«После докладов об очередной неудаче или отходе войск Сталин диктовал не оперативные, а «карательные» распоряжения: «Командующему и члену Военного совета, прокурору и начальнику 3-го управления немедленно выехать в передовые части, на месте расправиться с трусами и предателями»… Сталин, более всех повинный в катастрофическом начале войны, проявил исключительную жестокость по отношению к тем, кто стал жертвой его просчётов» (Волкогонов).
Есть такой вариант легенды, пытающейся обелить Сталина: «Да, Сталин совершал ошибки перед войной, да, он растерялся в первые дни войны, но потом он оправился и показал себя выдающимся полководцем, благодаря которому мы в конечном счёте победили».
«Но это тоже фальсификация, Сталин предвоенный и Сталин военного периода был один и тот же – ограниченный, некомпетентный, не умеющий глубоко мыслить. Как в дни мира, так и в дни войны он приписывал себе чужие заслуги, а за свои просчёты, ошибки и преступления заставлял расплачиваться других. Неограниченная власть позволяла ему никогда ни за что не отвечать» (Абрамович). Почти всё, что говорил Абрамович о Сталине, можно сказать и о Жукове – безграничная власть во время войны ему, как первому заместителю, была дана Сталиным.
Но, конечно, Сталин в своей деятельности не мог обойтись без своих ближайших помощников. В мирное, предвоенное время это были Молотов, Ворошилов и Берия. Время от времени Сталин менял своих помощников. На смену Берии Сталин после окончания войны назначил министром внутренних дел малообразованного начальника «СМЕРШ» Абакумова. Малообразованный Сталин не терпел в своём кругу образованных людей. Никто их них не имел высшего образования, большинство не имели и среднего образования. В военной сфере после финской войны сразу стал выдвигаться взамен стареющему и недостаточно энергичному Ворошилову Жуков. Тимошенко был явно промежуточной фигурой. Сталин не мог сразу назначить на этот пост наркома обороны Жукова, ему ещё надо было его рассмотреть поближе. Но чутьём опытного кадровика Сталин чувствовал, что он был для него идеальнейшим помощником. Сталину явно импонировало представление Жуковым на расстрел своих подчинённых 17 командиров, участников боев на Халхин-Голе. Он увидел, что этому жестокому, беспринципному, с болезненным честолюбием и самомнением, энергичному человеку можно поручить любое дело. Сталин ставит его на должность, которая явно не соответствует его способностям. В предвоенное время Сталин часто принимает Жукова, и когда Жуков говорит, что он не мог донести свою точку зрения до Сталина, то он явно лукавит. Все решения они принимали совместно, а когда в результате этих решений наступила катастрофа, то свои ошибки они свалили на других и их расстреляли.
В дальнейшем, когда была создана Ставка Верховного Главнокомандующего и Жуков стал первым его замом, явилась полная возможность все заслуги Красной Армии приписывать себе, а все неудачи свалить на подчинённых.
Невольно хочется рассказать ещё об одном человеке – маршале Василевском. Это действительно был очень грамотный штабист и талантливый полководец. Возможно, самый грамотный и талантливый из всех высших военачальников Великой Отечественной войны. В начале войны, имея скромную должность заместителя оперативного отдела, он организовал работу всего Генштаба. Когда начальником Генштаба стал болезненный Шапошников, то ясно, что основная работа легла на плечи Василевского. Наконец он стал Начальником Генштаба и был им до февраля 1945 года, когда заменил убитого командующего 3-им Белорусским фронтом Черняховского. Таким образом, будучи фактически начальником Генштаба почти всю войну, он принимал участие в разработке всех военных планов Ставки. Но особенно полководческий талант Черняховского раскрылся в войне с Японией, где он, возглавляя вооружённые силы Советского Союза, в кратчайший срок разгромил противостоящие ему вооружённые силы Японии с минимальными потерями. Вот такими людьми, как он, офицерами и бойцами Красной армии была добыта дорогостоящая Победа. Но почти все лавры Победы после войны присвоил себе Сталин, немного поделившись ими с Жуковым и Рокоссовским. Но после смерти Сталина и «разоблачения культа его личности» все лавры Победы невольно перешли Жукову. Как об этом пишет историк Андрей Мерцалов: «Жестокий принцип достижения цели «любой ценой», грубость, неоправданное упрямство, лживость и капризность свойственны Жукову». Многочисленные нелицеприятные высказывания о Жукове приводятся Виктором Суворовым. Сталин действительно бросал его в самые опасные места, и он действительно жесточайшими мерами с помощью заградотрядов и расстрелов останавливал паническое бегство. Но ведь и само паническое бегство было результатом плохого командования, так как наиболее опытные командиры погибли в застенках НКВД, а многие из оставшихся больше думали о своей шкуре.
Рокоссовский пишет о Жукове: «Полководец с грозным именем Георгий свято верил, что он имеет право делать всё, что считает идущим на благо армии и Родины, даже унижать, а в военное время – расстреливать солдат и офицеров. Неудивительно, что число его врагов росло по мере его восхождения к вершинам карьеры… В годы ВОВ Георгию Константиновичу не раз и не два доводилось расстреливать попавших под горячую руку командиров и комиссаров дивизий».
Вообще, абсолютное большинство людей (кроме небольшого количества любимчиков), которые лично сталкивались с Жуковым, отзывались о нём крайне отрицательно. Бывший командующий Сталинградским фронтом Еременко пишет: «Жуковское оперативное искусство – это превосходство в силах в 5–6 раз, иначе он не будет браться за дело, он лишь умеет воевать количеством и на крови строит свою карьеру. Это человек страшный и недалёкий, высшей марки карьерист».
Знаменитый участник перелёта вместе с Чкаловым через Северный полюс в США, в войну генерал-полковник Байдуков охарактеризовал Жукова кратко: «зверюга».
«Возможно, маршал Жуков по количеству пролитой крови и шлейфу вынесенных смертных приговоров превосходит даже Сталина. Это одна из страшнейших фигур русской истории» (Бешанов).
Бывший одно время личным телохранителем Сталина А.Т. Рыбин писал: «В 1946 году начальник ГУ контрразведки генерал-полковник Абакумов предлагал Сталину арестовать Жукова как агента иностранной разведки. На это Сталин ответил: «Какой ещё шпион?! Жуков малограмотный в политическом отношении человек, плохой коммунист, во многом просто хам, плохо воспитанный человек, большой зазнайка, но никакой он не шпион». Затем Сталин достал папку с надписью «Жалобы». «В письмах утверждалось, что Жуков настолько зазнался, что окончательно потерял контроль над собой. Впадая в гнев, без причин срывает погоны с генералов, унижает их человеческое достоинство самой безобразной в их адрес матерщиной, обзывает оскорбительными кличками и даже в ряде случаев дошёл до рукоприкладства». Впрочем, рукоприкладством в Красной армии грешили почти все. Маршал Конев избивал своих подчинённых палкой, ставя себе в достоинство, что это лучше, чем отдавать под трибунал. «Ни в американской, ни в английской, ни в германской армиях офицер не мог побить, не то что расстрелять без суда. Только в Красной армии рукоприкладство да бессудные расстрелы цвели пышным цветом. Советские генералы, офицеры и солдаты не чувствовали себя в той мере независимыми и самостоятельными личностями, как их западные коллеги. Единственный командующим фронтом, кого не коснулись обвинения в грубости с подчинёнными – это Рокоссовский. <…> В Константине Константиновиче чувствовалась природная независимость и большое чувство собственного достоинства» (Б.В. Соколов).
Википедия отмечает, что в своих книгах «генерал-лейтенант инженерных войск Б.В. Бычевский противопоставляет человеческие качества Говорова, такие как такт, воспитание, элементарная вежливость, интеллигентность откровенному хамству Г.К. Жукова, который от невысокой культуры, а также на нервной почве старался унизить и морально растоптать подчиненных ему людей».
В нашей печати некоторыми авторами муссируется мнение, что Жуков разработал план операции «Уран» по уничтожению и окружению немцев, но потом Сталин направил его на отвлекающее Ржевско-Вяземское направление. На самом деле всё обстояло наоборот. Основной удар в военной компании 1942 года намечалось нанести на ржевско-вяземском направлении. Оттуда было более близкое расстояние до границ Польши и Восточной Пруссии. На этом направлении было сосредоточено до двух миллионов личного состава и большое количество военной техники, которое превосходило общее количество сил трёх фронтов под Сталинградом почти в два раза. Предвкушая триумфальный разгром немцев на этом направлении, Жуков сам попросил Сталина направить его туда, а руководство более скромной операцией «Уран» поручить Рокоссовскому. Даже само название Ржевско-Вяземской операции «Марс» звучит более грозно, чем «Уран». После операции «Марс» планировалась ещё более масштабная операция «Юпитер». Но операция «Марс» окончилась не так, как её планировал Жуков. Дэвид Гланц пишет: «Жуков осуществлял операцию «Марс» в характерной для него манере. Он не жалел людских и материальных ресурсов, не учитывал неблагоприятные условия местности и погодные условия. Стремясь к победе, он полагался на нажим по всему фронту и простой маневр мощными танковыми и механизированными корпусами. Умело организованная немецкая тактическая оборона относительно небольшими боевыми группами, максимально использующими преимущества местности, сдерживала атакующие советские мобильные части, не позволяя им прорваться в оперативный тыл немцев. Обороняющие изматывали атакующую пехоту и отсекали её от танков. Не поддаваясь панике и удерживая только то, что действительно необходимо было удержать, германское командование постепенно собирало резервы, необходимые для контрударов и победы». Калинов пишет: «Командующий немецкой 9-ой армией Модель по всем статьям переиграл заместителя Верховного Главнокомандующего». Большая группировка наших войск попала в окружение и с большими потерями смогла вырваться из него. Общие наши потери в операции «Марс» превосходили потери немцев под Сталинградом. В дальнейшем, чтобы скрыть наши неудачи под Вязьмой, по существу, поражение, была выдвинута версия, что там планировался вспомогательный, отвлекающий от операции «Уран» удар. Да, разгром и пленение армии Паулюса имел важное стратегическое и политическое значение. Над Германией нависла тень неизбежного поражения. Разбитые под Сталинградом войска Румынии и Италии были деморализованы и больше не могли оказывать существенную помощь Германии. Но если бы операции «Марс» и «Юпитер» были успешно проведены, то они поставили бы Германию на грань катастрофы уже в 1943 году, Красная армия избежала бы многочисленных потерь, а Жуков имел бы действительно заслуженное народное звание «Маршал Победы».
