Итак, в военную историю Чингисхан заслуженно вошел как талантливейший полководец и военачальник, одаренный стратег и тактик. Для своих военачальников он разработал правила ведения войны и организации военной службы, которые неукоснительно выполнялись. В первую очередь – тщательное ведение дальней и близкой разведки, затем – внезапность нападения на противника, даже превосходящего его по силам. Чингисхан всегда стремился расчленить неприятельское войско, чтобы потом уничтожить его по частям. С его подачи монгольские военачальники широко и искусно стали применять засады и ловушки, заманивая в них противника. А на поле боя они умело маневрировали большими массами конницы. Если враг отступал, его обязательно преследовали, при этом целью было его полное уничтожение, а не захват добычи.
Чингисхан предписывал своим полководцам придерживаться традиционной ордынской тактики ведения боя. Она сводилась к последовательному осуществлению ряда операций. Сначала к дезориентации противника путем имитации якобы беспорядочного бегства монгольских воинов. Потом к провоцированию перехода противника в контрнаступление и наконец к организации окружения его армии, оказавшейся из-за этих маневров в ловушке.
Готовясь в поход, Чингисхан не всегда трубил большой сбор. Сначала разведчики, лазутчики и шпионы доставляли ему важную информацию о новом противнике, дислокации и численности его войск, маршрутах передвижения. Все это позволяло императору определить дальнейшие действия и быстро реагировать на поведение врага.
Величие полководческого таланта Чингисхана состояло и в том, что он умел менять свою тактику в зависимости от сложившихся обстоятельств. Когда его войска начали сталкиваться с сильными крепостными укреплениями, он стал применять при осаде всевозможные виды метательных и осадных машин. Их везли за войском в разобранном виде и быстро собирали при осаде крепости. При этом надо учесть, что среди монголов не было механиков и Чингисхан доставлял их из других стран или захватывал в плен. Расправляясь с побежденным противником, он оставлял в живых ремесленников и других специалистов (к примеру, медиков), которые хоть и становились рабами, но содержались в хороших условиях. С их помощью монголы наладили производство камнеметных и стенобитных орудий, выбрасывающих сосуды с порохом или горючей жидкостью. Так, во время военного похода в Среднюю Азию монгольское войско располагало 3000 баллист (машин для прицельного действия, которые метали преимущественно большие стрелы), 300 катапультами (машинами навесного действия, которые метали камни и деревянные ядра), 700 машинами для метания горшков с зажженной нефтью. Для штурма городов и крепостей имелось 4000 лестниц и 2500 вьюков (мешков) с мелким камнем для засыпки крепостного рва. Все это позволило успешно осаждать и брать укрепленные населенные пункты. Занимались этим в монгольской армии пехотинцы и стенобитчики. Первый отряд камнеметчиков, возглавляемый монголом Альмухаем, состоял из 500 человек. Кроме того, при штурме городов монголы использовали пленных, которых гнали впереди своих отрядов.
В своей ставке Чингисхан проживал в желтом шелковом шатре. По одну сторону от него стоял привязанный к золотому приколу белый жеребец по кличке Сэтэр. Он никогда не знал седока. Согласно толкованию шаманов, во время походов императора на этом белоснежном коне ехал невидимый могучий бог войны Сульдэ, покровитель монгольского войска, который вел монголов к великим победам. Рядом с Сэтэром было прикреплено высокое бамбуковое древко со свернутым белым знаменем Чингисхана. По другую сторону шатра был привязан всегда оседланный широкогрудый Найман, любимый боевой конь императора. Вокруг шатра располагались дозором таргауды – закованные в броню, с железными шлемами на головах телохранители. Они следили за тем, чтобы ни одно живое существо не приблизилось к месту обитания Великого правителя. Миновать заставы часовых и пройти к походному императорскому жилищу могли лишь те, кто имел особые золотые пластинки с изображением головы тигра.
Поодаль от шатра рассыпались кольцом черные и рыжие шерстяные юрты. Это была стоянка тысячи избранных гвардейцев Чингисхана. Всех их он отбирал лично, и они всегда полностью оправдывали его доверие. Эти избранники имели особые привилегии, в частности, рядовой гвардеец считался чином выше армейского тысячника.
Следует отметить, что в свой аппарат управления ордой и армией Чингисхан назначал самых верных и преданных нукеров, которых ценил даже выше своих братьев. Командование армией и охраной орды было поручено трем лучникам. Эти лица в качестве знаков власти должны были носить лук и стрелы. В их числе был младший брат Боорчу – Оголай-черби. К трем меченосцам относился и младший брат самого Чингисхана – Хасар. Четыре нукера были назначены разведчиками-гонцами. Они исполняли личные поручения императора. Кстати, как уже упоминалось, связь в орде была налажена очень четко. На главных путях своих владений Чингисхан устроил почтовые посты, где всегда были наготове гонцы и кони для перевозки ханских приказов. На почтового коня надевались ремни с бубенчиками, чтобы встречные давали ему дорогу.
Воинская слава Чингисхана неразрывно связана с именами его талантливых полководцев. Всю жизнь его будет сопровождать друг детства Боорчу, который со временем стал первым «маршалом» монгольской армии. Мухали поможет императору завоевать Северный Китай. Особой славой покроют себя не менее известные военачальники Джэбе и Субутай, а от имен Хубилая и Джелме у любого противников стыла кровь в жилах. Каждый из них был незаурядной личностью, отличаясь от других чертами характера и воинскими навыками. Намеренно окружая себя различными по темпераменту и жизненному опыту людьми, Чингисхан высоко ценил и умело использовал как эти отличия, так и то, что было для них общим – верность и преданность своему императору. К примеру, Субутай, происходивший из племени урянхаев, был чрезвычайно храбрым воином, отменным наездником и стрелком из лука. Свои обязанности в дружине Чингисхана он определял так: «Обернувшись мышью, буду собирать запасы вместе с тобою.
Обернувшись черным вороном, буду вместе с тобою подчищать все, что снаружи». Говоря о таланте своего полководца, Чингисхан подчеркивал: «Субутай – опора и щит. В кровавых боях все силы свои отдает на службе моей семье. Я очень ценю его». Допустим, Субутай не обладал пылкостью характера Джэбе и его страстью к приключениям – в его действиях скорее преобладал точный расчет и прагматичность, – но, воюя вместе, они удачно дополняли друг друга.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
