно поговорить с вами.
– Просто Мила, – пролепетала Горбункова непослушными губами.
– Хорошо, – согласился оперативник, – просто Мила. Где вы были… – он назвал дату – с одиннадцати вечера до двух ночи.
– Дома, – удивилась девушка, – где же я ещё могла быть в это позднее время.
– А Аркадий Селиванов?
– Тоже дома.
– Он никуда не отлучался вечером в тот день?
– Ну, он ушёл из дома часов в семь.
– Куда?
– В «Кармелиту», как обычно.
– Это что?
– Типа ночного клуба.
– И до одиннадцати он уже вернулся? – не поверил оперативник.
– Да, вообще-то он планировал пробыть там дольше, но что-то у него не заладилось. Вот Серый его и привёз домой на своей колымаге в девять вечера.
– Серый – это кто?
– Сергей Понамарёв. Они типа дружат с Аркашей.
– Аркадий часто бывает в этом клубе?
– Частенько, – неохотно признала Горбункова.
– Ночной клуб, насколько мне известно, удовольствие не из дешёвых? – вопросительно проговорил Ринат.
Девушка вздохнула.
– Так он там и спускает все деньги, что ему мать на карточку кладёт.
– И вы не возражаете?
– А что я могу поделать? – беспомощно пожала плечами девушка.
– Например, выставить его из своей квартиры, – не удержался оперативник.
– И остаться одной? – грустно улыбнулась она.
– По-моему, такая симпатичная девушка всегда может найти себе парня.
– А вы не слыхали, что на девять девчонок… – расстроенно заметила Мила.
– Как же, слышал, – кивнул он, – только данные сведения устарели. Теперь уже подсчитано, что в вашем возрасте парней больше, чем девушек. И женщин становится больше, чем мужчин, только после пятидесяти.
– Неужели? – оживилась Мила. – Я не знала.
– Скажите мне, где находится этот клуб «Кармелита»? – попросил Ринат.
Она продиктовала адрес.
– А вы уверены, что Аркадий в этот вечер больше не покидал квартиру?
– Конечно, уверена. Он пьян был в стельку. Спросите у Серого,
