был в борделе? – строго спрашивала Мария Игоревна.
– Мам, пап, мы тут собрались со мной воспитательную беседу провести, а не разжигать семейные междоусобицы, – напомнил Макс.
– С тобой уже все решили, – подытожил отец, – главная мысль, которую ты должен понять, что портить приличных девочек нехорошо. Всегда есть более доступные способы утолить свой плотский голод. А на чистых девушках, у которых была до тебя незапятнанная репутация надо сразу жениться и чтоб по любви и один раз на всю жизнь, а иначе это паскудство. Ну и не забывай про уголовную ответственность, если уж совсем терпения нет, выбирай стажисток. Вроде все, – на несколько секунд отец задумался, и продолжил, – и про контрацепцию не забывай. Анализы сдавать у матери строго раз в полгода. Ясно?
– Ясно, – улыбнулся уголком рта Макс.
– Свободен, отпустил отец.
Макс по лестнице отправился в свою комнату.
– Ящеров, – спокойно произнесла Мария Игоревна, – ты помнишь, что я хирург?
– Пока провалами в памяти не страдаю.
– Узнаю, что ты в районе двух километров от борделя был замечен, кастрирую, профессионально. Ясно?
– Ясно, – сглотнул Павел.
– Тогда свободен.
Лето Макс провел частично на спортивных сборах, а частично в гостях у маминых родителей, дедушки и бабушки.
Август, перекличка, девятый класс. Опять рыжая бестия, за лето загоревшая и чуть вытянувшаяся в рост, с собранными в хвост волосами и голубыми глазами.
Чуть не сорвался, хотелось схватить и сжать до хруста косточек. Дослушивать учителя не стал, отправился домой. Желая унять жар в груди, помещался немного по дому и направился к отцовскому бару. Плеснул себе коньяка, но выпить не успел.
– Обмываешь начало нового учебного года? – раздался от дверей гостиной мужской голос.
Макс обернулся со стаканом в руке, на лицо наползла улыбка.
– Привет, дед.
Отставил стакан на полку и отправился навстречу к деду, широко расставив руки. Ростом они с дедом были одного.
– Вырос, чертяка, – крепко сжимая его в объятиях сказал дед, – мужик настоящий, – довольно похлопал по спине. Чего за стакан схватился, проблемы какие.
С дедом у Макса были особые отношения, да и дед у них вообще был особенный. Поэтому Макс сам не заметил, как вывалил ему все, что долгое время колобродило внутри.
Дед его проблему решил по – своему.
– Это бойцовский клуб, хороший, обижать тут не будут. Но бои, как ты понимаешь, полулегальные. Если попадешься, я тебя, конечно, отмажу, но пятно на папкиной репутации будет, – ухмыльнулся дед, – авторитет завоёвывал сам. Здесь все по – взрослому, да и ты уже не мальчик. Взрослей.
Так Максим научился сбрасывать лишнюю энергию, не только физическую, но и сексуальную, девчонки в клубе водились, а на победителей так вообще гроздьями вешались. А Ящеров не проигрывал, не та порода.
Глава 6
– Привет сын, – прозвучал до боли родной голос в трубке.
На несколько секунд сердце сжалось, но потом забилось в привычном ритме. Сглотнул, чтобы восстановить душевное равновесие и ответил ровным голосом.
– Привет, мам.
– Как ты? – поинтересовалась мама.
– Все нормально.
На другом конце телефона послышался горький смешок.
– Даже если все плохо, все равно ведь не скажешь, – произнесла и тяжело вздохнула, – Максим, ты знаешь, что я тебя всегда поддерживаю, какое бы решение ты не принял, но сейчас ты не прав.
Максим сильнее сжал кулаки, на скулах заходили желваки.
– Отец науськал, – произнес жестко.
– То есть ты считаешь, что собственного мнения я иметь не могу, как и взглядов на жизнь. Нормальное у тебя представление о собственной матери.
– Прости, мам, погорячился, – пристыженно произнес Максим.
– Хорошо, хоть это признаешь. Макс, твой отец часто давит своей заботой и гиперопекой, я это знаю как никто другой, но в этом случае мы с дедом с ним солидарны. Тебе нужно окончить институт.
– И дед? – с усмешкой произнес Максим.
– И дед,– подтвердила Мария Игоревна, – ты знаешь, что высшее образование для него много значит, и ты много значишь. Мы все тебя любим, мы твоя семья. Если не ради своего будущего, то хотя бы ради нас ты можешь это сделать, но не великая же жертва?
– Мам, это запрещённый прием, – укоризненно произнес Максим.
В трубке воцарилось молчание. Такое красноречивое, этим искусством Мария Игоревна владела на высшем уровне. Если замолчала, значит все, ты виноват и прощения вымаливать будешь долго. Отец все годы их совместной жизни этого молчания боялся, поэтому если мама была на их стороне, Макс с Кристиной могли быть уверены, что отец долго сопротивляться не будет и дело у них выгорит. Даже если ввязывались в дикую авантюру.
Мышцы болели, причем казалось, что болит каждая по отдельности, а это еще хуже, чем когда ты ощущаешь тело как единый организм. Макс чувствовал каждую свою мышцу, и они болели, даже если он не двигался. Лежа в своей комнате и, глядя в потолок, он задумался о том, что если спросить у мамы про названия всех мышц, которые у него болят, она наверняка расскажет, долго, обстоятельно. Может такой рассказ помог бы уснуть.
Дверь в комнату открылась, и в нее бесшумно проскользнула невысокая женская фигура.
Легка на помине, – подумал про себя Макс. Подняться и посмотреть на мать сил не было. Может спящим прикинуться, глядишь, прокатит, и обойдёмся без допроса, мелькнула ещё одна мыслишка.
– Спящим можешь даже не прикидываться, – разгадала его задумку мать, – у тебя фантазия хорошая, поэтому засыпаешь ты не сразу, а пришёл всего десять минут назад, так что распахивай глазоньки и фокусируй на мне взгляд.
Возле кровати загорелась настольная лампа. Макс распахнул глаза, устремив ясный взгляд на мать.
– Трезвый, – выдохнула она с какой-то досадой.
– Лучше бы был пьяный, – усмехнулся Макс уголком рта, стараясь сильно не растягивать губы.
– Может и лучше, – рассуждала сама с собой Мария Игоревна, – ты же с дедом был, а с ним тебя могло куда угодно занести, от кабака до бандитской стрелки. Так что я уж и не знаю, что предпочтительнее.
Вздохнула и присела на краешек кровати, задев бедром Макса. От этого прикосновения ему хотелось застонать в голос, но он сдержался, только едва заметно поморщившись. Однако, Марии Игоревне и этой гримасы хватило. Окинула его опытным взглядом и тут же без спроса начала руками обследовать его тело, нажимая на самые болевые точки. Долго сдерживаться он не смог, застонал в голос. Прощупав все части тела, задрав ему футболку, Мария Игоревна скомандовала:
– На живот переворачивайся.
Макс только хотел возмутиться, как мать более строго скомандовала:
– Живо.
Пришлось подчиниться. Кряхтя как девяностолетний дед, он неловко перевернулся на живот. Мать так же профессионально
