Хмурюсь. Обрывки воспоминаний пробиваются сквозь какую-то вату. Стоит сосредоточиться, как тут же начинает болеть голова.
Яркие вспышки неоновых огней… множество незнакомых лиц… Ольховский смеётся… Перед глазами начинает темнеть.
Отступаю назад, хватаюсь за ствол дерева рукой в жалкой попытке сохранить равновесие.
— Кто ты? — шепчу пересохшими губами. Страх липкими щупальцами окольцовывает меня.
— Вспомни! — смотрит на меня безотрывно, мне плохо. К горлу подкатывает тошнота.
Незнакомец делает шаг навстречу, я хочу, но не могу сделать десять шагов назад. От него.
Позвать бы сейчас Михаила! Где он? Зачем только отец сказал этому бездарю приглядывать за мной?!
Силы уходят. Мне плохо. Мне дурно. Я не понимаю, что в этом парне не так.
Бросаю молящий о помощи взгляд на то место, где был мой водитель. Но его там попросту нет!
— Отойди от меня! — требую хрипло. Горло пересохло. Его аж саднит.
— Нам нужно поговорить с тобой, Мира! — раздается совсем рядом. — Ты должна вспомнить меня!
Глава 11. Мира
— Помогите… — шепчу, пытаюсь убраться от парня. Но он, зараза, не отстаёт от меня!
Мы за углом главного корпуса, тут есть камеры. Но сознание путается, меркнет. Мне становится крайне трудно соображать.
— Проваливай отсюда, щенок! — словно сквозь вату слышу знакомый голос. Поднимаю глаза, смотрю на происходящее сквозь какой-то туман.
Дурман вокруг. Не понимаю… Эти черные омуты… Сердце с новой силой по венам гонит кровь.
— Мира! Ты как? — встревоженный взгляд Михаила обращается на меня.
Мы сидим в машине. Негромко играет музыка, мужчина несколько раз брызгает на мое лицо водой.
— А? Что? — постепенно прихожу в себя. — Что со мной было?
— Очнулась! — выдыхает с облегчением. — Ну ты меня и пугать!
Хмурюсь. Странные воспоминания пробиваются сквозь толщу воды, хотят на воздух.
А я сомневаюсь стоит ли их выпускать.
— Что там произошло? — свожу вместе брови, потираю виски. В голове спутаны мысли, она болит.
— Не знаю, — внимательно смотрит на меня. Изучает. — Ты бледная. Съешь шоколадку и выпей воды, — протягивает мне батончик с орехами и карамелью. Скептически смотрю на него. — Ешь я сказал! — говорит строго. — Иначе все отцу расскажу!
Делать нечего. Быть сданной Баринову в первый же день своей учебы после восстановления перспектива так себе.
Беру батончик, открываю, кусаю, начинаю жевать.
— Вот и славно! — удовлетворённо произносит мужчина отворачиваясь от меня.
Михаил заводит двигатель, трогает с места, спустя несколько минут мы уже вклинивается в плотный автомобильный поток.
— Так кто там со мной был? — решаюсь спросить у водителя. Он же как-то заметил, что со мной явно что-то не так!
— Паренек какой-то, — говорит равнодушно. — Странный слишком, на мой взгляд, — на секунду отрывает внимание от дороги и смотрит мне в глаза. Это длится несколько секунд, но мне легчает. Голова перестает нещадно гудеть.
— Спасибо, — благодарю Михаила.
— Не за что, — ухмыляется. Молчит. Я тоже.
Делаю музыку чуть громче, смотрю в боковое окно. Мимо нас проплывают деревья, дома, другие автомобили. У меня в голове крутятся слова странного незнакомца.
"Вспомни". Легко сказать! Трудно сделать… Но мне нужно вспомнить! Там что-то важное произошло!
Напрягаю память, пытаюсь выудить те самые воспоминания, которые были. Но не могу! Они ускользают!
Эмоции захлестывают. Со всей силы ударяю ладонью о торпеду.
— Гадство! — потираю виски. Голова разболелась.
— Перестань ковыряться в своей памяти, — строгим голосом обращается ко мне Михаил. — До добра не доведет, — подытоживает сухо.
— Почему? — спрашиваю. Я не понимаю. Что со мной? Что за фигня?
— Поговори на эту тему с отцом, — отрезает жёстко. — Я не в праве с тобой это обсуждать!
Одно дело сказать, другое сделать. Было бы все настолько легко, как слова…
— Мира, вылезай из своих мыслей! — бережно кладет раскрытую ладонь мне на плечо Маша. — Суп остынет. Поешь!
— Угу, — киваю. Беру ложку, начинаю ковырять в тарелке.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Да ешь ты уже! — произносит с улыбкой. Берет кружку с чаем, садится напротив меня за стол.
Дети спят. К моему возвращению из универа Маша уже всех уложила. Не представляю, как ей удалось! Я так не умею…
Все же отец сделал правильный выбор, когда решил жениться на ней. Смотрю на их счастливую пару и не представляю, как мы с папой раньше справлялись без Маши!
Для меня она стала близкой подругой. Для растущих детей самой лучшей на свете мамой. Для моего Стасика Маша шикарная бабушка, если у кого повернется язык ее так назвать. А для отца…
Она та, кто вернул его к жизни. Благодаря которой он счастлив, здоров и полон сил!
— Мира! Да очнись же ты! — нежно смеётся. — Ты что? Витаешь в облаках?
— Не совсем, — печально вздыхаю.
— Что-то случилось? — Маша отставляет кружку в сторону, внимательно смотрит на меня. — Расскажи. Может быть я смогу тебе чем-то помочь?
Глава 12. Макс
— Макс! Ты совсем охренел! — стоит переступить порог дома, как на меня сходу накидывается сводный брат.
— Это я охренел? — наезжаю на Яра. — Не ты?! Совсем сдурел на дочь Баринова наезжать?!
Но Ярослав меня словно не слышит. Он делает выпад вперед, заносит кулак. Пара секунд, брат даже не успевает отреагировать как я выворачиваю его руку и прижимаю лицом к стене.
— В универе мало от меня получил? — произношу со злостью. — Добавить?!
— Иди на фиг! — рычит Ярослав.
— Мальчики! Мальчики! — в коридоре появляется моя мама. — Перестаньте немедленно! — всплескивает руками, подходит к нам, пытается разнять.
— Не лезь! — цежу сквозь стиснутые зубы, скидываю с себя ее руки. — Мы уже большие мальчики! Сами разберемся! — встряхиваю Яра. — Правда, брат?
— Отвали! — вырывается пользуясь моим секундным замешательством. — Я тебе уже все сказал! В Мире не вздумай приближаться! Она самая последняя тварь на земле!
— Да неужели? — спрашиваю не скрывая издёвки. — Как по мне, так тварь — это ты!
Яр снова кидается вперёд, я резко отхожу в сторону. Брат пролетает со всей дури вперёд. За спиной слышу звук удара, затем женский визг. Оборачиваюсь. Сотни трещин от пола до потолка бегут по зеркалу, что расположено на дверце шкафа-купе.
Рывок. Хватаю Яра за шкирку. Успеваю убрать брата из-под удара в самый последний момент.
С диким грохотом зеркало осыпается на пол. Устилает осколками все вплоть до стены.
В который раз радуюсь отменной реакции, что у меня развита благодаря занятиям спорту. Промедление в пару секунд могла стоить Ярославу если не жизни, то внешности уж точно.
— Мальчики! — возмущённо произносит моя мама. — Целы? — встревоженно смотрит на нас.
— Целы, — бурчу стряхивая с себя стеклянную крошку.
Мама спешит к Яру. Осматривает его на предмет повреждения. Я знаю, что с ним все хорошо.
— Ярослав! Как ты? — дотрагивается до брата.
— Я в порядке! — отдергивает руку словно ошпаренный. — Не прикасайся ко мне!
— Яр! — рычу.
— Макс, не надо, — уже мягче обращается мама ко мне.
Ярослав проходит мимо меня, бортует плечом. Хочу ответить, но ловлю на себе материнский взгляд и останавливаюсь.
С братом разберусь позже! Мать в положении. Ее расстраивать нельзя. И так недавно выписали из больницы. А тут ещё я…
Отчим будет в "восторге". Чувствую, меня снова тяжёлый разговор. Лучше б за своим сыночком так следил!
Яр! Я тебе ещё устрою сказочную жизнь!
Ненавижу сводного брата! Да и он не испытывает ко мне теплых чувств.
Три года назад моя мать вышла замуж за Ольховского-старшего. Она бросила все и переехала к нему.
Я некоторое время смог прожить на старой квартире, но потом моя спортивная карьера пошла вверх. Пришлось усилить тренировки, поменять место их проведения. Выбора не осталось. Я был вынужден переехать к матери и отчиму в дом.
