Внезапно она кинулась ко мне на шею и расцеловала.
– Я ничего ему не скажу. Нет, правда, Корвин! И я думаю, что у тебя все получится! С Блейзом тебе, правда, будет трудно, но Жерар наверно захочет помочь, а может, даже и Бенедикт. И когда Каин увидит, что происходит, он тоже к нам переметнется…
– Я привык сам составлять свои планы.
Она опять подошла к бару и налила два бокала вина.
– За будущее, – сказала она.
– За будущее грех не выпить.
И мы выпили.
Затем она вновь наполнила мой бокал и пристально на меня посмотрела.
– Эрик, Блейз, или ты, – сказала она. – Да, больше некому. И ты всегда был умен и находчив. Но о тебе так давно не было ни слуху, ни духу, что я даже не считала тебя претендентом.
– Никогда не надо зарекаться.
Я прихлебывал вино, надеясь, что она замолчит хоть на минуту. Уж слишком очевидно она пыталась вести двойную игру. Меня что-то смутно беспокоило, и мне хотелось подумать об этом в тишине.
Сколько мне лет?
Это было частью ответа на мое чувство отдаленности и отчужденности от людей, которые я испытал, глядя на игральные карты.
Лет тридцать, если верить зеркалу, но теперь я знал, что все зависело от Отражений. Я был куда, куда старше, и прошло очень много времени с тех пор, как я видел своих братьев и сестер вместе, в дружеской обстановке, такими же непринужденными, какими они были на картах.
Мы услышали звонок в дверь и шаги служанки, которая пошла открывать.
– А, это брат Рэндом. – сказал я, чувствуя, что не ошибся. – Я обещал ему свое покровительство.
Ее глаза расширились, затем она улыбнулась, как бы оценивая по заслугам тот поступок, который я совершил.
Конечно, ничего подобного у меня и в мыслях не было, но я был рад, что она так думает.
Так я чувствовал себя безопаснее.
4
Безопаснее я чувствовал себя минуты три, не более.
Я успел к входной двери раньше Кармелы и распахнул ее.
Он ввалился в комнату и немедленно запер за собой дверь, закрыв на крюк. Под голубыми глазами собрались морщинки, на нем не было плаща-накидки и обтягивающей кожаной куртки. Ему давно следовало побриться, и одет он был в изрядно помятый шерстяной костюм. Через руку было переброшено легкое габардиновое полупальто; на ногах кожаные туфли. Но это все же был Рэндом – тот самый, которого я видел на карте, только его смеющийся рот выглядел усталым, а под ногтями была грязь.
– Корвин! – он обнял меня.
Я сжал его плечо.
– Ты выглядишь так, что рюмка-другая тебе не помешает, – сказал я.
– Да. Да. Да… – согласился он, и я подтолкнул ее к библиотеке.
Минуты через три, усевшись с сигаретой в одной руке и рюмкой виски в другой, он сказал:
– Они за мной гонятся. Скоро будут здесь.
Флора вскрикнула, но мы не обратили на нее никакого внимания.
– Кто? – спросил я.
– Из других Отражений, – ответил он. Понятия не имею, ни кто они, ни кто их послал. Их четверо или пятеро, а может и шестеро. Они были со мной в самолете. Я зафрахтовал самолет. Это произошло неподалеку от Денвера. Я несколько раз менял направление полета, чтобы сбить их с курса, но это не помогло, а мне не хотелось слишком уклоняться в сторону. Я избавился от них в Манхеттене, но это вопрос времени. Думаю, что скоро они явятся сюда.
– И ты не знаешь, кто их послал?
Он коротко ухмыльнулся.
– Кто, кроме кого-нибудь из нашей семейки? Может быть, Блейз, может быть, Джулиан, а может, и Каин. Может быть, даже ты, чтобы загнать меня сюда. Хотя я надеюсь, что это не так. Ведь это был не ты?
– Боюсь, что нет, – ответил я. – И насколько это серьезно?
Он пожал плечами.
– Если бы их было всего двое-трое, я бы попытался устроить засаду. Но их слишком много.
Он был небольшого роста – примерно пять футов шесть дюймов, и весил не более ста тридцати фунтов. Но когда он говорил, что мог бы справиться с тремя громилами, он не шутил. Внезапно я подумал о том, насколько я сам физически силен, раз уж я был его братом. Я чувствовал себя достаточно сильным и знал, что могу встретиться в поединке с любым человеком, не особенно беспокоясь за себя. Так насколько же я был силен?
Тут до меня дошло, что скоро представится отличная возможность это выяснить.
Во входную дверь громко постучали.
– Что будем делать? – спросила Флора.
Рэндом рассмеялся, развязал галстук, кинул его на стол поверх своего полупальто. Затем он снял пиджак и оглядел комнату. Задержав взгляд на сабле, он в ту же секунду кинулся к стене и схватился за рукоятку. Я ощутил в кармане тяжесть пистолета и снял его с предохранителя.
– Делать? – спросил Рэндом. – Существует вероятность того, что они проберутся в дом. А следовательно, они будут здесь. Когда ты в последний раз дралась, сестричка?
– Слишком давно, – ответила она.
– Тогда постарайся быстренько вспомнить, как ты это делала, потому что времени осталось совсем мало. Их кто-то направляет, за это я ручаюсь. Но нас трое, а их всего шестеро. Так что особо можно не беспокоиться.
– Мы не знаем, кто они.
– Какая разница?
– Никакой, – вставил я. – Может быть, мне пойти и открыть дверь?
Оба они едва заметно вздрогнули.
– Это безразлично, лучше подождать здесь.
– Я могу позвонить в полицию, – предложил я.
Оба рассмеялись, почти истерически.
– Или позвать Эрика, – сказал я внезапно, глядя на нее.
Но она отрицательно покачала головой.
– У нас просто нет на это времени. Конечно, можно взять его карту, но к тому моменту, когда он сможет ответить – это если он решит ответить – будет слишком поздно.
– Да к тому же, это может быть его рук дело, – пробормотал Рэндом.
– Сомневаюсь, – ответила она. – Сильно сомневаюсь. Это совсем не в его духе.
– Верно, – добавил и я, просто, чтобы что-нибудь сказать и заодно показать им, что я разбираюсь в ситуации ничуть не хуже.
В дверь еще раз постучали, на этот раз значительно сильнее.
– Послушай, а Кармела не откроет? – спросил я, невольно вздрогнув от этой мысли.
Флора отрицательно покачала головой.
– Думаю, этого не может быть.
– Но ведь ты не знаешь, с чем нам придется столкнуться, – вскричал Рэндом и внезапно выбежал из комнаты.
Я пошел за ним вдоль по коридору в прихожую, и как раз вовремя, чтобы остановить Кармелу, собиравшуюся открыть дверь.
Мы отослали ее в свою комнату, приказав запереться на задвижку, и Рэндом заметил:
– Веское доказательство силы того, кто все это придумал. Как ты считаешь, что из этого выйдет, Корвин?
Я пожал плечами.
– Сказал бы, если б знал. Но не беспокойся, сейчас мы вместе, что бы там ни было. Отойди-ка!
И я открыл дверь.
Первый громила попытался войти в комнату, просто отпихнув меня в сторону, но жесткий удар локтем отбросил его.
Их было шестеро.
– Что вам угодно? – вежливо осведомился я.
Вместо ответа мне показали пистолет.
Резким ударом закрыв дверь, я наложил крюк.
– Да, это они. Но откуда мне знать, что это не какой-нибудь из твоих трюков, Рэндом?
– Знать ты этого не можешь, но я дорого бы дал, чтобы твои слова были правдой. Выглядят они достаточно неприглядно.
С этим трудно было не согласиться. Ребята на крыльце явно были тяжеловесами, шляпы надвинуты до самых глаз, так что лица скрыты в тени.
– Хотел бы я знать, на каком мы находимся свете, – буркнул Рэндом.
Ощутив слабое дрожание барабанных перепонок, я понял, что Флора подула в свой свисток. Так что, когда звон выбитого стекла смешался со звуками воя и рычания, меня это вовсе не удивило.
– Она свистнула собакам. Шестеро волкодавов, которые, повернись все по-другому, перегрызли бы горло нам с тобой.
Рэндом согласно кивнул, и мы направились на звон высаживаемых окон.
Двое вооруженных громил были уже в комнате. Я убил первого и упал.
Рэндом перескочил через меня, размахивая саблей, и голова второго отделилась от туловища.
К этому времени через окно влезли еще двое. Я расстрелял на них все патроны, одновременно вслушиваясь в рычание волкодавов и пальбу чужих пистолетов.
На полу корчились трое мужчин и столько же псов. Мне стало приятно при мысли, что мы разделались с половиной нападающих, и когда оставшиеся карабкались в окно, я прикончил одного из них способом, приведшим меня самого в изумление.
Повернувшись на каблуках, я схватил тяжелое дубовое кресло и швырнул его через всю комнату – футов на тридцать. И не промахнулся. Оно сломало позвоночник одному из громил.
Я не успел добежать до двух других. Рэндом проткнул одного из них саблей и швырнул на пол, чтобы его докончили собаки. Потом он принялся за второго. И этому, последнему оставшемуся в живых, ничего не удалось сделать. Правда, он убил одну из собак, но это был последний сознательный поступок в его жизни. Рэндом задушил его голыми руками.
