подумали, что волонтёр общества по защите заколдованных дам.
— Змея, — ехидно фыркнула Мартынко, тоже не став выдавать о себе никакую информацию. — А звать тебя как?
Мужчина прищурился, внимательно разглядывая змейку.
— Лан. Широко известный в узких кругах вор. А тебя как зовут, чудо?
— Мартынко, — был короткий ответ.
— Это же не настоящее имя, — Лан в показном изумлении вскинул брови.
— Так и ты вряд ли назвал с-своё с-собственное. В лучш-шем с-случае — с-сокращ-щённое, которое как раз для тех, с-с кем не хочеш-шь перес-секатьс-ся в нормальной жизни. Разумеетс-ся, ес-сли она у тебя ес-сть, эта нормальная жизнь.
Эльф неопределённо повёл плечом.
— И что мне с тобой делать? — спросил он у Мартынко, направляясь к нарам. Вытащил из ниоткуда сумку, из неё какой-то тонкий свёрток странной серебристой ткани с металлическим отливом, встряхнул её и расправил на досках.
Это было какое-то странное подобие спального мешка. Слишком тонкое, слишком блестящее для похода. Оно вообще выглядело, что называется, «дорохо-бохато» и никак не вязалось у меня с образом воришки.
— А ш-што ты с-собираеш-шься делать с-с Леной? — вернула вопрос змея.
— С чем? — не понял эльф.
— С-со с-статуей, — нетерпеливо пояснила подруга, недовольно размахивая кончиком хвоста.
— Сказал же, понравилась она мне, заберу домой. А что?
— Я в комплекте с-с ней иду! — категорично заявила Мартынко.
Мужчина прошептал что-то похожее на «Вечный лес, за что мне это», но обратился к принцессе спокойным и вежливым тоном.
— Просто скажи, куда тебя вернуть, и обещаю, что доставлю туда со всеми возможными и невозможными удобствами.
— Обратно на ш-шею Лене.
Эльф мученически вздохнул, но своё обещание выполнил: подошёл к столу, аккуратно взял змею на руки и перенёс ко мне, помогая мелкой скандалистке устроиться на моих плечах поудобнее.
— Довольна?
— Пощ-щти, — важно кивнула она.
— Слушай… Мартынко, да? Вот ты сказала, что жертва Босхафта. Можно нескромный вопрос?
— Ну попробуй.
— А ты изначально человек или змея?
— С-змея в человечес-ском облике, — хмыкнула подруга. — По рас-се я человек, по характеру — такая же, как выгляжу сейчас.
— Про последнее я нисколько не сомневаюсь, — усмехнулся Лан. — У меня есть знакомый, который может попробовать снять с тебя чары Босхафта. Раз уж ты прицепилась к этой статуе… я могу замолвить за тебя перед ним словечко, чтобы посмотрел и попробовал что-то сделать.
— И ш-што, прям любое заклинание Бос-схафта может обратить? — Мартынко заинтересованно подалась вперёд.
Мне вот тоже интересно послушать ответ на этот жизненно важный, между прочим, лично для меня вопрос. Ведь если его знакомый может противодействовать чарам Босхафта, значит, он сможет и с меня попробовать снять эту гадость. Теоретически. А зна-ачит, мне можно будет нормально жить, правда же?
Ну, с поправками на тот маленький факт, что домой я вряд ли вернусь, так что придётся осваиваться здесь. Зато не придётся бегать в попу ужаленной в поисках того самого фантастического, невероятного и какими там качествами ещё можно наделить идеального мужчину?..
Кстати, интересно, насколько вообще слова Босхафта про «истинную любовь», способную снять с меня заклятие, были правдивы?
— Ну… — протянул Лан. — Насчёт любого заклинания — не знаю, утверждать не берусь, но многое так точно. Он… приближен к королевскому магическому двору, скажем так, кучу всего о чарах Босхафта знает, так что даже если сам не сможет сразу снять их с тебя, то либо займётся тщательным изучением твоей проблемы, либо, если не справится самостоятельно, посоветует, к кому лучше обратиться. В любом случае, как он говорит, снять чары всегда можно, вопрос лишь в наличии времени и компетенции.
— А чары этого мерзавца твой с-знакомый вс-се увидит? — продолжила интересоваться Мартынко. — Даже ес-сли они на обывательс-ский взгляд незаметны?
На что эльф лишь пожал плечами.
— Наверное. Он же тоже колдун, как и Босхафт, они все видят отпечатки работы коллег, если я не ошибаюсь. По крайней мере, он меня старательно в этом убеждает уже очень много лет.
— Ага. Ну хорош-шо. Тогда знакомь меня с-скорее с-с этим твоим другом и договаривайс-ся, ш-штобы рас-сколдовывал меня побыс-стрее, — великодушно позволила змея.
Нет, ну какая нахалка, вы поглядите только!
— И заодно ш-штобы он пос-смотрел, что ты ещ-щё утащ-щил вмес-сте с-со мной из замка, — продолжила выдвигать требования одна несносная змея.
Приятно, что она обо мне тоже заботится. Сама-то я не могу пока сказать о том, что тоже стала жертвой колдовских штучек и меня тоже неплохо было бы расколдовать.
Острое ухо нервно дёрнулось.
— А это ещё зачем? — протянул он подозрительно. — Ты что-то знаешь о назначении кулона?
Интересно, он вообще не думает, что я тоже могу быть не простой статуей, а… ну не знаю, опасной штукой какой-нибудь? Или, как и Мартынко, которая пока не стремилась раскрывать мой секрет, заколдованным человеком.
— Ой, нет, я его в первый раз-с увидела этой ночью. Прос-сто с-советую. Ты у кого в гос-стях побывал, клептоман нес-счас-стный? У какого-то милого арис-стократа или у с-сумас-сш-шедш-шего колдуна? Думаеш-шь, что ес-сли вс-сё выглядит обычно, то так и ес-сть на с-самом деле?
— И ты прямо настаиваешь на том, чтобы я проверил сворованные ценности? — усмехнулся эльф, стягивая рубашку через голову.
О. Боже. Мой.
Какое тело…
— Я бы на твоём мес-сте так и пос-ступила бы, — прошипела Мартынко, отворачиваясь. И прошептала на ухо мне: — Вот бес-стыдник, прямо перед дамами раздеваетс-ся.
Эльф, кажется, услышал и рассмеялся.
Вот вы знаете, сколько я в балете работала, сколько тренировок посещала и сколько торсов сильных мужчин-коллег (да и не только коллег) видела, но такого сочетания грации, пластики и качественно проработанных мышц я ещё ни у кого не встречала, даже у наших солистов балета.
Лан уселся на доски, стащил с себя сапоги и откинулся назад, оперся на локоть и с каким-то странным и, кажется, даже восхищённым блеском в глазах принялся разглядывать меня.
А я бесстыдно разглядывала его. Всё равно он меня статуей считает.
Впрочем, я таковой сейчас и являюсь, слюнями пол не
