Вольф отправился к вратам, через которые вошел. Вала увязалась следом. На ее вопросы он ответил, что хочет еще разок поговорить с Теорионом.
— С этой морской жабой? Чего ради? Что он может знать?
— Посмотрим.
Они приближались к вратам. Теориона не было видно. Вольф прошелся по краю острова, чувствуя что то тут, то там земля проседает под его весом. Очевидно пузыри в этих местах были не такими полными.
— Сколько таких островов имеется на планете и каков их максимальный размер? — спросил он.
— Не знаю. За время, что я здесь, мы видели два, фринканы говорят, что таких островов множество. Они упоминали еще о матери островов, самом большом острове, имеющим, если верить слухам, огромные размеры. Все остальные летающие острова приблизительно одного размера. Слушай, зачем нам говорить об этих скучных материях? Разве нам нечего вспомнить?
— Что же? — осведомился Вольф.
Она повернулась к нему, приблизив лицо так, что поднятые губы чуть не коснулись его подбородка.
— Почему бы нам не забыть прошлое? В конце концов прошло так много времени, мы тогда были так молоды и глупы.
— Сомневаюсь, чтобы ты сильно изменилась.
Вала улыбнулась:
— Почему ты так уверен? Разреши мне доказать, что теперь я совсем другая.
Она обняла его и положила голову на грудь.
— Кое в чем я действительно стала другой. Но ведь я любила тебя когда-то и теперь, когда я вижу тебя снова, то понимаю, что никогда не переставала любить тебя.
— Даже тогда, когда пыталась убить меня в моей постели? — спросил он.
— Ах это, дорогой мой, я была уверена, что ты изменяешь мне с противной и хитрой Алаградой. Я думала, что ты предал меня. Можно ли бранить женщину, которая сходила с ума от ревности? Ты ведь знаешь, какая я собственница.
— Даже слишком хорошо. — Вольф оттолкнул ее и добавил: — Еще ребенком ты была эгоисткой. Эгоистичны все Властелины, но ты своего рода уникум, чего я тогда в тебе нашел?
— Ах мерзавец! — воскликнула она. — Ты любил меня, потому что я — Вала. Вот и все.
Вольф покачал головой.
— Возможно когда-то так и было. Но теперь прошло. И никогда не повторится.
— Ты любишь другую? Я знаю ее? Это случаем не Анана, не моя глупая и кровожадная сестра?
— Нет! — отрезал Вольф. — Анана кровожадна, но не глупа. Ведь она не попалась в ловушку Уризена. Кстати почему я не вижу ее здесь? Или с ней что-нибудь случилось? Она умерла?
Вала пожала плечами и отвернулась.
— Понятия не имею. Но твое беспокойство доказывает, что ты ее любишь. Анана! Кто мог подумать!
Вольф не пытался убедить ее в обратном. Он счел неразумным упоминать о Хрисенде, пусть даже Вала никогда с ней не встречалась. Не стоило рисковать.
Вала повернулась и спросила:
— А что случилось с твоей девицей — землянкой?
— Какой землянкой? — переспросил он ошеломленный ее злобой.
— Как какая? — скривилась Вала. — Я имею в виду эту Хрисенду, смертную, которую ты привез с Земли около двух с половиной столетий назад. Из района под названием Троя или что-то в этом роде. Ты сделал ее бессмертной и она стала твоей возлюбленной.
— Как и несколько тысяч ей подобных, — заметил он. — Почему именно она привлекла твое внимание?
— Не спорь, я все знаю, ты и впрямь стал выродком, мой брат Вольф-Джадавин.
— Тебе даже известно мое земное имя — имя которым я предпочитаю называться? А как много ты еще знаешь? И почему это так тебя интересует?
— Просто я всегда отличалась любопытством по отношению к Властелинам, — усмехнулась Вала, — вот почему я и остаюсь так долго в живых.
— А не подскажешь ли ты, отчего умерло так много других?
Ее голос снова стал нежным и она улыбалась.
— Нам нет причин ссориться. Почему бы не оставить прошлое в прошлом?
— Ссориться? О нет! Что прошло, то прошло, если только оно действительно было, только вот Властелины никогда не помнят хорошего и не забывают обид. И до тех пор, пока ты не убедишь меня в ином, я буду считать тебя прежней Валой. Такой же прекрасной, может даже еще более прекрасной, чем раньше, но с черной гнилой душой.
Она попыталась улыбнуться.
— Ты всегда был слишком резок. Может поэтому я тебя и любила. И как мужчина ты был лучше других, ты был самым великим из моих любовников.
Она ждала, что он вернет ей комплимент, но вместо этого он ей сказал:
— Любовь — вот что творит любовников, и я тебя любил. Но все в прошлом.
Вольф повернулся и вновь зашагал по краю берега. Вала следовала за ним на расстоянии двадцати футов. Почва местами прогибалась под его ступнями. Он помедлил чтобы Вала догнала его и сказал:
— На дне должно быть много пещер, как можно вызвать Теориона?
— Никак, а пещер действительно много. Иногда погибает целая группа пузырей — по болезни или от старости, или их съедают рыбы, которым они приходятся по вкусу. Тогда образуется каверна, хотя постепенно она заполняется новыми растениями.
Вольф отложил сведения в уголок памяти, если дела пойдут плохо, то человек всегда может найти укрытие под островом. Вала очевидно догадалась о его мыслях — дар, который поражал его, когда они были дружны — поскольку заметила:
— Я бы туда ни за что не отправилась: вода кишит рыбами-людоедами.
— Как справляется Теорион?
— Не знаю. Вероятно он превосходит их силой и быстротой. В конце концов он приспособился к такой жизни, если это можно назвать жизнью.
Вольф решил махнуть рукой на Теориона. Он направился назад, в джунгли. Вала шла следом. Теперь он позволил ей идти сзади. Она слишком нуждалась в нем, чтобы покушаться на его жизнь.
Он прошел всего несколько ярдов, когда он был сбит с ног ударом сзади. Сначала он подумал, что Вала все-таки прыгнула на него. Он откатился, стараясь одновременно выхватить из кобуры лучемет, и только тогда увидел, что сбит другим. Огромное, блестящее тело Теориона летело на него. Жирная туша навалилась на него, и дыхание Вольфа прервалось от четырехсотфунтовой тяжести. Потом Теорион уселся на нем и стал жестоко бить лапами по лицу. Первый удар привел Вольфа в полубессознательное состояние, второй — вверг его в темноту.
Глава 5
Хотя Вольф и лишился на несколько мгновений чувств, он видимо даже в бессознательном состоянии продолжал бороться. Вытащив обе руки из-под навалившейся туши, он схватил ласты. Какими бы они не были скользкими, их удалось зажать. Способность мыслить ясно вернулась к Вольфу в тот момент, когда он в ярости сдавил ласты так, что Теорион завопил от боли и поднялся. Этого было достаточно; Вольф пнул противника в толстый живот и частично освободился.
Поднявшись на ноги, Вольф еще раз ударил ногой в самую чувствительную часть туловища — в голову. Теорион схватился за лоб и откинулся назад. Вольф двинул ему в челюсть, потом еще раз пнул в живот. Зеленые как мох глаза потускнели, лягушачьи ноги подогнулись и Теорион рухнул на землю.
Однако он не потерял сознания и когда Вольф приблизился, чтобы завершить дело, Теорион ударил его громадной ступней. Вольф перехватил ступню, и таким образом блокировал удар, но все же его отбросило назад. Теорион вскочил, пригнулся и снова прыгнул вперед. Вольф также бросился на противника, выставляя правое колено. Удар пришелся Теориону в подбородок и оба снова упали на землю. Вольф поднялся, нащупывая лучемет но не обнаружил его в кобуре. Теорион тоже поднялся, оба противника стояли лицом друг к другу, только теперь ощущая боль.
Благодаря особым средствам, естественная сила Вольфа была увеличена вдвое и его кости окрепли, не став хрупкими, чтобы соответствовать возросшей мускульной силе. Однако подобный курс прошли все Властелины, так что борясь друг с другом, обладали сравнительно одинаковой мощью. Теорион, чье тело переделал Уризен, весил теперь по крайней мере на 160 фунтов больше брата. Но Уризен очевидно не намного увеличил силу Теориона, так как Вольф еще держался в схватке. Хотя вес конечно имеет большое значение в борьбе, и Вольфу следовало держаться настороже, чтобы не дать братцу воспользоваться преимуществом.
Теорион отдышавшись, рявкнул:
— Я из тебя еще выколочу дух, Джадавин! А затем нырну в море, оттащу тебя в пещеру и буду держать там, скармливая своим любимцам.
Вольф огляделся. Вала стояла поодаль, странно улыбаясь. Он не стал тратить силы и время прося ее о помощи. Подпрыгнув в воздухе, Вольф ударил Теориона обеими ногами. Урод на мгновение замер, потом присел. Именно на это Вольф и рассчитывал. Он провел удар снизу, но Теорион оказался весьма проворен. Скользнув ботинками по спине чудовища, Вольф перелетел на другую сторону, и тот час же развернулся. Теорион прыгнул, надеясь смять его, но был остановлен ударом в челюсть.
Для большей уверенности Вольф врезал ему пару раз по ребрам.
Вала зааплодировала:
