Через пару подобных тостов, содержание коих касалось описания мучений гномьих недоброжелателей, заказа еще имбирного пива и водки для смеси, у нас завязалась активная беседа. Я узнала, что гному последнее время не дают спокойно жить какие-то мерзавцы.
– Меня мама так воспитывала, что нельзя мне, нельзя никому пожаловаться, если я сам не могу справиться. Ведь проблема-то пустяковая, но как же тоскливо, как печально! – втолковывал мне гном, стуча кружкой по столу.
Видимо, гордость молодого гнома была задета не на шутку: у самого справиться с обидчиками не хватало сил (скорее всего, душевных), а пожаловаться старшим соплеменникам не позволяло чувство «я уже сам взрослый».
– Еще выпить! – потребовал гном.
Меланхоличный гном за стойкой даже не шевельнулся, зато с соседнего столика заметили:
– Отто, вам с дамой уже хватит.
– Ну и ладно,– обиделся гном, неуклюже поднимаясь.– Ты идешь?
Я кивнула, хотя не была уверена, что смогу сделать хоть пару шагов. Пришлось вспомнить, что я все-таки студент-теоретик, напрячься и правильно пробормотать формулу очищения крови от алкоголя. В голове зазвенело, в теле появилась необыкновенная легкость и радость. Захотелось еще выпить.
Это заклятие я обнаружила на минувшей сессии в библиотеке совершенно случайно, и решила запомнить – а вдруг! Весь первый курс прошел для меня как на казарменном положении, все свободное время уходило на изучение массы заклинаний, основ различных наук, практик и ремесел. Теоретики должны знать все и понемногу,– втолковывали нам преподаватели, теоретики – это те, кто двигает магию вперед, разрабатывая и вводя в практику новые знания, те, кто не дает магии забыть свои наработки, поддерживая устойчивый фундамент огромного магического здания. Некоторые теоретики служат еще и трансляторами магии, направляя потоки энергии в нужное русло. Во время учебы на первом курсе мне не удалось вкусить прелестей студенческой жизни – гулянок, танцулек и прочих развлечений. Каникулы прошли в тщетной попытке соединить желание отоспаться и необходимость сделать всю домашнюю работу, заданную на лето.
Теперь-то я собиралась оттянуться по полной!
Мы с Отто пошатались по улицам и забрели в кабак «Больше пей!». Владелец, вероятно, отнесся к названию кабака практично, воплотив в нем мечту как выпивох, так и продавцов выпивки.
– А ты это хорошо придумала – смешивать имбирное пиво с водкой,– глубокомысленно заметил Отто, пересчитывая оставшиеся деньги.
– Это ты придумал,– возразила я тоскливо.
Нет, трезветь однозначно не надо было – внутренний запас энергии прилично истощился, депрессия навалилась с новой силой.
– Не грусти,– ободряюще сказал гном.– Сейчас нам будет весело.
Мы посмотрели на расценки. Ура, кабачок из дешевых, гуляем! Правда публика в нем... Мама дорогая! В смысле – как хорошо, мама, что ты не видишь, в каких местах проводит время твоя старшая дочь.
Гном заказал молотого кофе, водки и черничного сока.
– Очень полезная вещь, и витамины, и бодрость,– рассуждал Отто, смешивая ингредиенты.– Люди не умеют делать приличных коктейлей, поэтому портят себе здоровье. Ну, за здоровье!
Я выпила. Вкусно, горьковато-кисло. Правда бодрит. Когда напиток кончился, я вдруг поняла, что гном меня обидел – сказал, что люди не могут делать коктейлей!
Я вытрясла последние монетки и угостила собутыльника «Кровавой Мери». Гном снисходительно улыбнулся, но выпил.
Потом был пронзительно-кислый лимонный коктейль.
Я взяла кредит у владельца. Сахар, красное сладкое вино, малиновое варенье, клубничная наливка...
Дальнейшие события перепутались в моей голове. Одно я знала точно: я разбушевалась. Что-то из выпитого оказалось для меня катализатором магических сил – внутри все кипело и требовало выхода.
Ага, мы снова выпили. Потом пришли какие-то ребята и наехали на Отто. Потом я шла домой. Нет, сначала я этих ребят послала далеко с помощью всей имеющейся в наличии магической энергии. Ребята ушли недовольные. Потом я шла домой. Точнее, Отто служил мне подпоркой, иначе я бы далеко не ушла.
О, лицо дежурного мага!.. Кажется, он мне что-то выговаривает, старый зануда. Ой, тошнит...
...Головная боль ворвалась в мое мироощущение внезапно, как кирпич, упавший из ниоткуда. Чувствовала я себя так, будто вся состою из одной огромной и очень больной головы.
В остатках мозгов крутилась только одна фраза: «Пить меньше надо, меньше надо пить». Поздравь себя, Ола, это первая в твоей жизни Знатная Попойка и похмелье.
Телесные ощущения возникали медленно. Мне стало холодно. Потом я поняла, что во рту такой вкус, будто я лизала кошачий туалет (хотя сравнивать не с чем, никогда не лизала ничьих туалетов). Потом объявились левая рука и нога с той же стороны. Они затекли и по ним бегали толпы мурашек.
Запах костра. Прелесть! Стоп, откуда в моей комнате костер? И почему мне так неудобно?
Пришлось разлепить правый глаз. Левый упорно не хотел открываться.
Зрелище, которое я увидела перед собой, меня потрясло: мельтешащие в воздухе над костерком две голые пятки.
– Что?! – прохрипела я, понимая, что до белой горячки мне далеко, но я не помнила, чтобы в трактатах о вреде пьянства говорилось про красные пятки.
Левую пятку почесал большой палец правой. Нет, не пятки, ступни.
– Это от комаров,– пояснили мне откуда-то.
Ситуация не разъяснилась.
– Я их копчу над дымом, чтобы комары не кусали,– сказал Отто.– Ты живая?
– Не уверена.
Он молча протянул мне флягу. От запаха алкоголя меня замутило.
– Вставай, пошли умываться.
– Нет,– сообщила я. Мне было очень плохо.
– Надо.
Я подумала.
– Отто, а моя поясная сумочка где? Дай мне, пожалуйста, оттуда зеркальце.
– Вот бабы,– проворчал гном, подавая мне зеркало,– не успела глаза открыть, а туда же – зеркало.
Бедный парень! Он не знал, что зеркало – это великая мотивационная сила, которая сработала и на этот раз, стоило мне только увидеть одним глазом свою помятую, опухшую и грязную физиономию с расплывшейся косметикой.
Проклиная свою глупость и невоздержанность к алкоголю, я поднялась на четвереньки. Потом выпрямилась с помощью Отто и побрела в сторону воды. Местность постепенно определялась: это был Гай Влюбленных, небольшой лесок недалеко от Университета, здесь под кустами студенты большинства учебных заведений города постигали на практике энергетический потенциал любви.
Очень хотелось пить. Голова трещала. У меня было такое чувство, что мои мозги вытекают через уши, глаза, нос и рот кипятком. К тому же меня вполне ощутимо качало.
– Отто,– простонала я.– У тебя что, нет похмелья?
– Есть,– сообщил гном.– Но, во-первых, я более устойчив к алкоголю, во-вторых, я проснулся раньше тебя и уже успел ополоснуться в ручье, в-третьих, я опохмелился, а ты отказалась, в-четвертых, ты вчера полностью выложилась и колбасить тебя будет еще пару дней.
Единственная надежда – легче, если знаешь, что другому рядом хуже,– перестала греть.
– Выпей пива, не отказывайся.– Гном протянул отвергнутую флягу.
– Лучше кофе,– сказала я, прислушавшись к организму.
Мы подошли к мутной речке. Я с жадностью напилась, пусть все бактерии подохнут у меня в желудке, хуже не будет.
– Искупайся,– посоветовал Отто.
Я застеснялась. Ненадолго. Холодная вода речушки манила к себе, разваливающийся арбуз моей головы требовал облегчения. Я плюнула на приличия (хорошо, что мама далеко!) и начала раздеваться. Как оказалось, гнома не интересовали мои худосочные прелести, он поинтересовался, дойду ли я до костра сама, и отправился готовить мне кофе.
Когда я брела назад, радуясь, что жизнь налаживается, и наконец начав замечать комаров, мне повстречался Ирга. Я остановилась. Перед летней сессией стая Блондина пугала первокурсников красиво слепленными фантомами зомби – творениями Ирги. Возвращение с поздних пар превратилось в своеобразный экстрим. Иногда некромант заступался за «малышей», но тогда нашу делегцию с прошением о прекращении безобразий Ирга выслушал с отстраненным видом и ничего не сделал. Этим он поставил себя первым в списке ненавидимых во время сессии личностей, потеснив даже обычно лидирующего среди студентов всех факультетов Бефа.
Ирга иронично мне улыбнулся. Я не знала, чего ожидать от него этим мерзким утром и постаралась не подать вида, что его заметила. Вдруг Ирга поклонился и заявил:
– Восхищаюсь твоим мужеством.
Я оторопела. Это что, новая форма издевательства?
Ирга вытащил из воздуха алую розу на длинной ножке и протянул мне.
У меня отвисла челюсть. Шакал подозрительно улыбался. Я похлопала глазами, надеясь, что это похмельная галлюцинация, и не зная, что придумать, как вдруг мой организм заорал: «Кофе мне!»
– Спасибо, но не люблю розы! – рявкнула я и рванула в ту сторону, где призывно пахло этим чудным напитком. Отто просто кудесник!
