В таком приподнятом настроении и окрыленной перспективой счастливого будущего меня и застал Миша. К его приходу я заказала Мохито и для него.
– Кайф! – откинулся Миша на спинку стула с довольной улыбкой, осушив добрую половину бокала. – Когда уже эта жара закончится?
– Не гневи бога, Мишка! Пусть подольше будет тепло, а то знаем мы, каким бывает сентябрь.
Сама я его считала самым капризным месяцем в году – вот только было жарко, как ночью могут ударить заморозки. Ну это если образно…
– Ладно, ты мне зубы-то не заговаривай. Рассказывай, с чего это мы с тобой теперь пара? – облокотился Мишка на стол, внимательно глядя мне в глаза.
Больше всего хотелось отвести взгляд, но я этого не сделала. Мишка заслуживает если не всю, то большую часть правды.
– Потому что вчера я вернулась домой поздно, в вечернем платье и под шафе, – вынуждена была признаться я.
– Так… Очень интересно. И откуда же ты вернулась?
– Со светского аукциона, – вздохнула я.
– Чего?.. – округлил глаза Миша. – И что ты там делала?
– Торговалась за лот. За картину…
– Гелька, ну ты не перестаешь меня удивлять! – повысил голос мой друг, и на нас обратили внимание все посетители кафе.
– Мишка, ну не ори ты, ради бога! – прицыкнула я на него.
– Ты сказала, картину? – понизил Мишка голос чуть ли не до шепота, ложась на стол грудью. – Нафига она тебе? И ты разве в этом… шаришь?
Так и пришлось мне набрать в грудь побольше воздуха и проговорить на одном дыхании:
– Того мужика из пивного бара помнишь?
– Этого надутого мажора? Ну помню… Гель, только не говори?.. – он замолчал, осуждающе глядя на меня.
Но стыдно мне не было, ведь я всего лишь выполнила свою работу. О чем и сообщила другу.
– Сколько, говоришь, он тебе заплатил за это? – после паузы уточнил Миша.
Я снова назвала сумму.
– И ты считаешь, что простое участие в аукционе может столько стоить? Сколько же ты отвалила за лот?
И это я озвучила, ввергая друга в шок. Он даже на какое-то время потерял дар речи. Я же вдруг и сама поняла, что плохо прочувствовала детали, что все случилось слишком быстро. Цена лота на самом деле была невероятно высокой. Даже мой гонорар по сравнению с ней казался смешным.
– Гель, ты не понимаешь, что все это дурно пахнет? Ну нафига ты с ним связалась?! Я же просил тебя…
– Миш, ну все же закончилось хорошо.
– А ты уверена, что закончилось? И уверена, что хорошо?
Теперь я уже ни в чем не была уверена.
– Ладно, Миш, дело сделано. И я стала немного богаче, – деланно весело улыбнулась я. – Вот сегодня могу угостить тебя обедом, – подмигнула другу. – Ну а для моего брательника ты теперь мой парень, помнишь?
– Блин, Гель… Что-то мне теперь за тебя страшно, – не унимался мой друг.
– Мишка, ну у меня же есть ты! – рассмеялась я. – Забыл уже, когда последний раз за меня морды бил?
Как бы там ни было, несмотря на все сомнения и страхи, наш обед с Мишкой прошел просто замечательно. По молчаливому согласию мы решили больше не говорить о грустном. И даже договорились в следующие выходные куда-нибудь вместе сходить. Например, в театр. Ну а что? Одно полезное для себя я вынесла с аукциона точно – в культурной жизни общества я была полным профаном. И этот пробел я решила восполнить.
Глава 10
Лишь через две недели безуспешных поисков работы до меня дошло, что уволили меня с волчьим билетом. Ах Марина Викторовна! Вот же зараза! Из-за какого-то двоечника, а точнее, его папаши она решила испортить мне жизнь? Ну ладно, не жизнь, но карьера моя точно была под угрозой.
Куда я только не ходила, на какие только вакансии не откликалась, и везде ответ был один – я им не подхожу. Нет, формулировки, конечно, отличались. Вакансий временно нет, штат укомплектован, физики нам не нужны… Но смысл оставался прежний – не нужна была им я.
Когда отчаяние уже почти накрыло меня с головой, я даже решилась было пойти в ту элитную школу, где еще не так давно честно трудилась на благо современных детей, чтобы выяснить отношения с директрисой. Пусть бы она мне в глаза сказала, чем так сильно проштрафилась, раз она очернила мою репутацию.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Но поразмыслив на досуге, я пришла к выводу, что ни к чему не приведет выяснение отношений, что придется-таки мне изменить собственную жизнь. Пусть и на время… Отказываться от любимой физики навсегда я не собиралась. Ведь совсем не обязательно работать в школе и с целым классом. Можно заняться репетиторством, в конце-то концов. Да и по образованию я хоть и была физиком, но не педагогом.
– Слушай, ну почему ты такая упертая?! – в который раз за последнее время возмутился Миша. – Ну не получается у тебя самой… так есть же люди, которые в силах помочь.
– Миш, люди – это твой папа? – усмехнулась я. – Ты себе не разрешаешь помогать ему, а меня пытаешься склонить на путь слабости. Найду я работу, не сомневайся, просто пока не получается… – не сдержала я тяжкого вздоха.
Мы с другом пересеклись вечером, как делали почти каждый день. О данном себе обещании поднять собственный культурный уровень я не забыла, и сегодня вот мы собирались посетить какую-то художественную выставку. А пока забежали в кафе перекусить. Мишка весь день работал, а я моталась в поисках работы. Оба были голодные как волки.
– Почему сразу папа? Как будто у меня других связей нет…
И это тоже было правдой – в силу своего характера, с кем он только не был знаком. В каких только кругах не вращался. Пару дней назад мы с ним даже посетили светскую вечеринку какого-то новомодного дизайнера. И оказалось, что с дизайнером этим Мишка не просто приятельствует, а дружит. Раньше я за ним ничего такого не замечала. Впрочем, раньше я была занята по большей части собой и Тёмкой. Да и работа съедала почти все мое время. Порой я даже размышляла на тему, что не сильно-то и хочу возвращаться в школу, что надо бы рассмотреть возможность работы фрилансером. Но в моей профессиональной нише такой вид деятельности пока еще считался малоприбыльным. Этим можно заниматься, разве что, в качестве подработки.
– Миш, давай договоримся – если у меня и через неделю ничего не получится, я обращусь к тебе за помощью, – предложила я компромисс.
– Ловлю на слове! – обрадовался мой верный друг.
На выставке было неожиданно оживленно. Вот уж не знала, что современная живопись пользуется таким спросом. Хотя, мне-то откуда знать, если эту часть жизни я только открывала для себя.
Народ плавно перетекал по большому залу. Официанты обносили гостей напитками и неприхотливой закуской. Я же пока не находила для себя ничего интересного во всей этой мазне.
– Как, говоришь, называется это направление? – обратилась я к Мише, когда мы оба с умным видом застыли перед огромным полотном с буйством красок и минимум сюжета. Ну так думала я.
– Кажется, живопись действия, – с умным видом изрек Миша.
– И что это такое? – посмотрела я на друга.
– Вот это, – важно указал он на мазню.
– Понятно, что это, – невольно рассмеялась я. – А что собой выражает эта живопись?
Миша призадумался, а потом и вовсе шокировал меня:
– Кажется, ничего.
– Как так?! Совсем-совсем ничего? – мне даже показалось, что он надо мной издевается.
– Гель, ну а что может такое… выражать? – с сомнением посмотрел он на картину.
И в этот момент наше уединенное созерцание было нарушено вмешательством извне.
– Например, танец художника в процессе творения…
Я резко обернулась, расслышав знакомый голос. Рядом с нами стоял и улыбался никто иной, как Гаврилов собственной персоной. О том, что могу встретить его на выставке, я как-то не подумала.
– Этот вид искусства еще называют бесформенной живописью, – продолжал он просвещать нас с Мишкой. Лицо же моего друга, как успела подметить, каменело на глазах. А вот Гаврилов смотрел исключительно на меня. – Художник словно входит внутрь своего полотна, когда разбрызгивает краски. Подобная техника называется дриппингом. Первый применил ее, как и изобрел Джексон Полок…
