Виктор Львович откинулся в кресле, в задумчивости переплел перед своим лицом пальцы.
— Я, кажется, припоминаю… — он растягивал слова, и Наташке казалось, что он нарочно тянет время. — Что-то такое я читал. Точно! — радостно всплеснул он руками. — Это был какой-то древний том века восемнадцатого. — Неожиданно выражение его лица стало растерянным. — Но там было сказано, что эту скрипку уничтожили.
— Значит, она опять появилась!
— Как интересно! — Виктор Львович подался вперед. — И что ты хочешь?
— Я? — Наташка опять смутилась.
А что, собственно говоря, она хочет? Завладеть скрипкой, чтобы играть лучше всех? Да она и так неплохо играет. Расстраивается, что какой-то там Гребешков будет играть лучше! Вот что ей не нравится! Поэтому скрипка должна быть у нее и больше ни у кого!
— Я хотела бы на ней попробовать сыграть, — соврала Наташка. — Никогда не играла на хорошем инструменте.
— Ну, за столько лет инструмент вряд ли остался хорошим, — на лице дяди Вити было полное безразличие. — К тому же эта скрипка ни одного музыканта не сделала знаменитым, иначе о нем бы говорили.
— Так, значит, вы что-то помните! — возликовала Цветочница, от нетерпения бегая туда-сюда по комнате.
— Не помню, но могу предположить, — уклончиво ответил дядя Витя. — Такая вещь могла появиться только на заре Возрождения, в позднем Средневековье. Тогда еще сильны были древние духи. Ее принесли, — он замялся, — оттуда…
— С того света?! — опешила Наташка.
— Как бы тебе это сказать… — Виктор Львович поискал глазами по комнате подходящее слово. — Предположим, есть некое место, пещера или подземелье, где некто, скажем, волшебник Михель, в обмен на что-то раздает такие волшебные вещи. Скорее всего, как-то так эта скрипка и появилась. Хозяев она меняла довольно быстро, иначе бы они успели прославиться. Видимо, от нее спешили избавиться. Лет через двести скрипку уничтожили. Эту часть легенды я помню точно. Вот, пожалуй, и все. Да! Вроде бы именно с нее стали делать все остальные скрипки. Как раз лет через двести-триста после ее появления.
— Ее не уничтожили! — закричала Наташка, не замечая своего крика. — Вы бы слышали, как он играет!
— Можно и послушать, — кивнул Виктор Львович. — Давай вместе сходим к твоему другу.
Цветочница замерла. Она не была уверена, что это нужно делать. Ей только хотелось услышать легенду. Не более того.
— Ладно, — нехотя согласилась она. — Сходим. А вы совсем ничего про эту скрипку не помните?
— Пройдемся. Может, что-нибудь вспомню, — пообещал дядя Витя.
Наташка побежала переодеваться. Как только Виктор Львович остался один, с лица его сбежала усмешка. Он как будто сразу постарел лет на двадцать. Руки у него заметно дрожали. В волнении он то засовывал их в карманы, то поправлял пиджак, то проводил ладонью по волосам.
— Не может быть, — бормотал он себе под нос. — Фантастическое совпадение. А я-то… Но не будем торопиться.
Наташка никаких изменений в своем знакомом не заметила. Ей пришло в голову, что именно сейчас она получит заветный инструмент, и терзающее ее последнее время неприятное чувство недовольства собой исчезнет.
Они уже почти дошли до гребешковского дома, когда Цветочница вспомнила.
— Подождите! — схватила она за рукав Виктора Львовича. — А ведь скрипка уже не у Гребня, а у Гогочки.
— У кого? — Дядя Витя вновь перестал улыбаться и с такой силой встряхнул Наташку за плечи, что та поморщилась.
— Гоша-дурачок… — испуганно пробормотала она. — Он над Валеркой живет. Обещал мне скрипку достать.
— Как ты могла доверять такое дело незнакомому человеку! — Дядя Витя менялся на глазах — из милого друга семьи превращаясь в злобного старика.
— Я же не знала! — начала оправдываться Наташка, чувствуя, как слезы обиды закипают у переносицы. — И вообще этот Гоша целиком мой человек. Сделает все, что я захочу.
Секунду Виктор Львович буравил Цветочницу ледяным взглядом. А потом смягчился и потрепал Наташку по плечу.
— Не расстраивайся! Все в порядке. — Перед ней стоял прежний дядя Витя. — Принесет так принесет. Это даже лучше.
Из-за двенадцатиэтажной белой башни раздался крик, эхом прокатившийся по соседним домам. Дядя Витя с Наташкой замерли.
— Что это? — испуганно прошептала Цветочница, ближе придвигаясь к Виктору Львовичу.
— Кажется, кого-то бьют, — пробормотал тот, быстрым шагом направляясь к подъезду гребешковского дома.
Но они не успели пройти и десяти метров, как из-за угла вылетел Валерка. Вид у него был ужасный. Волосы стояли дыбом, на бледном лице лихорадочно блестели глаза. Увидев Наташку, он бросился к ней.
— Где он? — Костлявые руки цепко держали ее за плечи. — Я его найду! Он от меня не уйдет!
— Кто? — одними губами спросила Цветочница.
— Кто?! — гаркнул ей в лицо Валерка, всмотрелся в ее испуганные глаза и вдруг резко оттолкнул. — Кто?.. Кто?.. — прошептал он жалобно. — Здесь был… Недавно. Под землю залез… Я вернулся, а его уже нет. — Он опять метнулся к Наташке. — Ты его видела, да? Видела! Он должен был здесь проходить. — Руки потянулись к ее горлу. — Ты его прячешь!
— Позвольте! — Виктор Львович попытался оттащить Валерку, но тот держался крепко. — А ну, пусти! — рявкнул дядя Витя.
От громкого звука Гребешков вздрогнул и разжал руки. Споткнувшаяся Наташка задом упала на асфальт. Валерка тут же обмяк, взгляд его потускнел. Он высвободился из рук дяди Вити и отошел на несколько шагов.
— Ах, простите, — манерно произнес он. — Я не хотел доставить вам неудобства. Милая дама, приношу свои извинения, — повернулся он к Наташке, которая непонимающе хлопала ресницами. — Господа, — Гребешков выпрямился, гордо вскинув голову, — прошу простить меня. Этого больше не повторится.
С этими словами он крутанулся на каблуках и, все еще держась невероятно прямо, вновь ушел за дом.
— Чего это с ним? — От удивления Наташка забыла, что давно не мешало бы подняться с земли. — Его троллейбус переехал?
— Не троллейбус, — задумчиво пробормотал дядя Витя. — Это на него действует скрипка. Слышала, как он стал говорить? Скрипка увлекает его в свое время, в Средневековье. Ладно, показывай, где живет твой гениальный сыщик. Судя по всему, твое задание он выполнил. Это ведь был тот самый Гребешков?
— Ну да, — Наташка наконец встала на ноги. — Только какой-то он странный. Кажется, у него крыша уехала.
— Голова от успеха закружилась, — слабо улыбнулся Виктор Львович. — Показывай.
— А чего тут показывать? — Цветочница пошла вдоль дома. — Он здесь же живет, над Гребнем.
Они поднялись на седьмой этаж. Но как только Наташка ступила из лифта, как ей снова захотелось в него забраться и ехать обратно.
Дверь Гошкиной квартиры была изрезана, как будто огромная собака драла дерматиновую обшивку когтями. В двух местах виднелись следы копоти.
— Это точно его квартира? — с сомнением спросил дядя Витя.
— Если он живет над Гребнем, то его. — Наташка тронула кнопку звонка. В квартире стояла глухая тишина. — Странно все это, — поморщилась Цветочница. — Чего это вдруг они все взбесились?
— Значит, это действительно она, — себе под нос пробормотал Виктор Львович. — Невероятно.
— Вы о скрипке? — Наташка окончательно запуталась. — Что тут происходит?
— Да ничего особенного. — Виктор Львович выпрямился, лицо его приняло привычное внимательное выражение. — Дверь испортили какие-то хулиганы. Вероятно, из его же класса. А твоего Гребня кто-то сильно обидел, вот он и ходит сам не свой.
— А что за бред он нес перед уходом?
— Начитался рыцарских романов.
«Рыцарских романов? Гребень? Да он книжки сроду в руках не держал!» Но говорить вслух Наташка ничего не стала. Поведение дяди Вити ей тоже начало казаться странным. С чего это он вдруг стал таким спокойным? И про скрипку уже не говорит. Значит, здесь тоже что-то нечисто…
В молчании они вышли на улицу. Цветочница привычно подошла к скамейке, глянула наверх. Балконная дверь на шестом этаже закрыта. Музыки не слышно.
Она опустила голову и чуть не подпрыгнула от испуга.
Перед ней стоял Снежкин. Видик у него тоже был неважный. Лохматый, лицо исцарапано, под глазом синяк, рубашка местами порвана и в крови.
— Что с тобой? — ахнула Цветочница. — Где скрипка?
— Нет больше вашей скрипки, — хрипло ответил Гошка, устало падая на лавку. — Разбил я ее, чтобы больше людям жизнь не отравляла.
— Разбил? — Виктор Львович потряс Гошку за плечи. — Но это невозможно!
— А я сделал, — устало произнес Снежкин, снова усаживаясь на лавочку. — Что там? Дерево да струны. Хрупкая вещь.
— Нет там никакого дерева! — вдруг заорал дядя Витя. — Ее нельзя разбить! Она из вечного материала.
