— Тоже мне открытие! Это я и без очков вижу, хотя в очках я вижу вдвое лучше, — сказал Паук.
— А что ты видишь в очках? — теребили старичка любопытные мушки.
Паук степенно поднес к глазам пенсне и, поглядев сквозь стекла, заявил:
— Двух дурочек и двух мартышек. Но это ничего, что их целая толпа. Марь Михална и не таких учила уму-разуму.
Вредная мелюзга переговаривалась между собой, словно Варька и Никита были пустым местом.
— Да объясните же все толком! — воскликнула девочка.
— Кто такая Марь Михална? — спросил Никита.
Что тут началось! Мушки покатились со смеху, Оса жужжала, ухватившись за бока, Паук так хохотал, что вывалился из окна и непременно свалился бы с крыши, если бы вовремя не ухватился за спасительную паутинку.
— Невеж-ж-жи! Они даж-ж-же не знают Марь Михалну! — презрительно поморщилась Оса.
— И эти бестолочи еще требуют, чтобы им объяснили толком! — возмущался старикашкапаук.
— Да вы только посмотрите на их глупые лица. Они же полные тупицы! подражая Осе, фыркнули мушки. На сей раз Варька обиделась не на шутку. Ладно бы сказать такое про Никиту, но лично ее учительница всегда хвалила.
— Это неправда! Сами вы тупицы! — рассердилась девочка.
— Неуж-ж-жто? Сейчас я вам докаж-ж-жу, что это не так, — язвительно усмехнулась Оса и проверила остроту своего жала: — Вжик! Вжик!
Дело принимало нешуточный оборот, и ребята не знали, радоваться им или печалиться, что они попали на сладкий остров Сахарин. К счастью, Осу отвлек ропот, поднявшийся среди мушек:
— Возвращается! Марь Михална идет!
Одна мушка изо всех сил забарабанила лапками по дверце муравейника и громко закричала:
— Эй, ребята! Идите скорей сюда! Сейчас ужасы показывать будут!
Это было последней каплей. Больше всего на свете Варька и Никита захотели поскорее унести ноги с этого противного острова, но было слишком поздно. За спиной раздалось чье-то хриплое дыхание. Дети в ужасе обернулись и увидели большую бурую медведицу с охапкой хвороста в лапах.
ГЛАВА 10
ТОПТЫГИНЫ
Медведица с неодобрением оглядела нежданных гостей и, пошевелив насупленными бровями, грозно спросила:
— Ну что, голубчики, чужой терем разоряете? Пока хозяев нет, пряники потаскиваете? Хватит, что эти дармоеды пристроились на всем готовеньком! — Медведица погрозила в сторону верхних соседей.
Мошкару как ветром сдуло. Все вмиг попрятались по своим домишкам. Последним скрылся старикашка-паук, с шумом захлопнув ореховую ставенку.
Дети сразу поняли, что перед ними Марь Михална. После всего, что они наслушались от мошкары, медведица показалась им еще страшнее и ребята здорово струхнули.
— Мы ничего здесь не трогали, — пролепетал Никита.
— Честно-пречестно! — с жаром заверила Варька.
— Так я вам и поверила, — покачала головой Марь Михална и принялась придирчиво осматривать и обнюхивать избу.
Дети стояли ни живы ни мертвы. Убедившись, что все в порядке, медведица посмотрела на ребят более дружелюбно.
— Вижу, пряники вы не таскали, леденцы не грызли. Зачем же вы тогда явились? — недоумевала она.
— Мы хотели посмотреть, как растут леденцы, — расхрабрившись, объяснил Никита.
Услыхав об этом, медведица захохотала, схватившись за бока, так что ее огромная мохнатая туша заколыхалась от смеха.
— Ну и насмешили! Кто же зимой леденцы выращивает? Вам надо было летом приезжать. Сейчас не сезон. Ничего не растет. В лесу шаром покати один хворост. Марь Михална показала на принесенную из лесу охапку хрустящего сладкого хвороста, посыпанного сахарной пудрой.
— Ничего себе, шаром покати. У нас бы такой хворост в лесу валялся! с завистью сказала Варька.
Между тем медведица положила охапку хвороста возле порога, стряхнула с лап сахарную пудру и радушно пригласила гостей в дом:
— Коли вы пришли как друзья, а не как воришки, милости просим на обед. Я вас познакомлю с моими детками. Они вам очень понравятся. На редкость развитые малютки. Тук-тук-тук! — мамаша постучалась в дверь и окликнула детишек: — Мишутка! Машутка! Топтыжка! Открывайте, у нас гости.
Из теремка не донеслось ни звука.
— Притаились. Наверно, стесняются. Они у меня такие робкие, — умиленно сказала Марь Михална, открыла дверь и шагнула внутрь. Тотчас раздался резкий звук отпускаемой пружины, и медведица, точно обросшая шерстью ракета, с паническим ревом взмыла ввысь и, судорожно вцепившись передними лапами в балку, зависла под потолком. Медвежата, столпившись внизу, растерянно глядели на мать. Их было трое. Мишутка — в комбинезоне со множеством карманов, которые оттопыривались от всякой всячины. Машутка — в цветастом сарафане. И маленький Топтыжка — в коротких штанишках.
— Караул! Снимите меня отсюда! — вопила медведица.
Самым находчивым оказался Мишутка. Он шмыгнул носом и спросил:
— А ругаться не будешь?
— Не буду! Ой-ой-ой, сейчас упаду! — взревела Марь Михална, отчаянно пытаясь удержаться.
Услышав данное матерью обещание, Мишутка скомандовал:
— Подать спасательное оборудование!
Все трое стали стаскивать на пол подушки и перины, и как раз вовремя, потому что лапы медведицы разжались, и она плюхнулась вниз, совершив очень мягкую посадку. Несмотря на то что спасательное оборудование сработало отлично, Марь Михална выглядела недовольной.
— Что это такое? — сурово спросила она, глядя на торчащую возле порога пружину с доской наверху.
— Обещала не ругаться, — на всякий случай напомнил медвежонок и, невинно глядя матери в глаза, объяснил: — Катапульта. Если правильно вес рассчитать, можно прямо с порога на диван попасть. Немножко не получилось, но в следующий раз я исправлю, — кротко заверил он.
— Не надо! — поспешно отказалась мамашамедведица и опасливо огляделась: — Признавайся, что еще наизобретал?
— Больше ничего. Времени не хватило, — честно признался малыш.
Марь Михална с облегчением вздохнула, обернулась к гостям и как ни в чем не бывало похвалилась:
— Мишутка у нас такой сообразительный. Всегда что-нибудь придумывает. Он наверняка станет большим ученым.
— Ага, даже больше бати. Вот на столько, — медвежонок встал на цыпочки и поднял лапы, чтобы показать, каким большим ученым он вырастет.
Никита подумал, что сделай он такое изобретение, его мама по головке не погладила бы. Однажды он пятновыводитель изобрел из разбавленных чернил, и то сколько шуму было. Если бы ему тогда пятновыводителя на всю рубашку хватило, она была бы как новенькая, только темно-фиолетовая. Но мама этого не оценила. Никита предался грустным воспоминаниям, однако стоило ему оказаться в горнице, как невеселые мысли тотчас улетучились у него из головы.
В медвежьем тереме было на что посмотреть!
Вся мебель была сделана из сладостей. Стол и стулья — из шоколада, буфет — из сливочной помадки, постель, конечно же, из пастилы. В углу стояли леденцовые напольные часы с гирями из засахаренных орехов. На диване из малинового мармелада возвышалась целая гора подушек из розового зефира под цвет.
— Ах, у вас все сделано с таким вкусом! — восхитилась Варька.
— Это верно, мы любим все вкусное, — смутилась от похвалы хозяйка и добавила: — Мы живем в чудесном месте.
— И жуем калоши в тесте, — подхватил Топтыжка.
— Что жуете? — с удивлением переспросила девочка.
Медведица засмеялась и ответила вместо сынишки:
— Это Топтыжка стихи сочиняет. Не поверите, какой гениальный медвежонок! Чуть ли не с пеленок сочиняет такие стихи, что поэтам в пору у него поучиться. Ну-ка, почитай мое любимое, — попросила гордая мамаша.
Читать стихи по заказу маленький гений не захотел. Он уставился в пол и упорно молчал, пока медведица изо всех сил пыталась уговорить его. Наконец, когда Марь Михална отчаялась и решила оставить юное дарование в покое, Топтыжка встал в позу и громко продекламировал:
— Когда вижу я дражу,
Я от радости дрожу.
— Не дражу, а драже, — поправила его Варька.
— А драже я съел уже, — не смутившись, закончил Топтыжка.
— Вот видите! У него редкий талант! — взахлеб расхваливала медвежонка мама.
Она хотела попросить Топтыжку почитать чтонибудь еще, но, глянув на часы, засуетилась.
— Ой, скоро Михал Потапыч придет, пойду налаживать обед. А вы пока во что-нибудь поиграйте.
— В настольные игры! — радостно воскликнул Мишутка.
— Хорошо, — разрешила Марь Михална и доверительно обратилась к Варьке: — Я же говорила, мои медвежатки — очень спокойные крошки. Они так любят тихие игры.
Стоило хозяйке удалиться на кухню, как Мишутка спросил:
— Во что будем играть? В шишки или в наподдавки?
Ребята впервые слышали о таких играх, но Мишутка объяснил:
