Возвели Единицу еще в одну степень. И опять ни одного замечания. В третью степень возвели, в четвертую, в пятую — нет замечаний!
Возвели в пятую степень, в шестую, в десятую, в сотую. Нет замечаний!
Далеко пошла Единица. Теперь она Единица в тысячной степени.
А что изменилось от этого? Ничего, ровным счетом. Ведь Единица в тысячной степени — та же Единица.
И на тысячную долю не больше!
Простая дробь
У Числителя и Знаменателя — вечные дрязги. Никак не поймешь, кто из них прав. Числитель толкует одно, а Знаменатель перетолковывает по-своему.
Числитель говорит: — У меня положение выше, почему же я меньше Знаменателя?
А Знаменатель свое:
— Я-то числом побольше, с какой же стати мне ниже Числителя стоять?
Поди рассуди их попробуй!
А ведь что вы думаете — была такая попытка. Целое Число, которому надоело это брюзжание, сказало им напрямик:
— Склочники несчастные, чего вы не поделили? В то время, когда у нас столько нерешенных задач, столько прекрасных примеров…
— Тебе, Целому, хорошо, — проворчал Знаменатель, и Числитель (в первый раз!) согласился с ним.
— Знаменательно! — воскликнул Числитель. — Знаменательно, что именно Целое Число делает нам замечание!
— А кто вам мешает стать Целым Числом? Сложитесь с какой-нибудь дробью.
— Ладно, обойдемся без ваших задач и примеров, — сказал Числитель, а Знаменатель, придвинувшись к Целому Числу, выразил эту мысль более категорически:
— Проваливай, пока цело!
Он был из низов и поэтому не особенно выбирал выражения.
Целое Число махнуло на них рукой и приступило к очередным задачам.
А Числитель и Знаменатель призадумались. Потом Числитель нагнулся, постучал в черточку:
— Послушайте, — говорит, — может, нам и впрямь с другой дробью сложиться?
— Э, шалишь, брат, — возразил Знаменатель, — хватит с меня и одного Числителя!
— Если уж на то пошло, — обиделся Числитель, — мне тоже одного Знаменателя предостаточно.
Еще подумали.
Потом Знаменатель стал на цыпочки, постучал в черточку:
— Слышь, ты! А если нам так стать Целым Числом, без другой дроби?
— Можно попробовать, — соглашается Числитель.
Стали они пробовать. Числитель умножится на два, и Знаменатель — не отставать же! — тоже на два. Числитель на три — и Знаменатель на столько же.
Умножались, умножались, совсем изнемогли, а толку никакого. Та же дробь, ни больше ни меньше прежней.
— Стой! — кричит Знаменатель. — Хватит умножаться. Делиться давай. Так оно вернее будет.
Стали делиться.
Знаменатель на два — и Числитель на два. Знаменатель на три — и Числитель на столько же. А дробь — все прежняя.
Так ничего из их действий и не получилось. Каждый остался при своем: Числитель сверху, Знаменатель — внизу, Знаменатель большой, Числитель — маленький. И опять ссорятся, опять помириться не могут
Видно, разделяет их не только черточка.
Биссектриса
Биссектриса — линия, делящая угол пополам.
(Из учебника геометрии)
Заспорили Стороны угла, никак между собой не поладят.
— Я, со своей стороны, считаю… — говорит одна Сторона.
— А я считаю, со своей стороны… — возражает ей другая.
Ничего не поделаешь: хоть у них и общий угол зрения, но смотрят-то они на мир с разных сторон!
Проходила как-то между ними Биссектриса. Обрадовались Стороны: вот кто будет их посредником! Спрашивают Биссектрису:
— А вы как думаете?
— А ваше мнение каково?
Стоит посредник посрединке, колеблется.
— Ну скажите же, скажите! — тормошат Биссектрису со всех сторон.
— Я думаю, вы совершенно правы, — наконец произносит Биссектриса, кивая в правую сторону.
— Ах, какая вы умница! — восхищается правая Сторона. — Как вы сразу все поняли!
А Биссектриса между тем поворачивается к левой Стороне:
— Ваша правда, я тоже всегда так думала.
Левая Сторона в восторге:
— Вот что значит Биссектриса! Сразу сообразила, что к чему!
Стоит Биссектриса и знай раскланивается: в одну сторону кивнет — мол, правильно, в другую сторону кивнет — мол, совершенно верно. Мнение Биссектрисы ценится очень высоко, поскольку оно устраивает обе стороны.
Острый угол
От этого Угла никому в учебнике не было покоя. Ох, и доставалось же от него геометрическим фигурам! Треугольнику доставалось за угловатость, Окружности — за обтекаемость, Квадрату — за отсутствие разносторонности.
Как всегда бывает, тут же находились охотники, которые подхватывали остроты Угла, и — начиналась критика. Эта критика из-за Угла приняла такие размеры, что к нему даже стали относиться с уважением.
Так пришла к Углу слава, а с ней и все остальное. Угол раздался, стал солидней, внушительней и — куда девалась его былая острота! Теперь уже никак не поймешь, отчего он отупел — от градусов или от всего остального.
Уравнение с одним неизвестным
Разные числа — большие и малые, целые и дробные, положительные и отрицательные — впервые встретились в уравнении.
Они любезно, хотя и сдержанно, обменялись приветствиями, а затем стали знакомиться.
— Четверка.
— Очень приятно. Двойка.
— Тройка.
— И я Тройка. Значит, тезки!
— Одна Четвертая…
— Две Четвертых…
— Три Четвертых…
Очень быстро все перезнакомились. Только одно число не назвало себя.
— А вас как зовут? — стали спрашивать у него числа.
— Не могу сказать! — важно ответило это число. — У меня есть причины…
— Ах, подумайте, какие загадки! — затараторила Одна Девятая. — Как можно жить в обществе и совсем не считаться с его мнением!
— Спокойно, спокойно, — вмешался Знак Равенства, самый справедливый знак во всем задачнике. — Все выяснится в свое время. А пока пусть это число остается неизвестным. Мы назовем его Иксом. Что поделаешь, будет у нас уравнение с одним неизвестным.
Все числа согласились со Знаком Равенства, но теперь они вели себя еще сдержанней, чем даже во время знакомства. Кто его знает, что за величина этот Икс? Здесь нужно быть осторожным.
Некоторые попытались заискивать перед. Иксом, по он так важно себя держал, что даже у дробей отпала охота добиваться его расположения.
— Ну нет, — прошептала Двойка Четверке. — Ты как хочешь, а я перебираюсь в другую сторону уравнения. Пусть я буду там с отрицательным знаком, но зато не буду видеть этой персоны.
— И я тоже, — сказала Четверка и вслед за Двойкой перебралась в другую сторону уравнения. За ними последовали две тезки — Тройки, а потом и дроби — Одна Четвертая, Две Четвертых, Три Четвертых — и все остальные числа.
Икс остался один. Впрочем, это его не встревожило. Он решил, что числа просто не хотят его стеснять.
Но числа решили по-другому. Они сложились, перемножились и поделились, а когда все необходимые действия были произведены, Икс ни для кого уже не был загадкой. Он оказался мнимой величиной, такие тоже встречаются в математике.
То-то он так мнил о себе, этот Икс!
Таблица умножения
На последней странице тетради выстроилась таблица умножения. Строгие колонны чисел стоят, сомкнув ряды, и готовы по первому знаку продемонстрировать свою силу и мощь любому ученику — от первого до десятого класса.
По первому знаку — это понятно. Ведь командует парадом Знак Равенства.
— Равняйсь! — командует Знак Равенства.
И числа равняются
Дважды два равняется четырем.
Трижды пять равняется пятнадцати
Семью восемь равняется пятидесяти шести
Вот какая — здесь во всем точность!
В таблице умножения суровая дисциплина, но числа подчиняются ей легко и охотно. Разве можно не подчиниться дисциплине, которая существует под знаком равенства?
Треугольник
Задумал Угол треугольником стать. Нашел подходящую Прямую линию, взял ее с двух сторон за две точки — и вот вам, пожалуйста, чем не треугольник?
Но Прямая оказалась строгой линией. Сдерживает она угол, ограничивает. Теперь ему не та свобода, что прежде.
А вокруг, как назло, ломаные линии вертятся, выламываются:
— Ну как ты, Угол, со своей Прямой? Ладите?
Что им ответишь? Молчит Угол. Молчит, а сам думает: «Зря я такую прямую линию взял. Ломаные куда удобней!»
За этой мыслью пришла и другая:
«А вообще-то, чем я рискую? Можно такую ломаную найти, что она с моей прямой и не пересечется».
Такая ломаная линия быстро сыскалась. Соединил ею Угол те же две точки, что и Прямая соединяла, осторожно соединил, чтоб не получилось пересечения, и — доволен.
