От того, кто засел в туалете, Андрея теперь отделяла только тонкая кладка в полкирпича. Он даже мог слышать его тяжелое дыхание. Судя по всему, бандит вжался в стенку и выжидал.
Андрей осторожно выудил из кармана коробок спичек и швырнул его в угол к окну. И тут же подался к проему, выставив руку с пистолетом.
– Не двигаться! Убью!
В следующий миг из угла донесся всхлип Вагона:
– О боже! Это ты?..
Глава 22
– Твою мать! – выдохнул Андрей, опуская пистолет. – Это ты, Эдик, что ли?..
– Я, я, – снова всхлипнул Вагон, съезжая на пол по грязной стенке. – Господи, как ты меня напугал!
– А как ты тут вообще оказался? – вздохнул Андрей, пряча пистолет и доставая сигарету.
– Я, я… – начал Вагон и вдруг вскочил. – Извини, мне надо, ну, облегчиться!
– Валяй, – пожал плечами Андрей.
Пока Вагон облегчался, он курил в предбаннике и думал, до какого маразма дожился «Экспресс». Если бы кто-то сказал ему, что такое может быть, он бы ни за что не поверил.
– У тебя бумажки случайно нет? – спросил от унитаза Вагон.
– Нет, – оглянулся Андрей. – Посмотри на окне. Там вроде что-то белело.
– Ага, нашел! – обрадовался Вагон.
– Так что ты тут все-таки делал? – спросил Андрей, когда Эдик наконец вышел и принялся в темноте споласкивать руки. – И почему тебя целый день не было дома?
– Потому что я искал тебя, – шмыгнул носом Вагон.
– А что случилось?
– Я нашел бумажник! – странным тоном произнес Вагон.
– Поздравляю. Ну и что из этого? Говори толком.
– Так я же и говорю. Ты поехал в контору, я начал прибираться в кабинете. И вдруг вижу – мой бумажник! Представляешь? Они даже деньги не тронули!
– Представляю. Ну?
– Ну я, конечно, обрадовался, еще немного прибрался в редакции и поехал домой ожидать твоего звонка. Сел в маршрутное такси, а когда достал десятку, чтобы расплатиться, из нее выпала квитанция!
– Какая квитанция?
– Как – какая? На пленку, конечно!
– Ты уверен, что это она?
– Конечно, уверен. Я же ее сам туда сунул. Просто десятка перегнулась напополам, а квитанция лежала в ней! Представляешь?
– Представляю, – вздохнул Андрей.
– Я, конечно, испугался и поехал искать тебя к конторе, чтобы решить, что с ней делать!
– Лучше бы ты поехал домой! Уже бы давно меня нашел.
– Как – домой? – уставился на Андрея Вагон. – У них же мой адрес! И твой!
– Что?!
– Я тебе просто не успел сказать. У них мой блокнот.
– Какой блокнот?
– Ну, такой, с уголками. Он лежал в том же кармане, что и бумажник. Они бумажник выбросили, а блокнот забрали. Я два раза обыскал весь кабинет, это точно. Понимаешь?
– Понимаю, – опять вздохнул Андрей.
Вагон был из тех дураков, которые вечно боятся что-нибудь забыть и строчат в свои блокноты все что надо и не надо. Жигуновские ублюдки не заметили в десятке квитанции, зато у них теперь был блокнот со всеми адресами, телефонами и массой другой информации, по которой вычислить и Андрея, и Вагона было раз плюнуть.
Как там сказал один из них – «Теперь порядок»? Вот уж действительно – порядок был полный и окончательный. Вагона убить было мало.
– А где квитанция? – спросил после паузы Андрей. – У тебя?
– Нет, – покачал головой Вагон.
– Как – нет? А где?
– За бачком.
– За каким еще бачком?
– За смывным, конечно. Я приехал сюда, увидел, что тебя нет, и решил спрятать ее в туалете.
– Молодец. Доставай.
– Ага, – кивнул Вагон, направляясь к унитазам. – Я как раз хотел с тобой посоветоваться, что с ней делать.
– Считай, уже посоветовался.
– Ты тоже думаешь, что ее лучше отдать?
– Кому?
– Ну жигуновским, конечно.
– Отдавать ее жигуновским поздно, Эдик.
– А что тогда?
– Не знаю. Сперва посмотрим, что ты там такого нафотографировал, что они за ней так гоняются. А там решим. Достал? Пошли звонить в это чертово «Фуджи».
Они с Вагоном не успели дойти до двери «Экспресса», как сзади послышался топот. Андрей сунул руку в карман и быстро оглянулся. С лестницы в коридор ввалился Известный.
– Ба, какие люди! – оскалился он. – А что это у вас такие рожи, с бодуна, что ли?
– Да нет, – сказал Вагон, пожимая протянутую руку. – Работаем.
– Ну-ну, конкуренты! – с издевкой проговорил Марк. – «Дилижанс» вам все равно не обскакать! Пока.
Известный побежал дальше, Андрей проводил его подозрительным взглядом и негромко спросил у Вагона:
– А что это он разбегался по нашему коридору?
– А?..
– Что он делает в нашем коридоре?
– А-а, – протянул Вагон. – У них лифт на этаже не останавливается. Что-то там поломалось.
– Понятно, – сказал Андрей.
Глава 23
С пленкой им, можно сказать, повезло. Проявочную машину уже исправили, причем пленка Вагона застряла в ней так удачно, что практически не пострадала.
– Держи, – проговорил Эдик, протягивая Андрею фирменный красно-зеленый конверт.
В углу салона они включили специальную машину вроде фильмоскопа и с придыханием начали просматривать кадры. Уже после первых двух Андрей вздохнул, отстранился и искоса посмотрел на Вагона.
Можно, конечно, рискнуть жизнью ради сенсационного кадра, но только при условии, что ты худо-бедно умеешь обращаться с фотоаппаратом. Вагон на третьем городском кладбище уродовался зря. В кадр, по большому счету, ничего толкового так ни разу и не попало. Все какие-то оградки, елочки, небеса. В общем, фотки годились разве на то, чтобы украсить альбом «Кладбища России».
Единственной удачей можно было условно считать снимок, на котором был изображен гроб Жиги, подталкиваемый чьими-то заботливыми руками в могилу. Андрей со вздохом посмотрел на фотографию, отвернулся, и тут в его голове что-то щелкнуло!
– Пошли? – упавшим голосом спросил Вагон, выключая машину.
– Что?.. – растерянно спросил Андрей.
– Пошли, что ли?
– Сейчас пойдем. Закажи этот кадр.
– Какой?
– С гробом.
– Зачем?
– Еще не знаю.
Вагон недоуменно посмотрел на Андрея и побрел заказывать фотографию, которая среди прочих едва не стоила ему жизни. Зачем он это делает, Андрей в тот момент действительно толком не знал.
Просто в какой-то момент Жигин гроб на матовом экране показался ему подозрительным. С ним было что-то не то. То есть с ним с самого начала было что-то не то, поскольку из Амстердама в нем прилетел не Жига, а кто-то другой. Но было еще что-то, чего Андрей пока не мог понять.
– И что теперь? – спросил Вагон через пять минут, держа за уголок мокрую фотографию.
– Теперь нужно найти пятничный номер «Дилижанса».
– А-а! зачем?
– Черт его знает, – откровенно сказал Андрей. – Прячь фотку. Пошли.
Пятничный номер «Дилижанса» они отыскали довольно быстро. Андрей прямо у киоска поспешно пролистал его и ткнул Вагона в бок:
– Есть!
– Что – есть? – уставился на него Эдик, заглядывая в газету.
– Потом объясню. Пошли.
– Куда?
– Звонить.
– Куда звонить?
– Объясню потом.
Глава 24
– Счастливо, – упавшим голосом проговорил Вагон. – Ты уверен, что так надо?
– Не знаю. Все равно лучше ничего не придумаешь. И потом – уже поздно. Если что, выбросишь пистолет в какую-нибудь канаву и умотаешь из города.
– Надолго?
– Лучше навсегда. Все, я пошел.
– Ага, – кивнул Вагон вдогонку. – Я все равно буду тебя ждать.
Под его растерянным взглядом Андрей пересек улицу, прошел пару кварталов и нырнул в забегаловку на задворках драмтеатра.
В таких заведениях он не бывал уже сто лет и сразу почувствовал себя немного не в своей тарелке. Под низким потолком горело несколько подслеповатых лампочек. Вокруг десятка стоячих столиков толпились персонажи вроде его соседа. Весь этот натюрморт тонул в пьяном гуле голосов и клубах сизого дыма.
Невольно сморщив нос, Андрей направился к ободранной стойке и тут же услышал сзади чей-то голос:
– Эй, кеня! Привет! Греби сюда!
Обращались явно к нему. Андрей вздохнул и оглянулся. Звал его какой-то уголовник – сухой, жилистый, с землистого цвета кожей, обтягивающей выступающие кости лица. Одет он был в потертую куртку и затрапезную кепочку. Голос у уголовника был хриплый и пьяный, взгляд, насколько можно было рассмотреть сквозь пелену, мутный.
– Кеня! Приземляйся! – вскинул руку с наколкой уголовник. – Я тебя час жду!
Он был уже порядком на взводе и наверняка с пьяных глаз с кем-то перепутал Андрея. Андрей вздохнул, посмотрел на часы и быстро оглянулся. Драки с откинувшимися урками в его планы не входили. Тем более сейчас.
Тем временем уголовник устал его звать, выполз из-за стола и пьяной походкой поковылял к Андрею.
– Кеня! Не признал? – произнес он, пытаясь с ходу заключить Андрея в объятия.
Это не понравилось Андрею больше всего. Все это не могло быть случайностью. Андрей ощутил между лопаток знакомый холодок, приготовился к самому худшему и выставил вперед левую руку.
