На этот раз немного совпало. Немного денег и немного времени.
– Отец, – сказала мама, – давай хоть ребячью комнату приведем в порядок. Обои поклеим.
Папа поморщился.
– Ладно, – согласился он. – Я обои куплю, а вы…
– Обои я давно купила, – обрезала его мама. – И ты прекрасно об этом знаешь.
– А я буду старые обои сдирать! – завопил Алешка.
Как всегда – самое интересное выбрал. И быстрее всех.
– Фига! – сказал папа. – Нота! Я в нашей семье самый высокий…
– Ты самый красивый, – мягко возразила мама, – а самый высокий, то есть самая высокая… Стой, Алексей! Еще рано!
Но было уже поздно. Когда мы его догнали, два полотнища старых обоев вместе с подклеенными под них газетами уже валялись на полу.
– Отступать некуда, – сказал папа. – Продолжайте. – И скрылся в своем кабинете.
Сдирать обои – милое, даже веселое дело. Не то что клеить. Через полчаса в нашей комнате две стены уже оголились, и мы стали спорить, кто понесет лохмотья обоев на помойку. Алешка при этом попутно прочитывал на обороте всякие статьи и заметки в газетах. Интересно же, что творилось в стране несколько лет назад.
Очень интересно!
– Тащи ножницы, Дим! – воскликнул Алешка в большом волнении, не отрывая глаз от какой-то статьи.
Я дал ему ножницы – он аккуратно вырезал какую-то небольшую заметку. Прямо с обоями.
– Читай! – сказал он.
Заметка называлась «Юный рекордсмен». И вот что в ней было написано:
«Вчера на стадионе подмосковного города Раменское состоялись областные соревнования юных авиамоделистов. Победителем стал ученик девятого класса 875-й московской школы Володя Акимов. Его радиоуправляемая модель – копия советского самолета АН-2 – выполнила весь комплекс фигур высшего пилотажа и совершила посадку с такой точностью, будто управлялась опытным пилотом, находящимся в ее кабине.
Это уже четвертая победа Володи (две из них – в общесоюзных соревнованиях), и мы от души поздравляем талантливого конструктора. Так держать, Акимов!»
– Здорово! – согласился я. – Молодец этот Акимов… – И тут до меня дошло!
Я рывком выдвинул ящик Алешкиного стола, достал конфетную коробку…
Точно! Так и есть! «Гордости биофака Володе Акимову…»
– Жаль, – вдруг сказал Алешка.
– Чего тебе жаль? – не понял я.
– Такой талантливый рекордсмен стал мелким жуликом. Употребил свой талант на вредность. – Алешка помолчал, повздыхал – он так всегда делал, когда принимал трудное решение, – и сказал: – Но все равно мы его должны найти. Талантливый жулик еще вреднее, чем дурак.
– Найти… – усмехнулся я. – Его вся московская милиция ищет. И папин Интерпол.
– Он сам нас найдет, – уверенно сказал Алешка и подбросил на ладони зажигалку.
Конечно, можно было бы как-то проникнуть в МГУ, поспрашивать там: мол, вот училась у вас гордость биофака в таком-то году. И где эта гордость проживает? Мы ее зажигалку нашли. «Давайте ее сюда, – ответят нам, – мы сами ее Акимову вернем». И что тут скажешь?
Алешка это сразу сообразил и, вспомнив папины насмешливые слова про окурки и объявление, схватился за красный фломастер: объявления писать. И тут же сунул его мне:
– У тебя почерк лучше. Пиши: «Найдена серебряная зажигалка с музыкой на имя В. Акимова. Вознаграждение не требуется». И телефон напиши. – Взял у меня написанное, проверил: – Ты чей телефон написал, детина?
– Наш. А что? Бонифация надо было?
– Ты соображаешь, Дим? Или у тебя свинка начинается? Нам же за ним следить надо будет! Нам же нельзя ему на глаза показываться! Светиться нельзя, понял? Пиши Ленкин телефон.
– А это не опасно?
– Чего там опасного? Вознаграждение получит, хоть оно и не требуется. Баксов сто.
Я написал еще с десяток объявлений, и мы быстренько расклеили их возле метро, на ближайших остановках троллейбуса и на доме Санька. А потом побежали к Ленке. Обрадовать ее вознаграждением в сто баксов.
Теперь оставалось только ждать.
Нам стало ясно, что никакая это не сова. А какой-то загадочный Карлсон-ворюга со своим хозяином, который посылает его за добычей. Этот хозяин – Володя Акимов, гордость МГУ и будущий академик, – самый настоящий жулик. Но очень талантливый. И он решил таким образом разбогатеть. За счет немецкой колонии.
Но все оказалось не так просто.
И еще одна мысль упрямо возвращалась в мою голову: не тот ли это Академик, который дружит с дядей Степой, батей Санька?
Глава V
Попался, рекордсмен?
Через день нам позвонила Ленка и сказала:
– Радуйтесь! Я сейчас приду.
Мы еле ее дождались. Открыли дверь и сразу потащили в нашу комнату.
– Ой! – сказала Ленка, когда вошла и увидела наши полуголые стены. – Что вы натворили? А родители знают?
– Мы ремонт делаем, – успокоил ее Алешка. – Не отвлекайся.
– Только что мне позвонил приятный молодой человек, вежливый. Поблагодарил меня и сказал, что зайдет сегодня за своей зажигалкой в шесть часов вечера.
– Он не спросил, где ты ее нашла? – поинтересовался я.
– Спросил, – Ленка немного смутилась. – А я растерялась. Вдруг назову то место, где он вовсе и не был. Он тогда что-нибудь заподозрит. И я сказала правду: на крыше. Не надо было?
– Любаша говорила, что в нашем классе ты самая умная девочка, – проворчал Алешка. Любаша – это их учительница. Она не только очень молодая, но и очень маленькая. Ее поэтому так и называет вся школа. – Ты сильно изменилась.
Ленка не обиделась.
– А он не спросил тебя, что ты делала на крыше?
– Спросил, – призналась она. – Я сказала, что искала свою собаку.
Алешка сел, я вскочил. Потом – наоборот.
– Он не удивился? – хихикнул Алешка, когда пришел в себя.
– Не удивился, – улыбнулась Ленка. – Нисколько. У него, наверное, тоже есть собака.
Тут Ленка права. Ей виднее. Она тоже своего громадного Норда, правда, он тогда еще был щенком, разыскала однажды в платяном шкафу. Причем за запертой дверцей.
В это время позвонил Бонифаций. Очень некстати – мне совершенно не светило быстренько перевоплотиться из умного Шерлока Холмса в детинушку Скалозуба.
Но мне повезло – ему был нужен Алешка. Оказывается, в связи с карантином обострилась проблема с нашим школьным зверинцем. Его питомцев надо кормить, чистить места содержания и вообще оказывать им знаки внимания – без них наши звери чахнут. И поэтому было принято решение разобрать их на время по домам. Зверей там не так уж много – морские свинки, два попугая, аквариум. Ну и приблудные мыши. Которые в зверинце не значились, жили в школе сами по себе, обособленно, но время кормления законных обитателей зверинца знали хорошо. И это время не пропускали.
Алешке достался аквариум. Как самому большому знатоку и любителю животных. От мышей он отказался:
– Мышей не возьму. У нас своих полно. И папа их боится.
– Полковник милиции? – изумился Бонифаций. – Боится мышей?
– А что? – заступился за папу Алешка. – Полковник что, по-вашему, не человек, что ли?
Он положил трубку и скомандовал:
Конец ознакомительного фрагмента.
