14 июля Толстой «кончил брульон п[исьма] с К[авказа]. Много надо переделывать, но может быть хорошо. Завтра примусь». Но на следующий день записано: «П[исьмо] с К[авказа] лежит на столе, и я не принимаюсь за него». Произошло это, конечно, оттого, что в это время Толстой всё усиленнее думает над планом «Р[усского] помещичьего романа».
Запись 20 июля является отметкой о новой вехе в творческой истории «Набега». Она такова: «Завтра начинаю переделывать п[исьмо] с К[авказа], я себя заменю волонтером». Очевидно, ко времени после 20 июля надо отнести рукопись № 2 (см. «Описание рукописей «Набега», стр. 290). После этого долго нет записей о работе над «Письмом с Кавказа».
29 августа Толстой был «до глупости обрадован» письмом Некрасова с благоприятным отзывом о «Детстве», поэтому – «завтра писать письма Некрасову, Буемскому и – сочинять».
Прежде всего усиленно «сочиняется» уже хорошо обдуманный «Роман русского помещика», а 13 октября в дневнике записано: «Хочу писать К[авказские] О[черки] для образования слога и денег». 19 октября набросана и программа задуманной серии. «Ежели п[исьмо] от Р[едактора] побудит меня писать Оч[ерки] Кавк[аза], то вот программа их: 1) Нравы народа: а) История Сал [?], b) Рассказы Балты, с) Поездка в Мамакай-Юрт. 2) Поездка на море: а) История Немца, b) Армянское управление, с) Странствование кормилицы. 3) Война: а) Переход, b) Движение, с) Что такое храбрость?» Из первого отдела этой части программы, которая 21 октября была дополнена «рассказами Япишки», до нас дошел незаконченный отрывок: «Записки о Кавказе. Поездка в Мамакай-Юрт», впервые печатаемый в настоящем томе (см. стр. 215–217). Второй отдел остался, очевидно, неосуществленным. Третий, по всей вероятности, говорит о материалах для будущего «Набега».
26 ноября отмечено получение письма от Некрасова: «Мне дают 50 руб. серебром за лист, и я хочу, не отлагая, писать рассказы о К[авказе]. Начал сегодня. Я слишком самолюбив, чтоб написать дурно, а написать еще хорошую вещь едва ли меня хватит». Работа продолжается 27 и 28 числа. Толстой не удовлетворен ею. «Нейдет Кавк[азский] рассказ», записывает он 27 ноября. «Пробовал писать, нейдет, – заносит он в дневнике 28 ноября. – Видно, прошло время для меня переливать из пустого в порожнее. Писать без цели и надежды на пользу решительно не могу».
Что именно «начал» Толстой, сказать трудно, но вряд ли он говорит о том, из чего впоследствии вышел «Набег»: последний, в виде «Письма с Кавказа», был «начат» уже давно. По всей вероятности, здесь идет речь о какой-нибудь теме, намеченной в первом пункте программы «Кавказских очерков», – например, о «рассказе Балты», который уже давно, с 31 марта 1852 г., привлекал внимание Толстого и над которым он, называя его «коротенькой кавказской повестью», замышлял работать еще 7 апреля.
Несомненно о будущем «Набеге» идет речь в записях под 29 и 30 ноября: «Примусь за отделку «Описания войны» и – «завтра утром примусь за переделку Оп[исания] в[ойны]».
С 1 по 26 декабря включительно идет напряженная, почти бесперебойная работа над рассказом.
Первые декабрьские записи указывают, что усилия Толстого направлены в ту же сторону, что и раньше: на удаление из рассказа всего сатирического.
1 декабря Толстой «писал целый день оп[исание] в[ойны]. Всё сатирическое не нравится мне; а так [как] всё было в сат[ирическом] духе, то всё нужно переделывать». 2 декабря, во время охоты, читал брату «Описание войны». 3 декабря «писал много. Кажется, будет хорошо. И без сатиры. Какое-то внутреннее чувство сильно говорит против сатиры. Мне даже неприятно описывать дурные стороны целого класса людей, не только личности».
Толстой пишет рассказ «с каким-то страхом» (запись 4 декабря). 5 декабря ему кажется, что «рассказ будет порядочный», а через день он мог написать лишь четверть листа, и ему кажется, что «всё написанное очень скверно». «Ежели я еще буду переделывать, – продолжает Толстой, – то выйдет лучше, но совсем не то, что я сначала задумал». Вероятно, это резкое расхождение первоначального замысла с тем, что должно было выйти из-под пера Толстого в случае дальнейших переделок, объясняется именно удалением из рассказа всего сатирического.
Переделки продолжались. Толстой работает над рассказом «без всякой охоты» 8 числа, продолжает работу 9 и, высидев дома весь следующий день, заканчивает рассказ. Записав об этом в дневник, он прибавляет: «Еще раз придется переделывать его».
11 декабря он резко-отрицательно отзывается о своих Кавказских рассказах, – очевидно, как о задуманных, так и о том, над которым в данное время работал. «Решительно совестно мне заниматься такими глупостями, как мои рассказы, когда у меня начата такая чудная вещь, как Роман Помещика. Зачем деньги, дурацкая литературная известность? Лучше с убеждением и увлечением писать хорошую и полезную вещь. За такой работой никогда не устанешь».
Тем не менее 16 декабря Толстой пишет в дневнике, отмечая и свою работу, и работу помогавшего ему при переписке Хилковского: «я вожусь всё с глупым рассказом… Хилковский, кажется, плох писать. Мне нужно самому, по крайней мере, еще раз переписать этот рассказ для того, чтобы он был порядочен». 18 декабря он «переписывал, и всё еще раз надо будет переписать». Весь следующий день занят перепиской. 20 декабря «переписал всю 2-ю часть. Кажется, хорошо». 22 декабря «переписал начало». Наконец, под 24 декабря Толстой отмечает: «Окончил рассказ, он не дурен», а под 26: «Отослал с Сулимовским рассказ».
Итак, работа над «Набегом» продолжалась семь месяцев с небольшим прерываясь довольно значительными интервалами, заполненными работой над другими произведениями. Ни разу за это время рассказ не носил того заглавия, под которым появился в печати. «Письмо с Кавказа», «Описание войны» – вот названия рассказа во время его создания и многократных переделок. Название «Набег», должно быть, было дано в самом конце работы. Надо полагать, что также в самом конце работы «Набег» стал произведением, похожим на рассказ в подлинном смысле этого слова. «Письмо с Кавказа», вероятно, примыкало к популярным тогда военным письмам, воспоминаниям, очеркам и было сильно окрашено в сатирический тон. Борьба за уничтожение «сатиры» – одна из главных задач Толстого во время переделок произведения, ставшего, в конце концов, «Набегом». В период наиболее напряженной работы над рассказом, Толстой заметил, что, если он будет еще переделывать, то получится нечто другое и лучшее, чем первоначальный замысел. Так, несомненно, и случилось, потому что после только что приведенного замечания рассказ еще неоднократно переделывался и переписывался.
ОПИСАНИЕ РУКОПИСЕЙ, ОТНОСЯЩИХСЯ К «НАБЕГУ».В архиве Толстого, хранящемся в Публичной библиотеке Союза ССР им. Ленина, имеются следующие рукописи, относящиеся к «Набегу».
1 (П. 2). Автограф из 28 лл., 4°, в виде 14 согнутых пополам несшитых полулистов сероватой русской бумаги. Водяных знаков нет. На части лл. клеймо Троицкой фабрики Говарда, на части – безыменное, с изображением двуглавого орла в рамке рококо. Первые 12 лл. писаны рыжеватыми, выцветшими чернилами, остальные 16 лл. такими же, но менее выцветшими чернилами и более мелким почерком. Авторской пагинации нет. Пагинация, сделанная чужой рукой, показывает, что после л. 12 вынуто 6 лл. О значительном перерыве говорит и содержание рукописи на л. 12 и следующих. Очень большое количество поправок, вычеркиваний и перечеркиваний в первой части автографа, – значительно меньше во второй. На л. 11 об., там, где заканчивается описание «цивилизованой» жизни в крепости, поперек текста написано:
Мое разочарованіе въ природѣ, казакахъ, Черкесахъ, Татарахъ и офицерахъ.
Заглавия нет. Совершенно отсутствует обозначение глав и каких-либо разделительных знаков между частями рассказа.
Это, видимо, одна из самых ранних редакций «Набега». Условно называем ее первой. Из нее печатаются варианты №№ 1–5.
2 (П. 2). Автограф. 4 лл., 4°, в виде двух согнутых пополам полулистов русской сероватой бумаги, без водяного знака, с клеймом фабрики Аристархова. Тщательно переписанный, почти без поправок, беловик. Заглавие – «Разсказъ волонтера». Под заглавием, справа – зачеркнутый эпиграф из Платона. Рукопись писана не ранее 20 июля 1852 г., когда Толстой отмечает в дневнике, что хочет в «Письме с Кавказа» заменить себя волонтером. Условно называем эту незаконченную рукопись началом второй редакции «Набега». Печатается полностью (вариант № 6).
3 (П. 2). Автограф. 55 лл., 4°. 12 полулистов русской сероватой бумаги, без водяных знаков, с клеймом в виде двуглавого орла, согнуты пополам и сшиты в тетрадь. После л. 14 в эту тетрадь вложены 3 лл., представляющие вставку, обозначенную особым знаком на л. 14 об. и на первом из вложенных лл. Остальные лл., идущие вслед за сшитыми, носят следы вырезки из какой-то тетради. Они прошиты слева, причем некоторые четвертушки выбились. Чернила бледные, местами сильно выцветшие, за исключением вложенных лл. 15, 16 и 17 и последних лл., начиная с 52, писанных густо-черными чернилами. Такими же чернилами сделаны многочисленные поправки, вычеркивания и вставки, а также примечания под строкой. Небольшие, не отогнутые поля слева. 1 л. сшитой тетради служит обложкой. На ней неизвестной рукой написано и зачеркнуто: «Милостивый Государь», а рукой С. А. Толстой сделаны два заглавия: чернилами – «Разсказъ Волонтера», а выше, красным карандашом и с подчеркиванием – «Набѣгъ». Последнее заглавие повторено С. А. Толстой на л. 2, перед началом рассказа, выше заглавия, написанного рукой Толстого: «Разсказъ волонтера». Кое-где и в самом тексте сделаны отчеркивания и поставлены крестики красным карандашом рукой С. А. Толстой. В первых листах рукописи слева на полях поставлены многочисленные NB, сделанные теми же густо-черными чернилами, какими писаны вложенные и последние листы и примечания под строкой. По всей вероятности, они должны были обозначать для переписчика абзацы и тире при диалогах. В нескольких местах стоит: «н[овая] с[трока]». Обозначения глав нет. Части рассказа отделены друг от друга чертами. Количество частей соответствует числу глав печатного текста.
