— Да.
— Когда все случилось?
— Минут сорок назад, — пожал плечами Тунец. — Может, меньше. Мы его долго несли.
— Хорошо, сейчас осмотрю.
— Извините, — заметив, что докторша собралась закрыть двери, спохватился Тунец. — Как вас зовут?
— Виктория Павловна. — Она неожиданно улыбнулась. — Вика…
Девушка скрылась за дверью, а Тунец направился обратно к главному входу, размышляя, как наладить отношение с этим цветком. Он знал, сейчас распространенное явление, когда после института новоиспеченным врачам предлагают поработать в отдаленных деревнях, гарантируя жилье, более высокую зарплату и довольно большую сумму подъемных. А докторша ему с ходу понравилась. Это был идеал его женщины. Света тусклой лампочки над входом хватило, чтобы разглядеть длинные ресницы и голубые глаза…
Вскоре раздетый по пояс Костыль лежал на операционном столе, а Виктория колдовала над его теменем.
Тунец со Стасом сидели на скамейке у входа в процедурный кабинет. Монгол, по-видимому, опасаясь нового скандала, курил на улице.
Вскоре двери процедурного кабинета открылись.
— Вы знаете, его нужно срочно везти в Москву, — расстроенным голосом сообщила Вика. — Желательно в нейрохирургию Склифосовского. Там сделают компьютерную томографию, осмотрят нейрохирурги…
— Но у нас машина разбита. — Тунец встал со своего места.
— Я была бы рада вам помочь, но у меня старенький «УАЗ», и только вчера водитель что-то там разобрал, — развела она руками.
— Так что же делать? — захлопал глазами Тунец.
— Буду звонить в Москву и просить, чтобы отправили оттуда машину. Случай особый, возможно, увезут вашего друга.
— А он это, — Стас с опаской посмотрел на Тунца и снова перевел взгляд на докторшу, — не помрет за это время?
— Не помрет, — уверенно заявила врач, стягивая окровавленные перчатки. — Все, ждите.
— А у вас, случайно, нет здесь чайника, — обхватив себя за плечи, спросил Тунец.
— Вы же не в столовую пришли, — ответила докторша, сняв наконец перчатки.
В белой шапочке, халате и с маской, которую Виктория стянула с лица на шею, она казалась совершенством женской красоты.
— Промерз просто, извините…
— Ну, что с вами поделаешь? — неожиданно улыбнулась доктор. — Подождите немного. — Она скрылась в дверях ординаторской, которая находилась рядом с процедурным кабинетом. Вскоре оттуда донесся шум заработавшего электрочайника. Прошло еще немного времени, и докторша вышла с двумя чашками дымящегося кипятка, в каждой из которых лежало по пакетику заварки.
— Если второй мне, то зря, — вдруг заявил Стас. — Вот спирту бы сейчас я выпил.
Докторша протянула чашку Тунцу и оглянулась по сторонам:
— А где ваш третий товарищ?
— На улице, — охрипшим голосом сказал Стас. — Плачет.
— Может, он будет?
— Сейчас спрошу. — Тунец поставил чашку на диван и направился за Монголом.
Он никогда бы так не поступил в другой ситуации. Но сейчас его словно подменили.
Монгол, пританцовывая, курил у крыльца.
— Пошли чай пить! — позвал Тунец.
Все трое уместились за столом. Их было в ординаторской два. У окна, незаметно наблюдая за ночными гостями, докторша заполняла какой-то журнал. Несколько раз поймав на себе взгляд Тунца, она улыбнулась и застенчиво отвернулась к окну. Тунец понял: он ей тоже понравился.
— Ну, что, — поставив опустевшую кружку на стол, вздохнул Тунец, — надо и честь знать, пошли в коридор.
Сам он лихорадочно искал повод задержаться.
Монгол со Стасом вышли. Тунец дошел вместе с ними до дверей и неожиданно встал:
— Что-то нехорошо мне. То ли простыл, то ли давление поднялось.
— Вы гипертоник? — спросила Вика.
— Не знаю, — пожал он плечами. — Никогда не проверялся.
— Давайте я померяю вам давление. — Она достала из стола тонометр и указала Тунцу на стул.
Тот безропотно подчинился, стянул через голову свитер, проворно снял рубашку, оставшись в одной майке, и уселся на стул.
— Да, на больного вы мало похожи, — надевая на мощный бицепс манжет, сказала девушка.
Прикосновение ее пальцев, казалось, било током. Тунцу хотелось перемахнуть через стол, схватить ее и впиться губами в этот красивый ротик…
«Значит, все-таки есть любовь с первого взгляда», — подумал он, наблюдая, как сосредоточенно она смотрит на стрелку манометра.
— Давление сто двадцать на восемьдесят, — констатировала между тем докторша. — Как у космонавта.
— А можно я здесь останусь? — неожиданно спросил он.
— Как это? — часто заморгала девушка.
— Нам сказали, что у вас одна медсестра, которая выполняет всю хозяйственную работу. А я могу полы мыть, двор убрать…
— Вы это серьезно? — прыснула девушка со смеху.
— Вы мне очень нравитесь, — признался Тунец.
* * *
— Николай Васильевич! — окликнул Матвей мужчину в вязаной шапочке и пальто.
Направлявшийся в сторону автостоянки префектуры Гусев продолжил идти, делая вид, будто не слышит, что его окликнули. Однако по тому, как он втянул голову в плечи и быстрее засеменил по оледеневшему асфальту, стало ясно, чиновник просто напуган.
Матвей ускорил шаг, миновал вслед за Гусевым шлагбаум и преградил ему дорогу.
— Почему вы убегаете? — глядя в расширенные от ужаса глаза мужчины, спросил Кораблев.
— Простите, бес попутал связаться с этим Падаковым. Он ведь как гипнотизер, — залепетал Гусев. — Я никому ничего не расскажу, клянусь…
— Вы меня за кого принимаете? — растерялся Матвей. — Думаете, я один из тех, кто его распилил на части?
— Значит, вы из полиции? — попытался угадать Гусев. — Ничего по данному делу сказать не могу. Понятия не имею, за что его убили.
Он попытался обойти Матвея. Но тот сделал шаг в сторону, преградив заместителю префекта путь. Гусев сник и покосился на будку, в которой сидели охранники. Там никого не было.
— Я в частном порядке занимаюсь расследованием этого дела, — признался Матвей. — Но в тесном контакте с полицией. И поверьте, мне удастся заставить вас поговорить со мной. У вас просто не будет выхода. Я уже сказал, что не имею отношения к силовым структурам, поэтому могу использовать любые методы.
— Хотите затащить в машину, вывезти за город и поставить на живот утюг? — тусклым голосом спросил Гусев. — Но ведь я правда ничего не знаю.
— Утюгом в лесу?! — повеселел Матвей. — Там ведь нет электричества, — с этими словами он сунул руку в карман и достал сотовый телефон: — Просто позвоню сейчас Костылю, который проходит по этому делу под псевдонимом Палач, и скажу, что товарищ Гусев не понял предупреждения и активно сотрудничает со следствием… Костылю известно, что вы были самым близким другом и соратником Падакова. Дальше продолжать или все же поговорим? Я гарантирую, что никто не узнает о нашей встрече.
— У меня трое детей, жена больная, — взмолился Гусев. — Оставьте меня в покое, пожалуйста! Я вышел из игры. Хотите, могу совсем уехать?
— Значит, звоню Костылю? — следя за реакцией Гусева, Матвей набрал первые несколько цифр несуществующего номера.
— Не надо! — почти закричал чиновник и схватил руку, в которой Кораблев держал телефон. — Я согласен! Только вы тоже должны гарантировать, что о нашем разговоре никто ничего не узнает.
— Мне что, палец отрезать себе? — усмехнулся Матвей. — Или расписку написать?
Разговор продолжили в машине Гусева. Постоянно озираясь по сторонам, он говорил быстро и тихо.
— Все началось с появлением «Славянки»…
— Постойте, а при чем здесь Министерство обороны?
— Да притом, что на территории нашего округа семнадцать объектов, принадлежащих этому ведомству, — Гусев снова затравленно оглянулся по сторонам. — Часть была в совместном пользовании. Представитель «Славянки» долго вел переговоры с одним из заместителей префекта о том, чтобы тот оказал содействие в передаче их в полное пользование им. Потом мы узнали, что объекты стали передаваться. Падаков откопал какие-то документы, и ко всему всплыли факты, что часть наших чиновников, работавших с Захаровым, таким же, как и я, заместителем префекта, и раньше занималась махинациями. Квартплаты оказались завышены, причем очень прилично. Однако в отчетах фигурировали совершенно другие суммы. Падаков отследил все эти потоки, и оказалось, что часть их уходит выше. На строительство и ремонт домов, детских спортивных площадок было выделено из федерального бюджета три с лишним миллиарда рублей. Освоена из них одна шестая часть. Остальные исчезли в каких-то непонятных фирмах. Падаков организовал по собственной инициативе осмотр этих объектов. Там ничего не делалось. Местами жители близлежащих домов создавали инициативные группы и сами собирали деньги, заливали зимой катки, провели освещение, летом оборудовали футбольные поля. С ремонтом подъездов то же самое. Жильцы заштукатурят стены, покрасят, а «Город мастеров» проводит эти ремонты по своим сметам.
