Она из Последнего табуна. Она самая младшая. И ей никак нельзя ничего забывать, особенно про маму.
Эстрелла остановилась и обернулась, поглядев на четырех лошадей за спиной себя. Шкуры их блестели и лоснились, движения были пронизаны грацией и силой. Казалось, даже ноги на глазах становятся длиннее и стройнее, по мере того как из мышц уходит память о старых вычурных аллюрах, придуманных людьми. Хвосты и гривы развевались на ветру, глаза сверкали, чутко вздрагивали изящные уши…
Они знают! Они чувствуют то же, что и я. Мы возвращаемся домой!
Глава пятая
Отлив
Почти перед самым рассветом лошади отправились исследовать дальний конец острова. Бесконечный песчаный пляж обрывался довольно неожиданно: сразу за ним начинался узкий пролив, на той стороне которого – они хорошо это разглядели – лежала земля. Большая Земля. Лошади нюхали воздух и недоуменно фыркали. Эстрелла прислушивалась к шумному дыханию своих собратьев и гадала: что же их удивило? Неужели они тоже уловили аромат далеких трав?
Селесто поджал губы и раздул ноздри. Эстрелла ткнулась носом ему в плечо.
– Селесто, ты чуешь запах… такой… свежий и сладкий?
Молодой жеребец недоуменно посмотрел на свою спутницу.
– Сладкий? Нет, я чувствую только соль.
– И больше ничего?
– Ничего.
Эстрелле очень хотелось, чтобы все почувствовали аромат трав – она была уверена, что это сплотит их, превратит в настоящий табун. Однако в данный момент кобылку больше волновало другое. Как пересечь пролив? Вель аромат травы доносится именно оттуда, с большой земли. Снова плыть? Снова подвергаться опасности?
Она сказала, обращаясь к Эсперо, стоявшему ближе всех:
– Мы должны как-то перебраться.
Жеребец покосился на маленькую лошадку.
– Надо – значит, переберемся.
– А… а как же… как же…
– Акулы?
– Да!
Он фыркнул.
– Пролив вроде довольно мелок. Вряд ли глубже нашего роста.
– То есть акулы сюда не заплывут? И мы сможем пересечь его по дну?
Эсперо на минуту задумался, тряхнул гривой.
– Может быть. Надо подождать. – Он пристально посмотрел на Эстреллу. – Ты знаешь, куда идти?
Дрожь пробежала по спине кобылки. Как рассказать о том, что она увидела в гаснущем взгляде матери? Как описать легкую тень сладкого запаха неведомых трав? Ее не провоцировали – ей просто задали вопрос. Вряд ли ее спутников волновало, куда именно они двинутся. Только Эсперо беспокоился за Анжелу и Корасон – они слишком привыкли к жизни с людьми.
Эстрелла повернулась к остальным, стоящим чуть поодаль у кромки воды, и сказала:
– Мы с Селесто не знаем вкуса мундштука во рту. Наши спины не ведают тяжести седла. Мы понятия не имеем, сколько весит королева, принц или падре.
– Вы могли бы научиться! – воскликнула Анжела. – Вам… вам пришлось бы научиться!
– Мы не хотим! – фыркнул Селесто.
– Не груби! – одернул его Эсперо. Шагнув к Анжеле, жеребец заглянул ей в глаза: – Неужели тебе действительно хотелось бы, чтобы они узнали, что такое мундштук? Мундштук больно ранит, помнишь? Он не позволяет нам думать.
Он произнес это очень мягко, и на старую кобылу его слова явно произвели впечатление. Эстрелла потянулась к ним обоим; дыхание ее шевелило Анжелину гриву, с которой до сих пор осыпа́лись кристаллики соли.
– Анжела, мы не хотим учиться тому, чему насильно учили вас, потому что нас ждет кое-что лучшее.
– Что же? – вскинула голову Корасон.
– Дом! – негромко ответила Эстрелла. – Наш дом.
Корасон выглядела озадаченной.
– Ты имеешь в виду родину первых берберийских лошадей, наших предков?
– Еще раньше! – ответил Эсперо за Эстреллу.
«Откуда он знает?» – удивленно подумала молодая кобылка.
– Тресни мои копыта, вы говорите о древних арабских конях? – недоумевала Анжела.
– Раньше, гораздо раньше! – не выдержала Эстрелла, вспомнив образ маленькой лошадки, который мама передала ей в последнюю минуту. – Я говорю о самом древнем, самом первом нашем доме. О заливных лугах со сладкой травой, где мы снова сможем стать самими собой.
Анжела растерянно оглянулась по сторонам, словно боясь произнести следующее слово:
– Свободными?..
Эстрелла, Селесто и Эсперо одновременно кивнули.
Серый жеребец ударил копытом.
– Мы подождем, пока отступит вода, и тогда сможем перейти пролив по дну!
Потянулось ожидание. Все, кроме Эстреллы и Эсперо, дремали или лениво паслись. Если они не слишком устали, лошади спят стоя, просто перенося весь свой вес на крепкие бедренные кости.
Меж тем темнота окончательно выдохлась, и мир стал серебристым и дымчатым. «Предвкушение рассвета!» – с восторгом подумала Эстрелла.
Мама была права. Масть Перлины была точно такого же цвета, дымчато-серебристого, как и эти последние минуты перед рассветом. Эстрелле казалось, что в нежной дымке занимающегося утра можно даже купаться. Ей внезапно стало хорошо и спокойно. Вдруг что-то в проливе привлекло внимание кобылки, и она в восторге воскликнула, толкнув Эсперо плечом:
– Смотри, в воде что-то блестит!
Лошади встрепенулись, разбуженные ее восклицанием. Корасон заметила:
– Это отлив. Вода уходит, дно обнажается.
– Неужели это земля двигается?
– Земля не двигается. Просто вода отступает.
Эстрелла вспомнила свой ночной бег. Тогда каждая новая волна забиралась на берег все дальше; теперь вода проделывала обратный путь.
Ярко-розовые и лиловые облака затянули горизонт. Они походили на развевающиеся хвосты и гривы лошадей, скачущих вдоль моря.
– Мы можем идти! – воскликнула Эстрелла, осторожно ступая вперед, на оголившееся песчаное дно пролива. Остальные потянулись следом.
Когда они уже вошли в воду, странный, тревожный запах ударил им в ноздри. Лошади прижали уши и зафыркали. На том берегу, на отмели, полускрытые песком, лежали странные темные предметы, и от них исходил запах опасности. Эсперо занервничал.
– Они пахнут смертью, но они живые!
– Кто они такие? – спросила Эстрелла.
Она ощущала растущий внутри ужас. Точно такое же чувство вызывала стремительная белая тень под водой.
Одно из существ шевельнулось, стряхнуло песок – и широко разинуло жуткую пасть, полную острых устрашающих зубов.
– Крокодилы! – взвизгнул Эсперо.
Он встречал этих хищников на Первом Острове, в болоте близ долины. На его глазах один из них почти целиком проглотил новорожденного жеребенка.
– Назад! Назад! – кричала Анжела.
Селесто била дрожь. Он присел на задние ноги, не в силах сделать ни шагу.
Эстрелла зажмурилась и раздула ноздри, пытаясь вызвать в памяти сладкий запах трав… А потом яростно и звонко крикнула:
– Нет! Мы не можем!
– Но почему? – спросила Корасон.
– Мы не можем повернуть назад! Мы в самом начале пути!
Молодая кобылка вся дрожала, но не от страха, а от возбуждения. Анжела недоверчиво смотрела на нее. Никто не решался двинуться вперед. Тогда Эстрелла глубоко вздохнула – и шагнула на песчаное дно. Песок впереди зашевелился, будто вскипел: крокодилы вылезали на поверхность.
Внезапно лошадка почувствовала, что Эсперо рядом с нею.
– Они нас учуяли.
Хищники поползли быстрее; теперь были видны их короткие мощные лапы. По суше они, огромные как бревна, передвигались довольно неуклюже. Плоские бугристые головы поднимались, ловя запах лошадей.
– Мы можем обогнать их! – сказала Эстрелла, почуяв, что остальные идут следом. – Посмотрите на эти дурацкие короткие лапы! Они никогда нас не догонят. Мы можем лягаться. Мы можем их перепрыгнуть.
Она помедлила и добавила:
– На нас больше нет седел, нет мундштуков. Мы вольны сам выбирать свой путь.
Эсперо коротко заржал и ударил копытом.
– Она права! Нас ничто не удерживает, нами никто не управляет. У нас больше нет хозяев. Мы свободны!
Эстрелла сделала еще несколько шагов, но остальные медлили.
Они не пойдут, пока я не встану впереди.
И тогда лошадка сорвалась в галоп.
Она неслась, словно закатное облако, летящее по ветру. Черные грива и хвост развевались, как флаг на мачте корабля. Добравшись до противоположного берега, Эстрелла просто перелетела через двух крокодилов. Хищники яростно завертелись, распахнув ужасные пасти. В мозгу кобылки на мгновение встала жуткая картина – нога Мамиты, исчезающая в алой от крови воде. Нет! Нельзя! Нельзя об этом думать!
Эстрелла вновь взвилась в воздух, перепрыгивая крокодилов. Остальные лошади с громким ржанием устремились за ней.
Разъяренные хищники щелкали зубами и в бешенстве били хвостами, взрывая фонтаны песка. В следующее мгновение Эсперо услышал звонкое щелканье, напомнившее ему удар хлыста. Он обернулся – и увидел, как брызги крови летят на розовый от восхода песок.
– Селесто! – отчаянно закричал Эсперо.
Это была кровь молодого жеребца. Один из крокодилов мощным хвостом задел его и сбил с ног. Селесто неимоверным усилием тут же вскочил на ноги, ударил нападавшего хищника копытами и взвился в воздух. Эсперо видел, как кровь заливает голову жеребца.
