Изучая женщину, сидящую напротив нее, Тони слушала ее описание и действия на месте преступления. Молодая или нет, эта женщина, очевидно, очень хорошо разбиралась в своей работе и была предана ей. Она фактически казалась расстроенной тем, что ничего не обнаружила. Тони нашла это необычным. Она и раньше имела дело с коронерами, большинство из них делали свою работу, передавали вещественные доказательства полиции и шли дальше. А она, похоже, винит себя за то, что ничего не нашла.
Будучи прагматиком, Тони знала, что улики не всегда бывает легко найти. Почувствовав симпатию, она решила попробовать облегчить груз вины доктора. Хотя то, почему ей это было небезразлично, в данный момент было выше ее понимания.
«Меган, нельзя найти то, чего там нет».
«Я знаю. Просто меня это так расстраивает. Если бы я только могла сделать что-нибудь еще».
«Ты сделала все, что в твоих силах. Теперь моя очередь. Для этого я здесь. Я хочу видеть это дело раскрытым также сильно, как и ты. Расскажи мне об остальных четырех жертвах.»
«Боюсь, не могу сказать много. Это дело было передано мне только вчера. Доктор Уайтхаус занимался им до последней жертвы. Я знаю где были найдены тела и я читала его отчеты о вскрытиях. Фактически они такие же, как и мой.»
Улыбнувшись с сочувствием, Тони подумала – выходит, на нее это дело тоже свалилось.
«А доктор Уайтхаус это…?»
«Коронер. Я думала все это знают», Меган была озадачена явной неосведомленностью агента.
Проигнорировав комментарий, Тони спросила: «Разве это не необычно, что коронер вот так на полпути отказывается от высокопрофильного дела?»
«Это очень необычно». Болтая соломинкой в своем чае со льдом, она решила не вдаваться в детали.
«У тебя есть какие-нибудь идеи, почему он это сделал?» упорствовала Тони.
Ну вот, как прикажете мне теперь выкручиваться? Солгать и сказать нет? Или сказать этому впечатляющему агенту ФБР, что он терпеть не может ФБР? Ну и ладно… ей просто придется пережить это. «Я думаю, он очень не любит работать с ФБР», сказала она, ожидая реакции, которая она была уверена, последует.
К ее удивлению, агент рассмеялась. «Это определенно не новая идея.»
В этот момент принесли их заказы и Тони решила приостановить свои расспросы пока они едят. Еда была превосходной.
Давая своему сознанию отдых от убийств, Меган обнаружила себя полностью очарованной женщиной, сидящей напротив нее. От нее исходит такая сила… она кажется почти опасной. Интересно, почему она стала агентом ФБР. Наверно мне придется спросить, если уж я хочу знать. Похоже, ее вполне устраивает сидеть здесь и есть не говоря ни слова.
«А… Тони?» начала она, подождав пока привлечет ее внимание, «Ты давно работаешь в ФБР?»
«Почти 10 лет», ответила Тони не в восторге от поворота разговора.
Когда стало очевидно, что она не собирается развивать тему дальше, Меган продолжила : «Ты всегда хотела быть агентом ФБР?» Она даже не подозревала, что ее случайный вопрос пробудит воспоминания, которым Тони не позволяла всплывать много лет.
«Это что, «20 вопросов»?» резко сказала Тони, пожалев о своих словах в то же мгновение, как они сорвались с губ. Увидев тень, промелькнувшую на лице напротив нее, она поняла что серьезно обеспокоена тем, что послужила причиной этому. Загоняя вызванные вопросом воспоминания обратно в дальние уголки сознания, Тони молча ругала себя, это было очень умно. Ты все время злишься, что все тебя отшивают, а затем, когда кто-то попытался проявить дружелюбие, ты откусываешь ей голову. Блестящий ход.
«Прости», тихо ответила Меган, глядя в свою тарелку. Наверно мне не стоило лезть не в свое дело.
О господи, ну что мне теперь делать… Это не ее вина. «Меган», начала Тони, дождавшись, когда глаза той поднимутся и встретятся с ее собственными, перед тем как продолжить, «Это я должна извиняться. С твоим вопросом было все в порядке. Я просто не люблю говорить о себе.»
«Да нет, все нормально…» прервала ее Меган.
Тони жестом остановила ее и сказала: «Пожалуйста… Дай мне закончить. Твой вопрос заслуживает ответа. Я хотела быть агентом ФБР с 17 лет. Так что я пошла в колледж и сразу после выпуска я была принята в академию», сказала она, очень надеясь, что молодая женщина не будет расспрашивать дальше, так как не могла сказать ей большего и не хотела обижать ее снова.
Уводя разговор от себя: «А что насчет тебя? Ты всегда хотела быть судмедэкспертом?»
«Вообще-то нет» Меган неосознанно замолчала, принимая решение, и продолжила: «В детстве я хотела быть писателем. Но все меняется.» Не замечая легкого ужесточения своего голоса при последнем высказывании. «Я решила, что хочу быть врачом еще в школе. Медицина казалась хорошим способом помогать людям. Потом, на последнем курсе медицинского, одна из моих однокурсниц была жестоко убита. Это было бессмысленно. Она не заслужила смерти. В тот момент я решила посвятить свою жизнь тому, чтобы помогать в поисках убийц, находя улики, связывающие их с жертвами. И я знала, что смогу это сделать с помощью судебной медицины. Вот так.»
Слушая Меган, она почувствовала ее внутреннюю силу. Она заметила легкое изменение ее тона во время рассказа, и задавалась вопросом, что же могло заставить потенциального писателя пойти в медицину. Как бы там ни было, это явно было нечто, о чем она не хотела говорить, и Тони очень хорошо ее понимала.
«Похоже, ты достигла больших успехов.» Предположила Тони, замечая легкий румянец при ее словах. Она к тому же скромна, откладывая эту мысль для обдумывания позже.
Желая сменить тему, Меган спросила: «У тебя есть еще какие-нибудь вопросы по делу Тени?»
Удивляясь своему нежеланию переключать внимание с Меган на расследование, Тони ответила: «Каковы твои впечатления? Не клинические находки. ТВОИ впечатления. Возможно что-то, что не вписывается в общую картину, что-то, что тебя смущает?»
«Единственное о чем я могу подумать – что жертва как будто была уже мертва, еще до того как упасть на землю. Когда кого-то душат, всегда есть определенные признаки борьбы. Обувь может быть поцарапана, одежда порвана или испачкана, ногти сломаны. Но тут не было абсолютно никаких признаков борьбы и я просто не понимаю как такое возможно, когда кто-то сражается за свою жизнь. Как будто их подняли в воздух, убили и бросили на землю. Звучит глупо, да?»
«Должна признать это озадачивает. Но нет, это вовсе не звучит глупо. Есть какая-нибудь вероятность, что жертвы были убиты где-то в другом месте, а затем тела перевезли?»
