— Ну или коров там подоить?
— Очень далеки.
— В крайнем случае, конюшни вычистить, у вас же есть конюшни?
— Вы современные конюшни когда-либо видели?
— Какое это имеет значение?
— Да… так, к слову спросил. Так видели?
— Знаете, ассаэн, я организатор праздников, а не специалист по парнокопытным! — гордо ответила я.
— Это кони парнокопытные? — едва слышно полюбопытствовал генно-модифицированный.
«Нет, вы!» Но вслух я, конечно, произношу совсем иное:
— Оставим детали, я предлагаю вам совершенно потрясающее развлечение…
— Конюшни чистить вручную? — вскинув бровь, попытался уточнить Джерг.
— Ага! — торжествующе возвестила я.
— Зря перевел такое дорогое противоядие, — угрюмо пробормотал ассаэн.
— Так не вы же чистить будете!
— Уже веселее…
И тут я выдаю:
— Только представьте такую картинку — девушки с вилами вычищают конюшни!
Он скривился.
— А потом с одной из этих потных и воняющих навозом я буду проводить романтический ужин?! Меня уже тошнит!
— Да что вы вечно договорить не даете! Помоются девушки после конюшни!
И тут на лице высокородного такое выражение появилось — я даже рот от удивления открыла… и тут же закрыла. А Джерг хитро так спрашивает:
— А вы, девушки, мыться любите, да?
— Э…
Мерзопакостное выражение сменилось хитрющей ухмылкой:
— Кажется, у меня в усадьбе проблемы с водоснабжением.
— И давно? — уже понимая, о чем он, хмуро спросила я.
— С сегодняшнего дня!
— А вы с вашим дядей случайно не родственники? — интересуюсь еще более хмуро, так как вспомнился ассаэн Джерг-старший и вот такое же его выражение при словах, что таэпереместитель сломается.
— Причем близкие, — заверил Джерг-младший. — А готовить ваши модели умеют?
— Нн… нне надо…
— Вот ведь незадача, — высокородный совсем повеселел, — у меня и повар с сегодняшнего дня заболел.
— Это уже издевательство! — возмутилась я.
— И виовизоры все накрылись… — продолжил строить планы отмщения высокородный.
— А инфосеть? — уже не надеясь на чудо, спросила я.
— И даже освещение вырубается с заходом солнца, — да, генно-модифицированные мстят с размахом… впрочем, это я и ранее знала.
— Жестоко, — грустно мне так.
— У вас в комнате будет и вода, и доступ в инфосеть.
— Но справедливо!
— Не сомневался. — Джерг похлопал по ящерке, и та пошла резвее. — Вечером оговорим, какие испытания будем проводить на девушках. От вас жду конструктивных предложений.
— Угу… — опять спать хотелось.
Вообще давно заметила, что хронический недосып действует на организм как океанские волны во время прилива: состояние сонливости то накатывает, то откатывает, а в итоге накрывает с головой… кажется, я почти достигла данной стадии.
— Вы меня слушаете? — решил уточнить Джерг, едва я носом уткнулась в него и вообще перестала демонстрировать признаки активности.
— Ошень унимательно, — позевывая и устраиваясь поудобнее, ответила я.
— Что, ночь была жаркая? — насмешка в его тоне несколько… разозлила.
— Да… — я снова зевнула, — поимели меня массово и разнообразно, впрочем, ваш дядя превзошел всех…
Наверху раздался скрежет, затем высокородный тихо выругался и гневно сообщил.
— Избавьте меня от подробностей вашей личной жизни!
В этот момент ящерица остановилась, я огляделась и поняла, что мы прибыли, почему и ответила весьма радостно:
— С удовольствием. Задачу поняла, приступаю к исполнению!
И с этими словами я бодро спрыгнула с ящерки… упала, зарылась носом в каменную кладку дорожки и решила потерять сознание.
* * *
В нос, который был словно замороженный, ударил отвратно-бодрительный аромат какого-то медикамента — пришлось стремительно открывать глаза… чтобы тут же их закрыть.
— Где я? — вопросила я слабым голосом, все еще пытаясь отойти от видения белых стен и потолка, что наталкивало на определенные мысли.
— В коровнике, — ответили мне подозрительно знакомым голосом.
Хм… это наталкивает на следующий вопрос:
— Кто я?
— Только не это, — простонали все тем же очень знакомым голосом.
Что-то внутри было очень радо этому его отчаянию, и я догадывалась, что это ликует моя природная вредность… здравствуй, родимая, сколько же лет мы не виделись.
— Она не могла потерять память! — раздраженно заявил кто-то, чей голос слышала впервые. — Это не та травма, при которой могут возникнуть подобные последствия!
— Кто знает, — все так же, не открывая глаз, протянула я, — человеческий мозг полон тайн и загадок…
— Да бросьте, леди! — этот кто-то незнакомый явно разозлился. — Пока я вашу носопырку восстанавливал, стало понятно, что у вас было как минимум две операции по изменению ее формы.
— Чьей формы? — не поняла я.
— Носопырки!
— Это научный термин такой? — от удивления я глаза открыла, села на кушетке неожиданно огромных размеров и к тому же жесткой и уставилась на тощего высокородного, который возмущенно взирал на меня. — Так это термин?
— Нет! — взревел…
— Кстати, а вы кто?
— Ветеринар! — этот мужик в белом халате какой-то нервный.
— Расслабьтесь, — я ласково улыбнулась индивиду. — Нервные клетки восстанавливаются слабо и…
Недоделанный высокородный простонал, повернулся и, поклонившись обнаружившемуся рядом с кушеткой Джергу, устало произнес:
— Леди в порядке, можете отправлять ее работать.
Я проигнорировала его заявление, разглядывая представившуюся взору комнату… палату… коровник, короче. Все тут было белое и большое, явно для рогатых приспособленное, за стенкой мычали коровы, а белый свет слепил.
— А почему вы принесли меня в коровник? — поинтересовалась я.
Высокородный поднялся, протянул мне руку и помог спуститься с лежбища, в процессе моего сползания и обнаружения ногами пола пояснил:
— Потому что асэрд Ларвэйн единственный представитель медицины, находящийся в моем поместье.
Асэрд — бракованный, правильнее будет сказать «младшая ветвь», но фактически это бракованный высокородный. Таких обычно уничтожают еще в младенчестве, впрочем, если высоки умственные показатели, то физическими пренебрегают и оставляют жить. М-дя, асэрда вижу не в первый раз, но такого внешне реально бракованного — впервые.
— Очень приятно познакомиться, асэрд Ларвэйн, — я улыбнулась ветеринару и протянула руку.
В ответ меня окатили ледяной волной презрения, синие глаза словно изгваздали меня в отходах жизнедеятельности, и урод в белом халате демонстративно отвернулся. Минута молчания, в процессе которой заставляю себя сдержаться, — не в первый раз получаю такое демонстративное пренебрежение со стороны высокородных. Вообще, есть одна особенность — чем выше высокородный по положению и чем он значимее, тем более прост в общении. Например, оба ассаэна Джерга явно обладают не только деньгами и положением, но также и властью, и потому в общении с любыми слоями социума они демонстрируют дружелюбие и властность, но не превосходство. А вот такие ничтожества, как этот Ларвэйн, пытаются возвыситься, унижая людей, которых априори считают ниже по рождению и по положению. Так что мне не привыкать, и потому убираю руку, продолжая вежливо улыбаться.
