— Вы как-то сказали, что у вас разработана собственная гипотеза о причине катастрофы…
— Не отрицаю, говорил. Разве Марич не отбил у вас охоту выслушивать бредовые идеи?
— Напрасно вы о нем так…
Начальник Центра пожал плечами.
— Не судите пристрастно о наших отношениях. Он меня не любил, это верно, да и я его не жаловал за несдержанность, излишнюю категоричность, но он прекрасный специалист… Был. Жаль, что он пошел на этот безумный шаг без подготовки.
— Вы не ответили.
— Извольте. Я уже высказывался на эту тему. Одно из двух: вмешались или чужие разумные существа, или наши с вами правнуки. Многое говорит в пользу второго: раньше мы не могли проникнуть в прошлое глубже миллиарда лет, а тут вдруг прорвались гораздо ниже; не могли ни на минуту выйти в будущее, и вдруг вышли. На поддержание ускорителя в рабочем состоянии нужна колоссальная энергия, почти четверть дневного ресурса земного энергопояса. Откуда она поступает в Ствол?
— А если чужой разум?
— По логике происходящего — похоже. Коль уж затронуто будущее Вселенной, другие цивилизации не могли не вмешаться. Но их вмешательство заметили бы сразу, оно было бы наверное сравнимо по мощности с общеземной катастрофой. Если бы я мог попасть в Ствол и посмотреть записи регистраторов!
Павел вздохнул.
— Тогда я был бы не нужен. Хочу вернуться к вашему утверждению об угрозе существованию Вселенной. Доказательства есть? Слишком уж фундаментальные вещи затронуты этими страшными словами. Вы не преувеличиваете степень опасности?
— Может быть, — неожиданно легко согласился Златков. — Извините, мне надо работать. У вас еще есть вопросы?
Павел вдруг понял, что устал.
— Нет. До свидания.
Выходя из зала, он оглянулся. Директор УАСС и начальник отдела безопасности смотрели ему вслед.
В отдел Павел прибыл в половине восьмого утра и первым делом прочитал поступившую свежую информацию. По его просьбе расчетная группа отдела безопасности смоделировала обстановку в главном зале лаборатории во время эксперимента. Все было, как обычно: мощность хроноимпульса, работа силового оборудования Ствола, разговоры по интеркому с абонентами вне здания лаборатории — нашлись записи. Ничто не предвещало катастрофы, никто из экспериментаторов не заметил ничего необычного. Во всяком случае, за полчаса до катастрофы.
Быстро дочитав остальное, Павел отправился в отдел разработки индивидуальных средств защиты — «отдел бронемастеров», как его называли в техническом секторе.
Его встретил сам начальник отдела Тишо Алюш, бронзоволицый, с орлиным носом и пронзительными глазами. Одет он был во все красное и коричневое, как ни странно, гармонирующее с цветом лица и фигурой.
— Проходите, — пригласил Алюш; голос у него был гортанный, горловой, и слова он выговаривал очень четно и правильно, как диктор интервидения.
Небольшой прямоугольный зал был поделен на отсеки, соединенные лентой транспортера, из дальней стены вырастали выпуклые щиты с люками и окнами — камеры испытаний. В зале было свежо и тихо, витали приятные травяные запахи.
Алюш провел Павла в самый конец зала к последнему отсеку. В огороженной с трех сторон молочным пластиком комнатке стояли какие-то сложные агрегаты, у которых возились две девушки и юноша. Четвертый работник сидел перед экраном и следил за вспыхивающими в окошках на пульте зелеными и красными цифрами.
Алюш повернулся к Павлу, кивнул на экран.
— Испытываем ваш скафандр. — Начальник отдела снял с зажимов одной из машин какой-то черный сверток с блестящими полосами и развернул в плоское подобие человеческой фигуры. — Внутренняя оболочка. Она будет служить фильтром и удалять отходы метаболизма. Управляется биотоками, но есть и звуковое дублирование.
Павел с сомнением потрогал мягкую и эластичную пленку.
— А я в нее влезу?
— Не волнуйтесь, она рассчитана на крупногабаритную начинку. К сожалению, готов только первый скафандр, а он в камере.
— Нельзя ли посмотреть?
— Нет ничего проще. Сеня, включи передачу из камеры.
Низкорослый Семен включил видеосвязь с камерой, одна из стен отсека исчезла, и на ее месте явился короткий круглый тоннель, заполненный слоистым голубым дымом. В дыму бродила странная серая фигура с конусом вместо головы. На спине у нее вырастал круглый горб — генератор защитного поля, на поясе — ряд приборов и светящихся индикаторов.
Семен поколдовал на пульте, дым в камере исчез.
— Что, конец? — раздался с пульта голос испытателя.
— Еще нет, Лори, — ответил Семен. — Пришел инспектор безопасности, хочет посмотреть, как ты выглядишь в скафандре.
— Ну и как я ему?
— Нормально, как горбатая горилла.
Павел покосился на Алюша, смущенного юмором подчиненных, и некоторое время рассматривал скафандр со множеством окошек, штуцеров, рубчатых полос и выпуклых ромбов, превративший человека в неизвестное науке существо.
— Выглядит довольно необычно, как панцирь мезозойского пресмыкающегося. Мне пришлось перепробовать все типы скафандров для космических исследований и разведки, но такого я еще не видел.
Он покинул отдел через полчаса и вскоре был уже под Брянском, в зале Центра защиты, психологическая атмосфера которого заставляла его с особой остротой ощущать нависшую над миром грозную непредсказуемую опасность. Знакомого инженера, занимавшегося засыпкой в Ствол конкистадоров, Павел обнаружил в отделе программно-кибернетического обеспечения.
Помещение напоминало «отдел бронемастеров»: те же кубы отсеков, за перегородкой терминал вычислителя, видеоселектор, в центре черный круг с манипуляторами. На круге стоял конкистадор, у которого возился Федор Полуянов.
— Извините, что отрываю от работы, — сказал Павел.
— О чем разговор, — развел руками Федор, сероглазый, плотный, с пышными усами. — Ваша фирма настолько серьезна, что ее уважают даже неспециалисты.
Он нашел два свободных кресла, сели в уголке, чтобы не мешать работающим у пульта.
— Что вас привело к нам сегодня?
— Хочу узнать подробней, что удалось выудить у конкистадоров о работе хроноускорителя.
— Тогда подвигайтесь поближе, кое-что покажу. — Федор придвинул кресло к пульту и вырастил из панели усик мыслеуправления. — За две недели с момента катастрофы из Ствола вышли одиннадцать конкистадоров, последнего мы ловили вместе. Блоки памяти у них были разрушены, однако кое-какие крохи информации о работе систем Ствола удалось наскрести.
Инженер включил проектор, вспыхнувший виом раздвинул стены помещения. Павел увидел часть песчаного пляжа, нависающую над ним циклопическую сизо-синюю стену, какие-то бурые высохшие растения и россыпь камней. Но не это привлекло внимание инспектора: на переднем плане виднелись полузасыпанные песком матово-черные полусферы, из которых торчали длинные красные хлысты, похожие на удочки, — не то антенны, не то усы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
