Бомпи понял, что не успеет добежать до другого берега реки. Он взобрался на ограждение и, протиснувшись между стальными балками, свесился с моста. Далеко-далеко внизу бурлила мутная, бурая вода.
Поезд с оглушительным ревом несся прямо на него. Бомпи расцепил руки и полетел вниз, вниз, вниз, в бурлящую воду.
Софи умолкла и оглядела всех слушателей.
— Ну? Что же было дальше? — нетерпеливо заговорили мы.
— О, это была трудная схватка. Глубокая мутная река вертела и крутила Бомпи. Он подумал, что пришел его конец.
— И что потом? — торопили мы.
Софи рассказала, как Бомпи в конце концов удалось вынырнуть на поверхность. Он был так счастлив, увидев небо, что просто лег на спину, плача и смеясь одновременно. Течение несло его вниз по реке, он видел, как поезд прогрохотал над ним. Наконец он перевернулся и стал как бешеный грести. Он плыл, плыл и наконец достиг берега.
— А когда Бомпи пришел домой, отец дал ему подзатыльник за то, что он весь вымок и испачкал одежду. А мама дала ему кусок яблочного пирога.
Как только Софи закончила рассказ, Брайан заметил:
— Ты ведь говорила, что Бомпи вырос в Англии.
— Нет, я только сказала, что он родился в Англии. Он уехал оттуда еще маленьким, кажется лет пяти.
— Ха! — Брайан сомневался.
— А ты знаешь что-нибудь интересное о своем дедушке? — спросила его Софи.
19. Остров Вуд
Я совершенно запуталась в череде дней. И благодарение Богу! Оказалось, что настоящее имя Бомпи — Улисс! Несмотря на то что домашние зовут его Бомпи, порой некоторые друзья называют его настоящим именем. Мне даже трудно себе представить, что Бомпи — Улисс!
Мы пока еще находимся на Грэнд-Мэнане, и иногда я страстно стремлюсь к продолжению нашего путешествия, не могу дождаться встречи с Бомпи—Улиссом! Порою же остров околдовывает меня, затягивает здешней жизнью, заставляя забыть о течении времени, о том месте, где я жила прежде, и о том, куда так стремлюсь попасть.
Вчера мы с Коди повстречали долговязую, тощую женщину с немецкой овчаркой. Она показала нам свою хижину, построенную из тонких древесных стволов, с одной комнатой, без водопровода и электричества.
— Сама построила, — сообщила она нам.
— Как, все это? И фундамент вырыли, и возвели стены? Как вы управились в одиночку? И крышу сами покрыли? И окна вставили?
— Постой-постой. Слишком много вопросов, — остановила меня женщина.
Хотелось бы мне побыть этой женщиной. Я вообразила, что живу на отшибе, в этой хижине, с собакой. И днем я хожу ловить омаров и собирать моллюсков.
— Вам здесь не одиноко?
— Одиноко? Ха! Ни вот столечко. У меня есть собака, а когда хочу повидаться с людьми, я иду в порт. А если захочется настоящего покоя, отправляюсь на остров Вуд.
Женщина рассказала нам, что остров Вуд находится в двадцати минутах езды на гребной лодке от Тюленьей бухты.
— Там осталось всего несколько домов. В них живут пара отшельников да еще привидения.
— Привидения? Настоящие привидения? — Коди ужасно заинтересовался ими.
— Ну… А какие привидения настоящие? — протянула женщина.
Один из призраков, рассказала она, старик, что бродит в черном дождевике и черной шляпе. Другой обитает там в образе женщины с ребенком, они плавают, распевая леденящие кровь песни.
— Почему они там? — задумалась я.
— Что ты имеешь в виду?
— Я спрашиваю, почему эти призраки обитают там, а не здесь, например?
— Милочка, ты задаешь слишком много вопросов!
Но было заметно, что она их обдумывает, кивая головой, наклоняя ее то вправо, то влево. Наконец ответ был готов:
— Эти привидения вернулись туда, где они раньше жили. Может быть, они там что-нибудь позабыли.
Мне понравилась мысль о том, что призраки возвращаются, чтобы убедиться, что все, что они оставили, на месте.
Сегодня мы с Коди отправились в лодке на поиски призраков и отшельников. Густой туман окутал нас плотным облаком, и, не отплыв и сотни метров от волнореза, мы потеряли из виду берег. С собой мы прихватили необходимое снаряжение: компас, фонарь, три банки газировки и полпакета конфет. Лимонад мы выпили по пути, а конфеты съели через пять минут после высадки на остров Вуд.
На острове не было дорог, только тропинки тянулись от одного обезлюдевшего домика до другого. Мы нашли церковь, чисто вымытую и прибранную, со свежими цветами и свечами на алтаре.
— Может, это призраки приходят сюда и прибираются, — предположил Коди.
Я опустилась на колени и коротко помолилась за Бомпи и моих родителей, а еще за мою корабельную семью и благополучное окончание нашего путешествия за океан.
— О чем ты молишься? — спросил Коди и, получив ответ, тоже преклонил колени и закрыл глаза, — наверное, тоже помолился.
В одном из опустевших домов Коди подобрал порванное бисерное ожерелье.
— Это тебе. — Он галантно протянул мне нитку и рассыпавшиеся бусины. — Может, ты сумеешь перенизать бусы?
Бисеринки, которые он высыпал мне в ладонь, показались теплыми, мне померещилось, что в доме кроме нас кто-то есть, возможно привидения. Мне было ужасно любопытно, что с ними произошло и одни ли только бусинки остались от их жизней?
Мы пошли дальше в надежде встретить отшельников или привидения, но единственными людьми, которых мы увидели, оказались двое мужчин, они строили дом через дорогу от церкви. Один окликнул нас:
— Наверное, ваша одежда плохо просыхает в такую погоду?
— Что? Вы о чем? — переспросил Коди.
— О вашей яхте, что стоит на якоре в бухте. Вся ваша одежда развешана на канатах. Слишком густой туман, чтобы она могла просохнуть, не так ли?
— А как вы узнали, что мы с этой яхты и это наша одежда?
— Не так уж много приезжих появляется в наших краях, — засмеялись они.
Коди решил, что они слишком любопытны, а мне понравилось, что они нас приметили. Мы ведь не привидения.
Мы побрели к центру острова, утонувшего во мхах, прелых листьях и валежнике. Шли словно по глубокому снегу. Ноги промокли в болотной жиже, и то и дело приходилось пробираться через топкие участки.
Нас окружали покой и тишина. Открытое небо не стягивали ни линии электропередач, ни телефонные провода, не затмевали неоновые огни уличной рекламы. Мы слушали пение птиц, не заглушаемое гулом автомобилей и ревом газонокосилок. Я начала представлять свою жизнь на острове. Можно починить одну из хижин, поселиться в ней с собакой, и, возможно, все, кто некогда обитал на острове, вернутся один за другим, и дома их вновь наполнятся жизнью.
Мы покинули остров Вуд перед самым заходом солнца. Туман сгустился, видимость не превышала шести метров перед носом нашей надувной лодки. Казалось, нам не найти дорогу назад. Меня охватило паническое чувство, словно туман хотел меня задушить.
— Дыши глубже! — велел Коди. — Не трусь, у нас есть компас. Капитанский компас к вашим услугам! — Он поменялся со мной местами и приказал: — Греби, а я стану править. Держи немного влево, нет, от тебя вправо, а от меня влево. Теперь держи прямее. Нет, ты меняешь направление, возьми немного правее, нет, от меня правее.
Все, что я видела, был сплошной туман, туман, туман. Он смешал кромки воды и неба.
— Так держать, все хорошо, мы идем по курсу… Вперед, — приговаривал Коди.
Я гребла изо всех сил, все быстрее, чтобы не исчезнуть в тумане. Мы продвигались и продвигались сквозь туман, пока Коди не воскликнул:
— Эй, на лодке! Вижу крепость!
И правда, мы приплыли к входу в гавань, к самому волнолому, похожему на крепость. Целые и невредимые. В конце концов, и Коди кое-что умеет.
Когда мы пришли в док, дядя Мо, Брайан и дядя Стю уже собирались выйти на поиски в море на рыбачьей лодке.
— Где, черт возьми, вы пропадали, беспутные? — обрушился на нас дядя Мо.
— На острове Вуд, как и собирались, — ответил Коди.
— Вот этот человек сказал, что был там, но вас не видел. Это правда?
— Ага, точно, — кивнул мужчина. — Был там весь день, а их не видел.
— Мы были там, изучали остров.
Рыбак начал объяснять дяде Мо, что между Грэнд-Мэнаном и островом Вуд существует течение со скоростью в четыре узла. Он развернул карту и показал дяде Мо, что нас могло отнести далеко от Грэнд-Мэнана в залив Фунди, а там недолго замерзнуть, проголодаться, а то и попасть под грузовой пароход.
— Но мы же не потерялись, не замерзли и не умерли от голода. И танкер нас не задавил.
— А мог бы, — настаивал дядя Мо.
— Но все обошлось, — успокаивал его Коди.
Вот сижу я теперь и думаю. Как просто наша прогулка могла обернуться бедой. Что, если бы нас отнесло в залив Фунди, что, если?..
Почему я заранее не подумала о такой возможности? Может быть, потому, что не знала об этом течении и не представляла те опасности, что нас поджидали. Интересно, если бы я о них знала и опасалась их, смогли бы мы так хорошо провести время?
