Неожиданно радист приступил к передаче сводки и прервал разговор. Его мерный, лишенный интонаций голос несколько минут дублировал в микрофон комбинации цифр зашифрованного текста. Гости сидели и терпеливо ждали. За всё время никто не проронил ни слова. Закончив сеанс, радист сделал отметку в электронном блокноте и вновь углубился в прослушивание эфира.
Тэйлор затушил окурок, помассировал затылок и, стараясь избегать нацеленных на него взглядов, стал излагать дальше.
— Так вот, старик рассказал, будто ночью видел светящийся диск, который лежал на земле подобно перевернутому блюдцу. Сначала он сверкал, изменял форму, вытягивал вверх и в стороны шевелящиеся щупальца, а затем погас. Какое-то время над ним сияла широкая, вполнеба радуга, яркая и контрастная. Еще Гартнер успел заметить, что разбросанная у костра утварь, одежда и его руки засветились мертвенно-зеленым фосфорным светом, а с деревьев посыпались искры. Но самое главное, на диске… старик клянется, что не врет… на диске был начертан… черный крест!
Да, чутье не подвело Хесли. Внезапный вызов к Рейдеру, спешно сформированная комиссия со столь странным уклоном, перелет в этот медвежий угол и даже то, что довелось узнать ранее, похоже, лишь прелюдия к событиям куда более эксцентричным. Да, они понимали, что произошло какое-то нестандартное событие. Но то, что сообщил Тэйлор…
— Черный крест! — воскликнул или скорей даже простонал доктор Ланке. — Боже мой! Это предел абсурда… потолок нелепицы! Признаюсь честно, я ожидал всего. Как это ни трудно, сумел себя настроить на самое сверхнеожиданное. Пусть это будет метеорит… комета… что угодно! Одно это уже способно поставить на уши научный мир. Но крест!
Он бессильно развел руками, запыхтел, словно кузнечный мех, и снова налился жаром.
— Нет, это невозможно! Тут даже приземление корабля с инопланетянами может показаться не более странным, чем выпавший зимой снег! Нет, и еще раз нет!.. Старик перенес потрясение и на этой почве стал заговариваться. Да и не удивительно. Бедняга! Теперь я понимаю, почему он принял вас за святых. Находясь в плену дикарских суеверий, он вообразил, будто перед ним явилась сверхъестественная сила. А недалекое воображение дорисовало в помутившемся сознании церковный крест и вызвало иллюзию реальности начитанных местным пастором библейских сцен.
— Мы тоже сначала не поверили, — устало возразил Тэйлор. — Думали, бред выжившего из ума бродяги. Я уже говорил об этом. Но дело в том, что старик, болтая о чем угодно, всякий раз описывал крест с удивительным постоянством. Я имею в виду внешний вид, размеры, форму… Кроме того, это не совсем то, что вы думаете.
Он начертил на обрывке бумаги фигуру наподобие парашютного купола, а из ее центра, за пределы, вывел вверх и в стороны три расходящихся луча и один короткий вниз. На фоне купола образовался пересекающий его крест с длинными ветвями и укороченным основанием.
— Вот что видел Гартнер, — сказал Тэйлор и передал набросок Блэкфорду.
— Больше напоминает крылья ветряной мельницы с обрубленной нижней лопастью, — отметил профессор после того, как старательно перенес рисунок в блокнот.
— За точность изображения не ручаюсь, но, по его словам, крест выглядел именно так.
— Очень интересно, — сказал Блэкфорд и передал бумагу остальным.
— Но вы сами-то представляете, что всё это значит? — не унимался Ланке. — Мистика, да и только! Диск… блюдце… крест!.. Тарелка с инопланетянами!.. — Он нервно засмеялся. — Хотел бы я видеть выражение лица полковника Рейдера, когда он получит сообщение, что нами обнаружен неопознанный объект, украшенный не иначе как магическим крестом.
— Успокойтесь, доктор! — попыталась утихомирить его Джесси.
Но Ланке, похоже, завелся не на шутку.
— Помилуйте! — в сильнейшем волнении вскричал он. — Как я могу быть спокоен, когда подобное заявление способно вызвать шквал идеологического суесловия! Нас поднимут на смех, если мы всерьез примем байки старого болтуна, а потом всех скопом отправят в сумасшедший дом!
Он вдруг представил злорадное лицо профессора Таубе. Мысль о том, что Таубе, узнав о таких подробностях, непременно станет его высмеивать или, пуще того, распускать всякого рода небылицы, только сейчас пришла ему в голову.
«Черт возьми! — лихорадочно подумал он. — Теперь мне ни за что не выпутаться из этой скверной истории!»
— Перестаньте же, наконец! — не выдержал Блэкфорд. — Сколько можно твердить одно и то же! Сначала хорошенько думайте, а потом говорите. Вы слышите, Питер? Думайте! Пора бы уже привыкнуть к неожиданностям. Сами видите, какой сегодня денек. И без того ясно — «Объект» по многим параметрам не соответствует ни одному из известных науке примеров. К тому же я полностью разделяю мнение господина Тэйлора и тоже считаю, что одно лишь воображение Гартнера не могло создать такой картины.
Он поднял над головой блокнот, развернул его так, чтобы всем было видно, и уже спокойным голосом сказал:
— Обратите внимание на рисунок. Если продолжить дугу купола с двух сторон вниз, то при желании можно получить одну из геометрических фигур: будь то овал, эллипс или обычный круг. Разве удивляет кого краешек луны или солнца над горизонтом в ясную погоду? По виду они тоже не отличаются от перевернутого блюдца. Гартнер вполне мог находиться в такой точке, откуда видел всего лишь верхнюю часть вспышки и принял ее за диск. Поэтому нельзя исключать, что в его словах есть определенная доля истины.
— А черный крест, по-вашему, тоже правда? — с издевкой спросил уязвленный замечанием Ланке.
— Пока не знаю. Давайте лучше разбираться от известного — по порядку и по существу.
Мелвин с уважением следил за профессором, отдавая должное его проницательности. Как легко и просто он находит ответы на неожиданные, а главное, совершенно неразрешимые с его точки зрения вопросы. На память пришли похвальные слова Рейдера в адрес экспертов, и от этого он почувствовал себя уверенней. «Судя по всему, их споры только помогают нащупывать дорогу в дебрях неопределенности, — подумал он. — Сейчас главное — стронуться с места, а там, глядишь, наступит и мой черед». Он закурил и, решив без необходимости не вмешиваться, приготовился слушать дальше.
Слова попросила Джесси.
— Господин майор! А что еще говорил Гартнер? И, кстати, где он сейчас?
— Главное я изложил, — ответил Тэйлор. — К сожалению, светлый промежуток в его памяти оказался недолгим. Вскоре он опять стал бредить. Думаю, не обошлось и без повышенной дозы радиации… — Он наморщил лоб, припоминая. — Кажется, говорил о таинственной притягательной силе креста. Она неудержимо тянула его к диску и не давала возможности сопротивляться… О каком-то терновом венце, якобы надетом на его голову демонами… Вспоминал свою жизнь, какой-то самолет, аэродром и еще целый ряд вещей, не имеющих связи с интересующими нас вопросами. Потом ему дали снотворное и отправили в госпиталь. Запись разговора затребовал Центр. Вот, пожалуй, всё, что я могу добавить. — Он замолк и покосился на Мелвина, как бы извиняясь за скудность сведений.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
